Ирина Костина - Кавалергардский вальс. Книга первая

Екатерина, чутьем тонкого политика, выбрала некоторых представителей польской шляхты, которые, по её мнению, могли послужить интересам России. В их число попали семьи князей Святополк-Четвертинских и Чарторыйских.

Князь Святополк-Четвертинский открыто выражал преданность России, за что и был повешен поляками. Его двух красавиц-дочерей, Жанетту и Марию, лишённых средств к существованию, Екатерина приказала привезти в Россию и приютить при дворе.

Вслед за ними в Петербурге появились сыновья генерального старосты Подолии, братья Чарторыйские: Адам и Константин, чьи имения в Польше были конфискованы. Императрица захотела покорить старосту Подолии Адама-Казимира, обласкав его сыновей в России. Она наградила их званиями камер-юнкеров и определила в свиту великого князя Александра

Но не дарам говорится, что благими намерениями вымощена дорога в ад. Судьба сыграла злую шутку, и в лице этих четырех молодых людей, столь тепло принятых русской государыней, Польша душевно отомстила Екатерине и её потомкам!

2 июня 1794 года

Поместье Дубровицы

В воздухе пахло росой и сладким клевером, надрывались трескотнёй кузнечики. Солнце пригревало совсем по-летнему. И ранние луговые цветы радостно тянули к нему лепестки-ладошки.

Саша с Надей, скрытые травой, лежали головами друг к другу и смотрели на бегущие облака. Им казалось, что они не лежат, а стремительно плывут куда-то, подставляя ветру лицо…

– У тебя голова не закружилась? – поинтересовался Сашка.

– Закружилась.

Он перевернулся на живот и поцеловал её в раскрытые губы.

– А теперь ещё больше кружится! – призналась она.

В последнее время они всё чаще уходили из дому вдвоём; катались на лодке, бродили по лугу или могли затеряться в лесу на полдня. Варька сердилась за то, что её не брали с собой, но тётушке не жаловалась, лишь дулась украдкой на двоюродного брата.

Ксения Дмитриевна, «захваченная в плен» раутами Анны Даниловны, выпустила из виду эти длинные отлучки сына и воспитанницы. Влюблённым никто не мешал и они всю весну наслаждались тайным чувством.

– Знаешь, – призналась Надя, – я которую ночь не могу уснуть – всё время думаю о тебе. Это так странно. Я вижу тебя каждый день, но, едва ты исчезаешь из виду, начинаю по тебе скучать.

– И я, – кивнул он.

– А сегодня я даже заперла дверь изнутри, хотя никогда раньше этого не делала.

– Для чего? – не понял он.

– Боялась, что сбегу к тебе ночью. Мне кажется, я не могу без тебя жить.

– И я не могу без тебя жить, – сознался он.

– Что же нам теперь с этим делать?

Они посмотрели друг другу в глаза, и Сашка решительно произнёс:

– Пойдёшь за меня замуж?

– Что ты! Я боюсь.

– Чудачка, чего ты боишься?

– Ксению Дмитриевну.

– Почему?

– Она не позволит.

Саша потянул её за руку:

– Пойдем.

– Куда?

– К матушке, – заявил он, – Благословения просить!

– Нет-нет! Что ты!! – она перепугалась ещё больше, – Я не пойду!

– Не бойся.

Ксения Дмитриевна выронила спицы с вязаньем и лишилась дара речи. Долго старалась продышаться, и едва голос вернулся, прохрипела:

– Ни-ког-да!!…

Сашка оторопел. Улыбка счастливого влюблённого медленно сползла с лица:

– Почему?

Ксения Дмитриевна топнула ногой:

– Никогда эта девчонка не станет носить фамилию Чернышёвых!! Пока я жива, я этого не допущу!!

Надя после этих слов поспешно выбежала вон. Саша пребывал в исступлении:

– Что случилось, матушка?! Вы же всегда относились к Наде, как к родной дочери…

– Что ты понимаешь, мальчишка!!

Сын растерялся ещё больше:

– Но мы любим друг друга.

– Замолчи!! – замахала на него руками мать, – Ты сам не знаешь, что говоришь! Прочь с глаз моих!!

Сашка, сердито блеснул глазами и не заставил себя долго ждать.

Ксения Дмитриевна, выскочила следом и, подхватив юбки, понеслась на второй этаж поместья в комнату Нади. Без стука распахнула дверь и ворвалась, тяжело дыша. Надя подпрыгнула с кровати, вытирая следы слёз.

– Вот ведь пригрела на груди…, – прошипела Ксения Дмитриевна, – Говори, как далеко у вас всё зашло?

Надя заставила себя посмотреть княгине в глаза:

– Не беспокойтесь, Ксения Дмитриевна, ничего безнравственного мы не допустили.

Она смерила девчонку тяжёлым взглядом:

– Хоть на это ума хватило, – и тут же пригрозила, – Смотри у меня!

Едва она вышла из комнаты, Надя упала лицом в подушку и разревелась.

А Ксения Дмитриевна уже бежала на половину Репниных.

– Аннушка! Аннушка, голубушка!… У меня горе!! – выпалила она с порога, бросаясь в объятия Анны Даниловны.

На любые разговоры о причине появления девочки Нади в поместье Дубровицы Ксенией Дмитриевной был наложен строжайший запрет для всех дворовых под страхом наказания. И если бы на то воля самой Ксении Дмитриевны, то ни за что на свете не жила бы Надя с ней под одной крышей. Но воля была покойного Ивана Ивановича Чернышёва, супруга Ксении Дмитриевны, исполнить которую она обещала ему у смертного одра.

Лишившись родителей в младенческом возрасте, всю жизнь Ксения Дмитриевна провела в Дубровицах, воспитанная строгой бабушкой Аграфеной Матвеевной. С будущим супругом её познакомил могущественный дядя Николай Васильевич Репнин. Иван Чернышёв служил в подчинении Репнина адъютантом и так приглянулся ему усердием и смекалкой, что тот захотел свести его с племянницей и породниться.

Молодые люди понравились друг другу. И, не утруждая себя долгими ухаживаниями, Иван вскоре сделал Ксении предложение руки и сердца. А она, не имея в запасе иных претендентов, согласилась. Николай Васильевич дал молодожёнам пожить в Дубровицах полгода, а затем отозвал Ивана Ивановича вновь на службу в Петербург.

«Медовые» полгода не прошли напрасно – Ксения Дмитриевна вскоре родила сына Сашу и всецело погрузилась в воспитание ребёнка.

Иван Иванович относился к жене трепетно, называл её «свет мой Ксюшенька». Часто писал письма, слал гостинцы. Сына обожал и гордился наследником. Приезжая на побывку, учил Сашку основам военного дела: верховой езде, фехтованию и стрельбе. Заботился об образовании, выписывая из Петербурга лучших учителей, не скупился на оплату.

Ксения Дмитриевна была не искушена превратностями семейной жизни. У неё всю жизнь перед глазами был только один пример – брак бабушки Аграфены Матвеевны и Василия Аникитича, в котором, так же, как у неё, муж всё время был на военной службе, а жена занималась хлопотами в поместье. А по сему, уверенная в том, что всё идет как надо, Ксения Дмитриевна жила спокойно, размеренно и ей казалось, что она счастлива и благополучна.

Но в один прекрасный день оказалось, что благополучие было эфемерным.