Андрей Зайцев - Смута

– Мало, – отозвался Алешка, сплюнув на дорогу. – Мы с другого края зашли, а там конные.

– Кто такие? – встревожился Денис.

Не хватало еще нарваться на стрельцов. Но откуда им было взяться в такой глуши?

– Неизвестно, – пожал плечами Алешка. – Нам ожидать пришлось.

– И чего?

– Они утекли. Пошарили тут – и все. Чего-то искали. А потом ускакали насовсем. Вон теми дальними полями ушли. – Он показал рукой в сторону юга.

– Надо по хатам пройтись, – бросил Денис, хмуро взглянув на Рябого. Этот своего не упустит. А уж по пустым хатам шарить – это для него благое дело.

– Хоть бы курицу найти, – мечтательно протянул Рябой, с тоской поглядывая на деревню.

– Да что здесь такое?

Денис развел руками. Не хотелось верить, что голод так может опустошать деревни. Но другого объяснения и не было.

– Известно… – нахмурился Алексей, чуя недоброе.

Ему как крестьянину в десятом поколении по рассказам стариков были знакомы такие картины.

Рябой вошел в ближнюю старую хату, осмотрелся. Ударил в нос тяжелый дух чего-то прелого. Хатенка была пуста и уныла своей жалкой убогостью.

Вдруг кто-то будто окликнул его.

– Эй! Кто здесь?

Рябой глазел по углам, но никого не видел. В углу за печкой висела грязная простынка. Он шагнул, резко откинул материю. И обомлел.

На него смотрел старик с жидкой бороденкой. На побелевшем лице блестели неподвижные глаза.

– Ты чего? – вскрикнул Рябой, отскочив, будто его кипятком ошпарили.

А старик вроде как ухмыляется ему.

Рябой бросился вон из хаты. Летел, ног не чуял. За порогом наткнулся на Дениса. Уперся в него, как в плетень. Туда-сюда! Чувствует – воздуха ему не хватает.

– Чего, оглашенный? – Денис несильно толкнул его в грудь, заметив, что Рябой чем-то ошарашен. – Чего ломаешься?

– Там, там…

Рябой показал на хату.

– Чего там? Нашел пожрать?

Но Рябой продолжал стоять, как чучело.

Денис вошел в хату, огляделся. Сорванная простынка валялась на полу. В углу лежал мертвый старик.

Денис медленно подошел, посмотрел. Грудь не движется. И лицо, как белый мел. Помер, наверное, вчера или ночью. А поскольку никого больше в хате не было, Денис понял, что старик своих родных успел похоронить, а сам вот остался.

В хату заглянул Алексей, торопливо проговорил:

– Ничего мы тут не найдем. Мертвая деревня. Шаром покати. Кошек и тех нет. Все прибрала темная сила.

– Скоро и мы к ней отправимся, – заключил Денис, поспешно выходя за порог.

Ему на мгновение показалось, что старик смотрит на него.

А Рябой потихоньку приходил в себя.

– Чего, покойника не видал?

– Да ить он какой-то…

– Какой – такой?

Трое разбойничков стояли у хаты, думали, что дальше делать.

– К Москве надо идти, – сказал Алексей. – Чем дальше мы к северу пойдем, тем хуже. Голод везде.

– А в Москве нас ждут, – усмехнулся Денис. – Тебе стрелецкие зазубрины еще не свербят?

– Бог миловал.

– Верескун к Москве не пойдет. Людей и так мало осталось… – уверенно заявил Денис. – Ему теперь Москвы по гроб жизни хватит.

– Так, Дениска, а выбор невелик. Или стрельцы, или голод, – весело хохотнул Алексей. – Все одно – помирать.

Рябой, уяснив, что испугался покойника, вновь шагнул в хату. Хотел вещицы посмотреть, не пропадать же добру. Денис и Алешка тихо говорили меж собой, и вдруг в хате раздался истошный крик. Рябой выбежал, как ужаленный, лицо белое, точно кусок холстины. Такое впечатление, что упыря увидал.

– Рябой, как младенец, – сказал Алексей, проводив его взглядом. – Увидит ворону, думает, коршун. А кто там?

– Там один мертвец, – равнодушно молвил Денис.

Не хотелось ему вспоминать, что он почувствовал давеча.

– Чего же Рябой базлается?

– Что, ты его не знаешь?

Денис стоял спиной к порогу, а Алешка, подняв голову, вдруг застыл, глядя ему за спину. Денис уловил в его взгляде что-то нехорошее и резко оглянулся.

На пороге стоял тот самый мертвец, которого он уже видел. Только мертвец смотрел на него широко открытыми глазами. И руками чуть по сторонам водил, будто туман разгонял. И почудилось в тот момент Денису, что кто-то осторожно скребет его костистой дланью по самой спине. И от этого аж дух перехватывает!

– Чу! – вскрикнул он, чувствуя, что еще немного и та самая темная сила, о которой они недавно говорили, возьмет его в оборот. – Это еще кто такой! – Он быстро перекрестился.

– Я – Осип… – проскрежетал старик.

– Это… Осип… ты живой, что ли?

Вопрос был нелеп, но иного Дениска спросить не мог. Он же этого старика уже в мертвецы записал. И отделаться от недавнего впечатления было трудно. Ведь и правда по виду был сущий мертвец. Только вот позже посмотрел ненароком, будто с того света. От такого взгляда ума лишиться можно!

– Как видишь…

– А где все остальные?

– Кто помер, а кого… – Осип подумал немного и продолжил: – Кто выжил, на юг подались. Там, говорят, запасы еще есть…

– Тяжело вам пришлось…

– Непросто… – Осип качался, как былинка. – Пожрать есть чего?

– Так мы сами, Осип, ищем припасы…

– В деревне ничего не найдете. Собак и тех поели…

– Эх, собак… – вставил Алексей. – Мы давеча у лошадей побитых кровь пили…

– Так это ж хорошо, – мечтательно сказал Осип. – У лошади кровь, что твое вино!

– Да нет у меня вина, – отмахнулся Алексей, чувствуя, что с крестьянином говорить трудно, – и лошади нет! Давно все съели!

– А чего ж со всеми не ушел?

Денису было интересно старика расспрашивать.

– Чего не ушел? – хмыкнул старик. – А разве кто собирался? Люди, как вода сквозь сито, уходили. А я тут решил оставаться.

– Так ведь помрешь?

– Помру что так и что так, – старик пробовал улыбнуться, но какой-то страшной у него эта улыбка вышла. – Вот пока жив.

От его слов и смятенной улыбки повеяло могильным холодом.

– Уходим, Дениска!

Алексей товарища за плечо тронул. Ему вдруг показалось, что еще немного и сами они тут останутся вместе с этим чудным стариком. Но уже навек. И дороги назад не будет.

Возвращались молча. Рябой пытался что-то говорить, но Алексей зло оборвал его на полуслове. Так зыркнул, махнув рукой, что Рябой сразу затих и больше рта не раскрывал до той поры, пока они из деревни не выбрались. Когда вернулись к своим, увидели веселье на лицах. Что такое?

– Взяли мы колымагу! – радостно известил Дениса один из разбойничков, – а там и добро!

Добра было немного, но и то хорошо.

А взяли также человечка чудного. Вроде немец. Но по-русски говорить может. Одного, который также был с ним, возницу, пришлось убить, так как он не хотел останавливаться и погонял лошадей до того мгновения, пока его не поразила в спину стрела, выпущенная кем-то из разбойничков. Тогда и кони встали. Поначалу хотели и второго сразу же убить. Но тот не сопротивлялся, исподлобья разглядывая окружившихповозкуразбойныхлюдей. Верескунприказалегонетрогать. А потом и сам начал допрашивать.