Константин Стерликов - Кара Булганака. Роман

Решил пройтись! Развеяться немного, заодно посты проверить и на свет живой, хоть глазком глянуть…

Тяжело как-то на душе… Словно огромный мощный магнит вниз тянет! В самую Пропасть! Сил нет… Закуривай!

– Спасибо! Бывает… Катакомбы эти такие! Очень непредсказуемые…. Только с виду камень заброшенный, чуть вглубь шагни – все понеслось! В башке целый карнавал начинается – и чувств, и мыслей всяких странных! И образов ненормальных. Как кладезь возможностей, где может появиться все что угодно. Что в них кроется и за столетия не поймешь… Все тут неуловимо и призрачно. Они как затаившийся мифический дракон, играющий… Принимающий любые формы и облики! И что у него на уме… ни вжись не догадаешься! Попробуй, пойми, что этот камень угрюмый думает и чем обернется? Что тут что-то Живое есть – я голову даю на отсечение! Оно реальней, чем я сам! Только вот одно понять не могу – за нас Оно или против? Иногда, кажется, что защищает изо всех сил, а иногда такой страх берет, ни с чего просто, будто разможжит тебя сейчас что-то! И черт его разбери, что тут творится!

– Ты Боря, извини, но ты часом, газа немецкого лишнюю порцию не хлебнул? И фантазия разыгралась? – затягивается Кагин папиросой, – Ерунда все это! Воспаленное тяготами нашего пребывания здесь, воображение! Не более… Не знаю… Не верю я… в химер всяких! Все это, даже если и привидится в темном коридоре какая-нибудь хрень, так это продукт нашей крайней усталости и голода. Полного ослабления организма и раскаленного рассудка, который работает уже как загоревшейся мотор… Пройдет это все, когда придем в норму!

– Очень реалистично для химер, я бы сказал – жестко! Порой реальней, чем все что видишь! То, что постоянно многим галиматья всякая слышится – звуки в темноте, лязганье, топот, как лошадиный, голоса визгливые и утробные – это еще ладно! Но когда встречаешь и разговариваешь с человеком по часу и более, которого нет в гарнизоне – вот, это номер! Будучи в трезвом уме… Это уже полный аут!

Или этот пристальный взгляд, когда идешь по коридору, в спину, прожигающий, насквозь, словно считывающий все твои мысли и чувства, аж до холодной дрожи!

Нет! Тут явно что-то обитает и оно гораздо сильнее и могущественнее нас! Может, конечно, оно нам и помогает…

– Расстройство психики и все! Я ощущаю только тяжесть гнетущую этих катакомб… Но это естественно. Потому что место непривычное для жизни человека! Мрак беспросветный, склеп беспредельный, дикая глубина, ледяной прожигающий холод, замкнутое лабиринтом пространство… Отсюда и все болезненные реакции! Ничего, выйдем наружу, все станет на свои места! Станем прежними…

– Хорошо бы! Только иногда кажется, что нет нам обратной дороги и утягивает нас Что-то незаметно и неотвратимо в свои потерянные бездны… И хотим мы или нет, а уходим все глубже и глубже… Перерождаемся в плоть Тьмы…

– Брось, Боря! На хлебни чуток, для уверенности и храбрости! – Кагин протягивает фляжку, – Мозги прочищает лучше любой терапии…

– Что это?

– Коньяк трофейный… Из последней вылазки, разжились малость… Как-то называется… замудренно по ихнему, этикетку помню, когда разливали из бутылки по фляжкам, по-немецки что-то Эугене Гоурри что ли? Вроде как Евгений Гоурри на наш лад, или вроде того… Не важно! Продукт отличный… Только не переборщи! А то здесь пост все-таки!

– Ладно… понял! Благодарю. Топлива закинуть не помешает… огонька в окоченевшее тело, – Устрицкий делает несколько глотков, – Ох… как продрало, крепкий! Гансы тоже умеют делать… Хорошо!

– Вот так! – смеется Кагин, – Теперь все твои драконы разлетятся по своим норам! Ничего не останется!

– Если бы все враги так легко разлетались, – смеется Устрицкий, – мы бы уже давно здесь не сидели! А то все больше в трясине камня тонем…

– Ничего! Выкарабкаемся… Нас никакая фашистская зараза не возьмет! Буржуев в Гражданскую разбили в пух и прах и этих тварей разгоним… А ты чего в одиночестве скучаешь? Где напарник? Номер два? Не по уставу…

– Я его в штаб послал, скоро будет. Мы движение засекли недалеко – колонна грузовиков прошла и пехота что-то близко забегала… Может замышляют что!

– Понятно. Позиция у тебя необычная. Спуск прямой и крутой… Как за нашей зениткой сидишь, ствол вверх уходит!

– Ага! Уклон в 35 градусов идет, ровно вниз, или вверх! Как, откуда смотреть…

Ничего, коньяк то в голове заплясал! Завеселело на душе… Туман этот мутный подземный кажется и вправду рассеивается! Тяжесть уходит.

– А я тебе, о чем толкую! Мы в постоянном напряжении находимся, как электрический ток через нас идет, оно и понятно – иначе нельзя, но иногда чуток сбросить груз стоит…

Русский хмель – это самое непредставимое и неподвластное оружие… все одолеет! Не каждому дано…

Звук осыпающихся камней у входа заставляет мгновенно схватиться за оружие…

– Что там? – щурится Кагин, туша папиросу о камень, – Зверушка пробежала? Или просто осыпь…

– Просто ничего не бывает! – Устрицкий поднимает ствол пулемета, – А зверушки тут только немецкие шарахаются, других нет… Сейчас поглядим!

– Вроде стихло! Надо ближе подойти! Во всем разобраться…

– Нет, товарищ комиссар! Останемся здесь, может они этого и ждут… Чтобы мы вышли. Пусть сами заявятся в нашу родную темень… И там уже все… Выхода им не будет!

– Хорошо. Подождем здесь… У нас тут только шагни и как в болото… Назад не вернешься! Чего только нет.

– Это да… Одних лазов как в музее – разных видов и форм. Тут недалеко шахтный ход вверх есть, цивильный с металлической лестницей, все как положено! Наверху решетка… Так фашисты, падлы, его засекли, завалили глыбами камней и еще до полноты картины рядом крупнокалиберный пулемет поставили! Боятся нас, как черт ладана…

– Да, мы произвели на них неизгладимое впечатление, за эти недели! – Кагин чуть приседает, выставляя вперед, меж камней, руку с пистолетом, – Тишина наверху вроде… Только птица, кажись, чего-то надрывается! Потеряла что ли что-то… Уж как заливается, бедолага голосит жалостливо!

– Значит, потревожил кто-то, ее покой… Гнездо нарушил, или еще что! Кто-то ползает у входа. Не иначе!

– Думаешь, все-таки фриц скребется? Как-то не похоже… Но если так, малыми группами они у каменоломен не ходят! А если они резко в проход сыпанут? Может, подмогу вызовем? Резервный взвод рядом! Допустить проникновение в расположение гарнизона, мы не можем!

– Это излишне… Там щель очень узкая, только ребенок может пролезть или взрослый еле протиснуться. Сколько бы гансов не было, внезапной массовой атаки не будет! Они просто застрянут! И их поодиночке можно перебить…

Не полезут они в такой тесный проход… большим количеством! Так что все под контролем!