Николай Кикешев - Встань и иди

Курилов достал штык-нож, лезвием поддел крышку ближайшего ящика и поднатужился. Гвозди вылезали нехотя, но все же образовалась небольшая щель. Упершись ногой в край ящика, Валерий ухватился за крышку и с силой потянул ее вверх. Гвозди со скрипом вылезали из дерева. Крышка оторвалась, и он увидел лежащего на матрасе Гулябзоя с автоматом в руках. Он был мокрый до ниточки от пота, но жив. Вскочив, бросился обнимать Курилова:

– Я спасен! Спасибо, шурави!

Вырываясь из объятий, Валерий начал спешно срывать крышку второго контейнера, затем третьего. Ватанджар тоже был мокрый от пота, но жив и радостно возбужден. Все радовались спасению министров.

Самолет зашел на посадку, и благополучно приземлившись, долго катил по бетонке. Наконец, остановился, заехав на самую дальнюю стоянку, подальше от любопытных глаз. Техники открыли боковой люк, скинули металлический трап. Курилов подошел к люку. Держа наготове автомат, выглянул, осматривая аэродром, и по надписи на вокзале понял, что приземлились в Ташкенте. Неподалеку стояли четыре черных волги, два уазика и машина скорой помощи. Хотя встречающие были в штатской одежде, при галстуках, но наметанным глазом он определил: «Похоже, первый Главк приехал».

Министры в спецназовской форме спустились по лесенке вниз. Они сразу посуровели, стали какими-то чужими, отстраненными и только влажная одежда свидетельствовала, что им пришлось пережить. Их развели по волгам и кортеж, резко набирая скорость, рванул в сторону города. С 18 сентября по 14 октября они жили в отдельном двухэтажном особняке ЦК компартии Узбекистана, отгороженным от мира высоким забором. Затем на самолете их отправили из Ташкента в Болгарию, где они жили на специальной вилле у Черного моря в ста километрах от Варны. А в Кабуле распространили слух, что после исчезновения из Афганистана министры были замечены в Иране.

В начале ноября в Москву сотрудники КГБ доставили всех членов будущего правительства Афганистана: Бабрак Кармаль и Анахита Ротебзад приехали из Чехословакии; Ватанджар, Гулябзой и Сарвари – из Болгарии. Они приступили к формированию общей политической линии нового руководства и разработке конкретных планов по устранению Амина и его клана от власти. Вся работа проходила под неусыпным оком ЦК КПСС.

Подготовка советских войск к вводу в Афганистан тоже шла своим ходом. В ноябре провели отмобилизование войск Туркестанского военного округа. В 5-ю дивизию в Кушке и 108-ю дивизию в Термезе призывали из запаса военнослужащих зрелого возраста, которые имели семьи, детей. В «мусульманском» батальоне снова появились крепкие мужчины в «гражданке» и резко изменили программу боевой подготовки: вместо обороны зданий начали учить спецназовцев их штурмовать. Если раньше большая часть личного состава обороняла здания, а небольшие группы любыми путями стремились проникнуть в них, то теперь с утра и до вечера основные силы учились карабкаться на покрытые копотью напалма стены, лезли в проемы окон, прыгали по разрушенным пролетам лестничных маршей. Выезжали спецназовцы на занятия в советской форме, а уже на полигоне переодевались в афганскую без знаков различия. Впрочем, тогда они даже не знали, что она афганская. Старались ни у кого, ни о чем не спрашивать. Отзанимались, иностранную одежду сняли, сложили в грузовик, а свою вновь надели и домой. Офицерам батальона начали выделять квартиры в Чирчике, отправлять в отпуска.

В кабинет Косыгина вошел офицер спецсвязи с секретной почтой и положил на стол пачку документов. Алексей Николаевич тут же вскрыл первый конверт и начал читать:

«СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО»

ОСОБАЯ ПАПКА Согласовано на заседании Политбюро ЦК КПСС

Записка в ЦК КПСС от 6 декабря 1979 года

С учётом усложнившейся обстановки и просьбы X. Амина считаем целесообразным направить в Афганистан подготовленный для этих целей специальный отряд ГРУ Генерального штаба общей численностью около 500 человек в униформе, не раскрывающей его принадлежности к Вооружённым Силам СССР. Возможность направления этого отряда в ДРА была предусмотрена решением Политбюро ЦК КПСС от 19. 06. 1979 г. №11156 / К.

В связи с тем, что вопросы о направлении отряда в Кабул согласованы с афганской стороной, полагаем возможным перебросить его самолётами военно-транспортной авиации в первой декаде декабря с. г. Тов. УСТИНОВ Д.Ф. согласен, чтобы 29 декабря 1979 года подразделения Советской Армии пересекли афганскую границу.

Ю. Андропов, Н. Огарков»

Косыгин еще раз внимательно перечитал записку и тяжело вздохнул. На всех заседаниях Политбюро он четко и однозначно высказывался против ввода советских войск в Афганистан. «А тов. Устинов, значит, согласен, чтобы наши солдаты встретили Новый 1980 год в Кабуле». Как председатель Совета министров, Алексей Николаевич хорошо понимал все последствия такого шага, и материальные, и политические. «Значит, все мои доводы не возымели действия», – подумал он и позвонил Огаркову:

– Николай Васильевич, тут мне документ о направлении нашего спецотряда ГРУ в Афганистан принесли. Но это мы вроде все согласовали. Меня другое удивляет: Устинов не против, чтобы наши войска 29 декабря пересекли афганскую границу. А вы-то сами как относитесь к вводу?

– Категорически против! – решительно сказал Огарков. – Поддерживаю любые другие действия, в том числе материальные и финансовые затраты, но только не ввод войск.

– Я так понимаю, что решение о вводе все-таки готовится, – медленно проговорил Косыгин. – И если вы против, то убедите Дмитрия Федоровича, что делать это нельзя, несмотря на устремления американцев влезть в Афганистан. Будут очень тяжелые последствия для всей нашей страны.

– Да я уже говорил ему об этом, и не раз, – толку мало!

– А вы еще раз попытайтесь, – настаивал Алексей Николаевич. – Вы же Генштаб – мозг армии! Не может он так просто отмахнуться от вашего мнения.

После разговора с Косыгиным Огарков тут же вызвал к себе Варенникова и решительно сказал:

– Нам необходимо еще раз попытаться убедить министра, что вводить войска нельзя. Подготовь справку-обоснование.

Через час Варенников зашел с двумя исписанными листами бумаги. Огарков быстро посмотрел их, добавил кое-что от себя и позвонил Устинову:

– Товарищ министр обороны, мне надо доложить ряд документов.

– Готов встретиться, – ответил Устинов, не подозревая об истинной цели визита.

Записку об Афганистане Огарков подавал последней, так как предвидел, что могут быть трения.