Марианна Дюваль - Судьба Пятерых, или Нефритовая лилия. Историко-приключенческий роман

Крупные коммерсанты, съезжались сюда со всех городов Франции и из-за границы; португальцы продавали амбру и тонкий фарфор; турки предлагали персидский бальзам и константинопольские духи, провансальцы, торговали апельсинами и лимонами.

Помимо всего этого, на ярмарке можно было приобрести: марсельские халаты, руанские сукна, голландские рубашки, генуэзские кружева, фландрские картины, алансонские бриллианты, миланские сыры, испанские вина, и прочее, прочее, прочее.

Ко всему прочему, ярмарка была полна сладостями. Особой популярностью у парижан пользовались вафли.

В питейных домах, богато украшенных зеркалами и люстрами, выпивали сотни бочек глинтвейна и мускатного вина. Заглядывали сюда и любители понюхать или покурить табак, который уже начал входить в моду. В изобилии на ярмарке были, и игровые дома.

Но де Шарона, это ни особо интересовало. Куда более его внимание, заостряли проезжавшие мимо мушкетеры в синих и красных плащах, которых на его пути, становилось все больше. Они, как правило, гордо проезжали мимо, или привлекали к себе внимание очаровательных служанок и торговок. Не редко всадники, гоняясь друг за другом, опрокидывали овощные лотки, после чего, долго им вслед доносилось ругательство торговцев, похожие на проклятья.

Де Шарон, с завистью глядел в след удаляющимся всадникам. Когда же всадники исчезли из вида, провинциал, подгоняя коня, поспешил к резиденции г-на де Монтале.

Самого же де Шарона, горожане встретили с недоуменными взглядами. Вернее их удивлял вид не столько наездника, сколько его лошади. Кто-то ухмылялся, показывал пальцем, а кто-то и вовсе смеялся. Но молодой человек, не особенно внимал на свист и смех горожан, так как, считал, что это ниже его достоинства, ведь он же был дворянином, хоть и обедневшим.

К счастью, в скором времени все внимание горожан, обратил на себя пасквилянт, сочинивший очередную песенку про его высокопреосвященства. Перекрикивая ярмарочных музыкантов, он пел под веселый смех и аплодисменты:

Толпа праздных зевак окружила актера. Де Шарону, тоже стало интересно, правда, он не стоял вместе со всеми в толпе, а смотрел на представления, издалека. Вид с лошади был прекрасен.

В то же время, по ярмарке прогуливался верноподданный кардинала граф Рошне, в сопровождении любимчика, его преосвященства Клода де Жюссака. Бросив презрительный взгляд на пасквилянта, граф высокомерно обратился к г-ну де Жюссаку:

– Что это?

– Судя по всему, бродячий актер – ответил тот. – Я его знаю.

– А вы разве не слышите, что он поет?

– Слышу.

– Так почему же вы его не арестовываете, болваны? Вам что, мало упущенного Бекингема? – спросил г-н Рошне, тем самым припомнив гвардейцам, провал прошлой ночи, – Действуйте лейтенант!

– Слушаюсь, – ответил де Жюссак и, обратившись к гвардейцам, приказал: – Разгоните толпу, а этого певца, в Бастилию!

Гвардейцы поспешили исполнить приказ лейтенанта. Разбежавшись по площади, словно тараканы, они начали разгонять ликующих горожан. С визгом, народ разбегался в разные стороны, едва не опрокинув де Шарона, вместе с лошадью. Поняв, что здесь больше нечего делать, бургундец, подстегнув Буцефала, продолжил путь дальше.

Де Шарон ехал вдоль квартала, когда мимо него пробежал тот самый пасквилянт с ярмарочной площади. Гвардейцы непременно бы поймали певца, если бы в тот момент, им не перегородил дорогу бургундец.

Он это сделал не из жалости к актеру, и даже не для того, чтобы показать свою юношескую доблесть. Нет господа, это был тот самый принцип, которому следуют все молодые люди его возраста, идя наперекор каждому, несмотря на чин и звание.

Итак, при виде, на своем пути, дерзкого провинциала, г-н де Жюссак в неистовстве заорал:

– Прочь с дороги, щенок!

– Фи, сударь, нельзя ли вежливей, не со слугой разговариваете, – заметил юноша, не сделав в знак повиновения, ни шагу.

– Что?! – возмутился де Жюссак, выхватив шпагу. – Не тебе меня, учить манерам, щенок! Убирайся!

– Простите сударь, я этого не могу сделать, – заявил де Шарон.

– Это еще почему? – в негодовании спросил де Жюссак.

– Моя лошадь слишком стара, к тому же, после такого путешествия, она и вовсе обессилила, – заявил де Шарон.

– В таком случае, ей давно пора на пенсию, – поговорил де Жюссак, и не пощадив бедную старушку, стрельнул ей в шею.

Лошадь, ослабев в ногах, упала на землю, придавив своим телом, ногу хозяина. Поднявшись с земли, де Шарон, чье самолюбие было задето, в ярости вытащил шпагу, и пошел на г-на де Жюссака, атакой.

Но, мастер клинка – (как его называли в Париже) быстро справился с неопытным юношей. Прижав его к стене, де Жюссак, взглянул ему в глаза, и с ухмылкой, предупредил:

– В следующий раз, ваша попытка меня атаковать, может стать для вас, последней!

Но, де Шарон не собирался сдаваться. Вскочив на ноги, задира догнал де Жюссака, и попытался нанести ему удар, но тот вовремя увернулся. Лейтенант натравил разъяренных гвардейцев на бургундца. Юноша понял, что дальнейшая битва будет бесполезной, и поэтому решил, пока не поздно, бежать.

Так как путь к резиденции, был закрыт гвардейцами, де Шарону пришлось бежать в противоположную сторону, в направлении, улицы Бюси.

Упустив актера, мушкетеры кардинала, решили, во что бы то ни стало, поймать бургундца, дабы тот ответил перед кардиналом, за их провал.

– Упустили! – в отчаянье, воскликнул писклявым голосом, гвардеец.

– Поймать этого щенка, любой ценой! – велел де Жюссак.

– Я вырву из него печень, собственными руками! – грозился в ярости, другой гвардеец.

– Вы уже упустили свой шанс, – напомнил ему лейтенант красных гвардейцев. – Я его сам поймаю, и выпущу кишки!

При последней фразе, г-н де Жюссак, припустил лошадь. Вслед за ним помчались и все его гвардейцы. На перекрестке между улиц Сены и Бюси, лейтенант отдал приказ своим подчиненным обыскать все кварталы, и его окрестности, пообещав, что если кто поймает мальчишку, того повысит в звании. Исполняя приказ патрона, гвардейцы помчались на поиски наглеца и невежи, де Шарона.

Тем временем, де Шарон бежал по улице Бюси, с которой он резко свернул, и пошел по улице Сен-Сюльпис. На той самой улице, ему перегородили дорогу пятеро всадников. Не растерявшись, юноша свернул в квартал, но там его поджидала новая засада. Бургундец оказался окруженный дюжиной гвардейцев, которые постепенно приближались к нему.

– Вот ты и попался, щенок, – злорадствовал де Жюссак. – Что вы стоите, арестуйте его!