Ирина Костина - Наследники и самозванцы. Книга пятая

– Ты про кого это сейчас? – вдруг проявила интерес монашка.

– Про игуменью Новодевичьего московского монастыря.

– Матушку Анастасию?! – у той подкосились колени, – Так ты, что же? Из Москвы?!

– Была недавно.

– А теперь?

– А теперь в Новгород иду. Ну, да ладно. Прощай, – и Митяй перекрестил её, – Господь с тобой, сестра. Будьте все здравы. Храни вас бог.

– Погоди! – окликнула она его, – Постой у ворот. Я матушке-настоятельнице скажу.

Спустя некоторое время, перед «странствующей сестрой Дарьей» калитка Введенского монастыря гостеприимно распахнулась, и настоятельница приняла паломницу в свою обитель.

Известие о прибывшей на постой монашке-страннице мигом облетело всех обитательниц монастыря. Сёстры столпились в тесной комнатёнке, куда настоятельница определила на ночь гостью, и атаковали её расспросами:

– Куда ты путь держишь, сестрица?

– В Новгород. В Покровский монастырь. Поклониться иконе Николая —Чудотворца.

– Говорят, ты в Москве была у самой матушки Анастасии?

– Была.

– Ох!

– И в Ярославле была, – врал им напропалую Митяй, – и в Угличе.

– Вот это да-а… А откуда сама будешь?

– С Енисейского монастыря.

Монашки взволнованно зашумели:

– Далеко-то как!!

– Это же, сколько ты шла, горемычная?!

– Да уж, ни мало, – вздохнул Митяй.

– Ох, и повидала, небось, столько интересного!

– Расскажешь нам?

– Завтра, сёстры, – взмолился он, – Непременно расскажу. А нынче умаялась я шибко.

– Верно. Чего напустились на бедняжку? – устыдила всех старшая из них, – Отдыхай, сестра. Я распоряжусь, чтоб тебя покормили.

– Ой, а у нас одна послушница готовится на постриг как раз в Енисейский Христорождественский монастырь! – воскликнула вдруг одна монашка.

И тут же получила локтем в бок от настоятельницы:

– Много болтаешь, сестра Аксинья! Придержи-ка язык.

– А что? – скривилась та от боли, – Я лишь к тому, что сестра Дарья могла бы рассказать ей про свою обитель.

– Обойдётся!! – сквозь зубы процедила ей матушка и прикрикнула, – Ступай к себе. Вечерняя молитва скоро. И вы все ступайте! Будет лясы точить!

Голицын украдкой поймал за рясу Аксинью и прошептал:

– Ты не сердись на матушку. А послушницу приведи ко мне после вечерней обедни. Я охотно расскажу ей всё про наш монастырь.

После того, как за окном стемнело, в келью к Митяю осторожно постучали. Он спешно бухнулся на колени перед иконой, изображая, что усердно молится:

– Это я, сестра Аксинья, – услышал он робкий голос за спиной, – Вот, сестра, это та самая послушница, что в Енисейский монастырь едет. Ты обещала поговорить с ней.

– Сейчас, только молитву окончу, – тонким голосом отозвался Голицын и покосился через плечо на монашку, – А ты ступай к себе, сестра Аксинья. Оставь нас. Мы одни побеседуем.

– Я бы тоже с интересом послушала, – робко произнесла та, но, видя, что её просьба осталась без ответа, тяжело вздохнула, – Ну, что ж. Тогда оставляю вас. С Богом.

Митяй дождался, когда монашка уберётся прочь. Поднялся с колен, обернулся и скинул платок:

– Ну, здравствуй, сестрица Мария.

– …Голицын??! – Волынская зажала себе ладонями рот, чтоб не вскрикнуть от радости, – Как ты здесь?!! Что за маскарад?

– Я за тобой.

– За мной?! Что ты затеял?

– Побег.

Она с опаской оглянулась на дверь и понизила голос до шёпота:

– Ты с ума сошёл?!!

– Да ты не бойся. Я всё предусмотрел. Собирайся! Выйдем незаметно на задний двор. Я помогу тебе перелезть ограду. Там на реке – Лопух с лодкой.

– И Лопухин здесь?!

– А то! Уйдём с тобой вверх по реке на несколько вёрст, чтоб следы запутать. А дальше лесом до почтовой станции. Оттуда на почтовых поедем на Устюжну. А там рукой подать до Углича…

– Постой! – остановила его Маша, – Ничего не понимаю! Какой Углич?! Зачем?

– В Угличе у меня двоюродный дядька. Он поможет схорониться в одной из деревень.

– Ты шутишь?

– Нет!

Она широко улыбнулась и нежно обняла его за широкие плечи:

– Голицын!! Ты такой чудной в этом наряде. Я так рада тебя видеть!

– Да. Я тоже рад. Но медлить нельзя. Пошли!

Она отстранилась и покачала головой:

– Я не пойду.

– Как это не пойдёшь?! – оторопел он, – Лопух ждёт! Лодка готова!!

– Нет.

– Да ты что!! – рассердился Голицын, – Ты знаешь, чего мне стоило узнать про эту Тихвинскую обитель?! Сделать так, чтоб нас с Ванькой в полку не хватились?! Эту рясу раздобыть?

– Могу себе представить, – усмехнулась она.

– Что ты мне голову морочишь?!

– Ну, что вы право, затеяли? Я же царицына преступница!

– Глупости!!

– Куда мы побежим?! Где будем прятаться?! В каких таких деревнях? И, главное, сколько?

– Сколько надо, столько и будем!

– Всю жизнь?! – она грустно ухмыльнулась.

– А, по-твоему, сгубить эту жизнь в богом забытом сибирском монастыре лучше?!

– Да не убежать нам!! – возразила Маша, – Это только видимость, что тут тишь, да глушь. Монашки с меня глаз не спускают. И половины часа не пройдёт, меня хватятся!

– Им нас не догнать!

– Им – нет. Но вот двадцать гвардейцев охраны, что в полуверсте в Тихвинской деревне – тут же в погоню пустятся!! Непременно поймают!

Он растерянно смотрел на неё:

– Вот уж не думал, что ты так легко покоришься судьбе. Решила монашкой стать?

– Вовсе нет. Просто я немного подожду.

– Чего?

Она поманила его пальцем ближе:

– Я слышала, государыня смертельно больна. И скоро помрёт.

– Да ну?!

– А всех сосланных и обиженных при прежнем режиме, новый император всегда прощает.

– Какой новый император?! Кто? – заинтересовался Голицын.

– Известное дело – Иоанн Антонович! Его же государыня сама наследником объявила.

– Младенец?!

– Ну, у младенца есть мать.

– Анна Леопольдовна?

– Конечно, – подтвердила Мария, – У неё сердце доброе. Елизавета за мою несчастную долю похлопочет, Анна сжалится и вернёт меня ко двору. Может статься, что до Енисейского монастыря я и доехать не успею!

– Что, если всё не так? – усомнился Голицын, – Может, лучше бежим?! А?

Она отрицательно покачала головой:

– Нет.

– Чего ты боишься?

– Пойми ты! Я всех родных потеряла. Не могу я друзьями рисковать!! Ведь поймают – не помилуют. Посрубают вам с Иваном головушки на Сытном рынке!

– Авось не поймают! По воде уйдём – только нас и видели!!

– Не глупи, Голицын. Езжайте домой и ни о чём не печальтесь.

Митяй обескураженный потоптался на месте:

– Не передумаешь?

Она подтолкнула его в двери:

– Не трать понапрасну времени. Уходи!! Не жди утра! Что, как кто-нибудь из монашек догадается, что ты переодетый офицер?

– Ну, гляди…

Митяй тяжело вздохнул. Затянул на голове платок, пряча золотистые кудри. И побрёл к двери.