Александр Дзиковицкий - Этнокультурная история казаков. Часть III. Славянская надстройка. Книга 3

Обмен послами между Турцией и Москвой продолжался. Безопасность путешествия между Крымом и Москвой составляла одну из первых забот Москвы и Турции. Пути из Крыма в Москву проходили – первый и главный – по течению Дона, через земли, занимавшиеся казаками; второй, которым велись все нападения крымцев, проходил из Крыма прямо на север, пересекая Северский Донец, где было расположено тоже одно из больших поселений донских казаков. Таким образом, безопасность движения в Поле могла быть обеспечена только казаками. В переговоры послов Москвы и Турции были привлечены казаки и были выработаны условия сопровождения посольств и их безопасного движения. Было условлено, что охрана в пути послов будет обеспечиваться вооружёнными отрядами турок, крымцев и казаков. Вопрос сводился к тому, где должна производиться передача: в низовьях Дона или в устье Хопра. Казачьи поселения находились в постоянной войне с Крымом, ногайцами и турками, а поэтому движение крымских и турецких вооружённых отрядов через их поселения до устья Хопра было неприемлемо. Поэтому местом передачи посольств было принято низовье Дона, на полпути от Азака к Нижним Раздорам. За свою службу казаки получали жалованье от Москвы и Турции. От Москвы казаки получали в виде жалованья часть недостающих предметов питания – хлеб, просо, пшеницу и предметы вооружения.

Для своей охраны московские послы брали с собой станицы казаков, сопровождавшие их в Крым, и случалось, что татары грозили казакам расправой и отправкой их в «Сарай», если они будут вмешиваться в посольские дела. Но угрозы оставались только угрозами, так как казаки сами нередко врывались в Крым и платили татарам тем же.

Наблюдение за степью и разведка лежали исключительно на частях городовых и донских казаков, порядок службы которых определялся строгими уставами, разработанными в соответствующих приказах. После того, как вся полоса между Волгой и Доном была очищена казаками от Ногайских Орд и находилась под неусыпным казачьим контролем, владения астраханского хана были в полной безопасности с этой стороны и порывать с Москвой ему не было никакого резона.

Все казачьи городки, каждый в отдельности или близко один от другого расположенные, прочно укреплялись: обносились общим валом и рвами. На валах располагались пушки, которые им доставлялись Москвой. Деятельность казаков часто не совпадала с политикой Москвы, что приводило к неприятным для той и другой стороны переговорам и переписке, но Москва никогда не прерывала связи с донскими казаками и донские казаки, несмотря на многие частые вмешательства Москвы в их внутренние дела, никогда не проявляли стремлений к разрыву с Москвой.

Всё казачество Волги, Дона и Днепра в этот период времени сливается в один общий союз. Дон становится центром. На Дону как бы получился разнородный сплав из различных субэтнических элементов казачества, прошедших в течение предыдущих веков каждый свою историческую судьбу, но имеющий один общий корень от предков – народа ас. Ввиду этого типы казаков на первый взгляд кажутся довольно разнообразными, но при тщательном наблюдении, несмотря на это разнообразие, исследователь найдёт в них нечто и общее, выделяющее их из среды других народностей. Но это уже работа последующих веков – общинная жизнь, совместные походы, служение одной идее и прочее. В XVI же веке разнообразие это сказывалось резче.

Во внутренней жизни казаки сохраняли независимость от центральной власти: и атаман, и ближайшие его помощники выбирались общим голосованием. Все вопросы казачьей жизни решались на общих казачьих собраниях, носивших название «Войсковой Круг» у донских казаков, и «Рада» – у днепровских и, в будущем, – кубанских. Однако попытки ущемления и подчинения казаков власти Москвы, называемые «политикой расказачивания», упоминаются в исторических документах уже в XVI веке. Историк Соловьёв писал по этому поводу: «Казаки представляли собой более древний этап развития общества по сравнению с земством, поэтому расказачивание в XVI – XVIII веках – это естественный закономерный процесс».

Установившийся порядок общего равноправия и деятельности общеказачьих собраний большинство историков объясняют заимствованным у новгородцев, которые в большом количестве влились в казачью среду. (Хотя и в среде новгородцев от разных времён присутствовали те же казачьи элементы). С развитием внутренней жизни система общих собраний должна была отживать и принимать формы, более отвечающие новым условиям. Но казаки прочно держались веками сложившейся системы войсковых Кругов и Рад, общеказачьи собрания служили для них символом их свободы и равноправия.

Cистема общих собраний была трудно осуществимой уже в XVI веке и на войсковых Кругах донских казаков, собиравшихся в пределах нижнего течения Дона, – в Раздорах – отсутствовали казаки верховых станиц, общие вопросы решались без их участия. Общие казачьи собрания, как и собрания новгородцев, происходили часто при бурных спорах, нередко приводивших к вооружённым схваткам, что также вело к неизбежности в будущем, если бы самостоятельность казачьих территорий сохранилась, устройства более устойчивой формы внутреннего управления, что и попытался в следующем столетии претворить на практике гетман Запорожья Богдан Хмельницкий.

Казаки ощущали недостаток в военных припасах, предметах питания и нуждались в моральной и вооружённой поддержке союзников в борьбе с южными противниками-мусульманами. Помощь, которой пользовались казаки от Москвы, это – порох, свинец, хлеб, сукно, деньги. С расширением границ московских владений влияние Москвы становилось более значительным. Казаки должны были считаться с положением, делать уступки своей независимости.

Казачьи городки подвергались частым нападениям и в борьбе с кочевниками несли большие потери. Количество боевого состава донских казаков в XVI веке было около 20 тысяч. Из этого количества в самостоятельные походы или в составе московских войск уходило не больше 2/3, а одна треть оставалась на Дону для защиты своих земель и для замены полков после пребывания их в походе. В 1546 году путивльский воевода князь Троекуров донёс царю, что казаков на Поле много, и «черкасцев, и киян и твоих государевых, – вышли на Поле из всех украин».