Виктор Калачев - А может это было не со мной. Стихи, рассказ, интервью, эссе, киносценарий

Припев:
Нравится,
Такая жизнь всё больше нравится,
И мне, как видно, не исправиться,
Меня уже не изменить.
Нравится,
А может, скажут: не красавица.
Внушить пусть даже не пытаются.
Мне нравится счастливым быть,
Мне нравится тебя любить.

Я тебя поселил в своём сердце,
Чтоб тебя своим сердцем согреть,
Никуда от тебя мне не деться
И тебя никуда мне не деть.
Перемены теперь в моём сердце,
Стало больше внутри теплоты,
Потому, что в нём новая дверца,
Новый клапан с названием «Ты».

Не грусти, моя родная, не грусти,
Ненадолго мы прощаемся с тобой,
Ждут меня пути-дороги впереди,
И над ними купол неба голубой.

Не грусти, моя родная, ангел мой,
Ты же знаешь: без тебя я не могу.
Пусть ведёт меня в дороге образ твой,
Взгляд прощальный на вечернем берегу.

Не грусти, моя родная, не грусти,
Мне махни, а также прошлому рукой.
Ты за то меня, любимая, прости,
Что не по сердцу домашний мне покой.

Не грусти, моя родная, не грусти,
Я себя и наше чувство сберегу.
Мне грехи мои земные отпусти,
И тот грех, что без тебя я не могу…

Я повстречала его в продснабе,
Он фельдшер был там, ох, санитарный,
И, хоть тащился по каждой бабе,
Играл так шустро он на гитаре.

Он был лохматым, и был нестарым,
И даже умным на вид казался,
Но, лишь включила по-женски чары, —
Поплыл, как вобла, и тут же сдался.

Потом всё было как наважденье —
Запой и свадьба, как всё бывает,
Где получила предупрежденье:
Носки, где снимет, там покидает.

Слова за шутку я воспринимала,
Когда внутри всё от счастья пухнет.
Без чувства, правда, чуть не упала
Я, обнаружив носки на кухне,

Потом на кресле и под диваном.
В носках все стулья и даже телик.
А дальше – больше: затащит в ванну,
А там носками весь пол устелен.

Я намекала: сам постирал бы.
А он: не должен стирать по рангу!
Уж я с балкона их вниз кидала,
Они назад все как бумеранги.

Он недостатки свои утроит —
Склероз и возраст, с кем не бывает.
Почистит зубы и не закроет,
В горшок нагадит и не смывает.

Вот так живу я с ним бестолково,
Носки по дому немым укором…
Но где, скажите, найти такого —
Без ног, без зубьев, и чтоб с запором.

Как стану я пенсионером,
То буду я для всех примером:
Режим я буду выполнять,
И по часам гулять и спать.

Зарядку делать по утрам,
Не выпивать свои сто грамм,
За весом и давленьем бдеть,
На девок даже не глядеть.

Гонять в крови холестерин-
Не жрать халву и маргарин,
И мясо, сало, колбасу
Я в чёрный список свой внесу.

А яйца буду в руки брать
Лишь для того, чтоб почесать.
Займусь серьёзно я собой:
Ходьбой, етьбой, ещё борьбой

И посвящу себя жене,
Всё компенсирую вдвойне.
Ей буду лучший кавалер,
Пенсионер – он всем пример!

Какая: только повстречала,
Ко мне без спроса подошла,
Своими мутными очами
Куда-то смутно повела.

Сначала вроде растерялся,
А за околицей села
Сопротивлялся, отбивался,
Она ж настойчива была.

Своим губам давала волю,
Искала в темноте мой рот,
А на моё: «Не надо – больно!»
Пообещала: «Всё пройдёт!»

Потом (какая тут оглядка!)
Стучали в унисон сердца.
Её не вспомню, вот загадка,
Луну плывущего лица.

Я – такая тонкая, сквозная,
Приводя себя в достойный вид,
Услыхала: кто-то за сараем,
За навозной кучею кряхтит.

Игорюша! Друг ты мой усатый,
Ты чего там, миленький, сидишь?
И уже в сенях ты на всю хату
Кашляешь, сморкаешься, хрипишь.

И, ожив за чаем, разомлеешь,
Засопишь, пытаясь приобнять,
От волненья липко весь вспотеешь,
Начиная пахнуть и вонять.

Дорогой, ты знаешь – это слишком,
Прекрати «эксгибиционизм»!
У тебя икота и отрыжка,
Несваренье и метеоризм.

Мой сморчок, ты, милое созданье,
Лучше ко мне завтра приходи.
Но прошу: приходишь на свиданье —
Ты рыгай, сморкайся, но не бзди.

Я к вам пишу, чего же боле,
Что я могу ещё сказать?
Ну, здравствуй, Вася, здравствуй, Оля,
Жаль, что мне нечего вам дать.

Вообще-то есть: стихов навалом,
Есть про любовь и про глаза.
Вот их недавно услыхала —
Разулыбалася коза.