Виктор Зимаков - Лебедь черный

Упырь же злость питал ко всем окружающим, у него было одно на уме: любым способом выслужиться перед начальством, и по своей злобе насолить, не взирая, на кого донести, арестанта или своего же товарища по службе. Особую радость испытывал. Очень любил при этом в глаза заглядывать своей жертве, редкая была паскуда. Но, видимо, начальство нуждалось в таких помощниках. Вот на пути такого зверя мы и оказались. Попыталась я как-то уговорить упыря, даже бутылку самогонки, взятую на подобный случай, отдала ему в руки, но для него выше всякого наслаждения было увидеть наше наказание. Вот так, под конвоем, с освященными яйцами, он и привел нас к самому начальнику лагеря. А там был свой праздник, кому-то из них очередное воинское звание обмывали. Компания изрядно выпивших офицеров и их жен, видно, веселилась. Выслушав доклад ретивого служаки о причине задержания зэчек, дальнейшую нашу судьбу разрешил кум, чекист-оперативник, что вел агентурную работу среди всех категорий лагерной системы. Под благодушным настроением этот начальник и говорит мне: «Ты, как мне докладывают, девка с норовом, вообще-то давно стоило бы тебя обломать, да по своему опыту знаю, кто с попом Алексеем общается, кроме Бога, никого не боится и только в нем защиту имеют. А вот мы сейчас и проверим, сумеет ли благодетель и спаситель помочь тебе избежать строгого наказания. Вот я тебе пару вопросов задам, коль мы будем удовлетворены все здесь присутствующие ответом коротким, понятным, бесспорным, так и быть, отпущу тебя и твою подругу без наказания, а коль замешкаешься или ответ будет невнятен – карцер увеличу на две недели и срок отсидки на год.

Не спросив согласия, сразу же задал свой вопрос:

– Вот, что означает крест в православном мире?

Хотела я вначале ответить, как отцы святые трактуют, так нет, длинно будет, не все поймут. По разумению и голосу, что внутри зазвучал, свой краткий ответ изложила:

– Крест так же, как и звезда у тебя на погонах, Символ Веры, где человека распятым можно представить. В отличие от креста, звезда – фигура сложная. У креста же две линии: та, что вертикально стоит, это Бог, дорога к нему, а горизонтальная – это человек, его жизнь на пересечении пути Всевышнего. Крест для православного – сила, надежда, защита. Звезда, как ни крути, большевиками взята с образов Божией Матери или Преображения, это, наверно, и символ вифлеемской звезды, когда Господь родился. И сей символ-то ваш не что иное, как Христовы раны на кресте.

Выслушав это, как-то притихли все присутствующие. Молчание стало доказательством моего суждения. Чекист в знак согласия лишь головой покачал. Уже в полнейшей тишине прозвучал другой вопрос сотрудника грозного ведомства:

– Что превыше всех земных благ?

Без особых раздумий я сказала спокойно, уверенным голосом короткую, но убедительную речь о сути земной жизни:

– Любовь – превыше всего на свете. Она людям жизнь дает, от любви двух сердец третье, новое, нарождается. Поначалу младенец мать любит. Повзрослев, любовью одаряет подобного себе. Потом детям, внукам эту силу любви передает, а, умирая, все равно помогает своей любовию оставшимся на земле. Это благо Бог человеку подарил. И вы, здесь сидящие, службу несете не особо благодарную, для кого-то и не благородную, но опять же, ради любви и заботы к своим ближним.

Видно, что последние мои слова, особенно тронули сидящих, одна из женщин даже всплакнула. Все ждали решения представителя госбезопасности. Тот же, с довольным видом, опрокинув чарку водки, привстав из-за стола, поправив ремень и, словно зачитывая приговор, несколько громко:

– Считай, Кошелева, что ты и подружка твоя избежали наказания, и, наоборот, заслуживаете поощрения. Но напоследок, если сможешь, но только кратко поясни, как это «Бог един в трех лицах»? А не сможешь ответить, так и скажи, я не в обиде, слово держать умею.

Услышав от уполномоченного слово надежды на добрый исход, казалось бы, из страшного тупика, я осмелела. Тихим уважительным голосом пояснила:

– Вы, гражданин начальник, звание, должность, права имеете, а кромя того, фамилию, имя да отчество. Все это по отдельности, а в едином вы – человек. Роза – она из лепестков, стебля, корня, а в единстве – цветок. Светило небесное – тепло, свет излучает, а в круге своем тоже единство – солнце.

Понравился ответ чекисту:

– Ну, ты, девка, молодец! Такой сложный философский вопрос за минуту по полочкам разложила. А мне тут некоторые мудрецы по два-три часа талдычили, ахинею какую-то несли, я так ничего и не понял.

Не знаю, что помогло мне и подруге избежать наказания, ответы ли мои, благодушие ли начальства, благородство, человечность ли, а может заступничество свыше дано было, право не знаю, только с единодушного согласия всех сидящих за столом нам вернули пасхальные продукты, а в придачу кету копченную килограмма на три веса да три горбуши соленые. На Дальнем Востоке этой рыбы было в достатке. А чтобы не оставить в обиде бдительного доносчика-упыря, тому за верную службу по приказу лагерного начальника снабженец выдал здесь же две бутылки водки. Подскочил после этого коротконогий упырь ко мне да взглядом недовольным буравит. Я же просто глядя в бесстыжие, наглые глаза всего-то и сказала:

– Бог тебе судья за дела богохульные.

Не ведала, что скорый да жестокий суд над ним свершится. На следующий день все, кто находился и служил в зоне, были поражены жуткой смертью упыря. То ли от злости, что женщины, им пойманные, избежали наказания или от радости дармовой выпивки, но, выпроводив нас, упырь здесь же на крыльце одну бутылку осушил, выпил до капельки, а со второй домой в поселок побежал. Торопясь, решил путь укоротить, и не по дороге, где все ходят, а напрямик пошел вдоль лагерной ограды по тропке, с зимы пробитой. А тут такое дело – со всех отхожих мест: туалетов, скотобойни, столовой для стока всех нечистот, прямо около ограждения, был вырыт котлован. А на улице ранняя весна, тепло, вот и появилась промоина от смердящей канавы под той зимней тропкой, как раз на границе ограждения зоны из колючей проволоки. Вот в эту зловонную западню и провалился пьяный злодей. Перед кончиной, нахлебавшись человечьих испражнений, от жадности бутылку из рук так и не выпустил. Даже жижа дерьма не приняла грешное тело, утопнуть не дала, наружу вытолкнула. Вот тогда впервые я и убедилась, что каждому воздастся по справедливости за злодеяния против Бога и людей.

Зимой я получила весточку от Николая. Перевели его для дальнейшей службы в воинскую часть, что рядом с нашим лагерем находилась. Это как вторым солнцем для меня стало, как же я счастлива тогда была. Сны, и те теплыми стали. Все трудности даже перестала замечать. А мысли – одна другую торопились перебить, и всё с ним, с Колей моим, связано. Ему ещё год служить оставалось, но твердо решил он, что после службы в нашем лагере или поселке работу найдет. Письма получала через нашу зэковскую почту, сама ему тоже писала на подставной адрес. Понятное дело, скрывали мы свою переписку, но нашелся ведь иуда среди барака нашего, зэчка выкрала из моих вещей письмо Николая да в руки нового начальника лагеря передала. Хорошо, что письмецо то было без адреса, правда из текста понятно, что пишет мне военнослужащий, а кто он и откуда – неизвестно.