Константин Стерликов - Кара Булганака. Роман

– Можно по-тихому и окоп немецкой охраны вырезать, – предлагает Елкин, – и пару блиндажей, так для разнообразия и профилактики!

– Нет! Этого мало, – категорично заявляет Светлосанов, – Нужна крупная операция. На окопы масштабно бросаться в лоб тоже нельзя… Нас всех из дзотов покосят еще не подходе! Необходимо что-то такое, чтоб фашист содрогнулся!

– Ну, тогда нужна какая-то хитрость, – предлагает Гусейнов, – особый подход… У нас же нестандартная война здесь развернулась! От этого и надо оттолкнуться, придумать что-то такое, чего враг от нас никак не ждет!

– Именно, Мехбала Нуралиевич! – соглашается Светлосанов, – Есть одна идея. И ее мы наверно и реализуем. Чтобы было громко и с последствиями для немчуры… Суть в чем. По данным наших разведчиков под началом сержанта Егоркина, рядом с нами базируется немецкая артиллерийская часть… И чувствуют они себя очень уверенно и спокойно. На мой взгляд, полный непорядок! Надо навестить…

Она располагается севернее наших каменоломен и чуть в стороне от линии обороны, и стоит несколько особняком. Фашисты никак не ожидают, что сможем туда пройти. А проход, как оказалось, есть! Опять же Егоркин со своими постарался… У откатной балки, в заросших оврагах, где раньше была узкоколейка, сейчас там своего рода мертвая зона.

И внимание немцев там ослаблено, так как приковано к нашим непосредственным входам, к нашему полю боя… Мы приручили их в одном месте сражаться, а там, на окраине периметра каменоломен, всегда затишье и постов мало. Отделение Егоркина нашло узкий лаз, выходящий как раз в нужном нам направлении. Мы расширили его… Путь открыт! Конечно, караулы имеются, все как полагается, но не так, как на нашем обычном участке. Это шанс дать фрицам по рогатому тевтонскому черепу и очень смачно.

– А что раньше молчал, командир? – удивляется Гогитидзе, – Дело стоящее…

– Еще какое! – подхватывает Елкин, – Это же подарок судьбы! Такое упускать нельзя. Пока фашист не прочухал, надо действовать… Они тоже на месте не сидят и не дремлют.

– Я не торопился, проверял все… – поясняет Светлосанов, – Теперь, когда есть, более менее проверенная информация, это можно выносить на заседание штаба и принимать соответствующее решение.

– Заманчиво, – потирает подбородок Гусейнов, – а сил нам хватит? Воинская часть все-таки, ее тоже не два человека охраняют… Как бы нам не напороться на острый клин! Неудачная атака может стать для нас роковой и непоправимой.

– Опасность начинается уже с первого шага из катакомб, – улыбается Светлосанов, – если все рассчитать и действовать решительно и дерзко… Успех обеспечен!

– Я только «за»… – бодро выдыхает Елкин, – Ослабить артиллерию фрицев на полуострове – это же святое дело! Тем более это наши непосредственные враги по военной специальности. Артиллеристы против артиллеристов! Просто дуэль чести…

Хоть и партизанским способом, но все равно бой! Это просто судьбоносный поединок!

– Только неравный, уже в который раз… – замечает Гогитидзе, – Нам бы родные зенитки, да выкатить их на прямую наводку! Вот был бы праздник Возмездия! Но ничего, мы и так их порубим, было бы в руках хоть какое-то оружие.

– Наше преимущество – внезапность, – поясняет Гусейнов, – должно сработать! Как будем действовать, командир?

– Мое предложение такое, – склоняется над картой Светлосанов, – пойдем тремя группами. У каждой группы будет своя задача и своя цель. Вы, Валериан Сафронович, возьмете на себя казармы, они располагаются в старых бараках, вот здесь, – Светлосанов показывает карандашом на карте, – Задача – расстрелять, сжечь по максимуму! Устрицкий со своими, займется подрывом складов с боеприпасами. Это вот тут! – карандаш вычерчивает крестик, – А мы, с младшим лейтенантом Елкиным, будем уничтожать вражеские единицы артиллерии, базирующиеся на территории части. Надо вывести из строя казенные части орудий, чтобы они замолкли навеки. Продумаем самый удобный и быстрый вариант. Сколько взрывчатки и как лучше применить. Чтобы все прошло эффективно и мобильно.

Вам, Мехбала Нуралиевич, поручается прикрывать наш тыл у входов в каменоломни, в той самой заброшенной балке! Мобилизуйте всех своих боеспособных людей, включая легкораненых. Несколько солдат для верности и поднятия боевого духа мы вам выделим. Ваш рубеж не менее важен, если что-то пойдет так, надежда будет только на ваше подразделение… Будете нас вытаскивать из фашистских клещей! Таким образом, в операции будет задействован весь гарнизон, кроме дежурных в госпитале и постов охранения входов. Таков мой план. Предложения? Возражения есть?

– Да пожалуй, нет… – смотрит на карту Гогитидзе, все еще переваривая информацию, – Все толково и ясно, детали проработаем… Так, чтоб все прошло гладко и с минимумом потерь! Погоняем собак фашистских по ночной степи!

– План превсоходный, – радуется Елкин, – все хорошо, только со взрывчаткой у нас, как говорится, не ахти… Даже гранат не так много! И в основном все осколочные противопехотные. Такими сильно по железу не разгуляешься! А у нас основная ставка на большой огонь…

– Огромный пионерский и комсомольский костер, мы фрицам организуем в любом случае! – возбужденно заявляет Светлосанов, – Будем импровизировать. Канистры с горючим еще есть… Есть нетронутый боекомплект к зениткам – снаряды разных калибров! Что-нибудь сообразим, у немца много чего на плацу лежит. Нам главное туда добраться, и фитиль запалить…

– У меня вопросов нет, – слегка хлопает ладонью по столу Гусейнов, – мои подчиненные стрелять научились достаточно сносно для сражения. Не подведут! Муртазаева вообще в раж вошла – по мишеням лупит как заправский снайпер! Так что все готовы…

– Что ж, замечательно, Мехбала Нуралиевич! – улыбается Светлосанов, – И еще… Мы идем в бой с хорошо вооруженным, превосходящим нас в численности противником. И драться надо за троих, если не за десятерых… Продумывать каждый шаг, каждое действие.

Видеть ситуацию шире, нежели сам враг! И идти дальше его. Понимать больше…

Из этого боя вернуться не все… Никто не знает, кого и где настигнет пуля… Это война. Часть наших товарищей ляжет в сырую землю… Но Родина никого не забудет! Наше дело правое! И Победа будет за нами!

– Сила нашей Родины, ее непобедимый Дух, собственно наш, – глубоко и даже чуть надрывно с чувством произносит Гогитидзе, – складывается из тех, кто пожертвовал собой, сложил голову за Счастье всех живущих… Поэтому Смерти для нас нет! Есть переход в основу нашей Родины, ее существование! Может кого-то из нас, здесь сидящих, скоро уже не будет… Они будут в другом месте, на другом, не менее важном Посту! Никто никогда не уходит совсем… Есть Память и еще Сердце! В его Пламени наши товарищи будут жить, и пылать вечно священным огнем!