Николай Наумов - Вера, Надежда, Любовь, или Московская фантасмагория

– На трамвае до метро Семеновская, потом до ВДНХ, а там не знаю, на автобусе или троллейбусе несколько остановок.

– Мда… это часа полтора – два получается.

– Около того… начало занятий в девять и в семь утра он обычно уже выходил.

– Скажите, а это вот сын ваш…

– Николай

– Да, Николай… Слушай, Коля, может ты вспомнишь тот день, может Валера тебе что-то говорил пред уходом?

– Нет, я еще спал, когда он ушел. Я не видел его.

– Понятно. Ну что ж…

Яков вырвал листок и протянул его Евгению Августовичу.

– Вот мой рабочий телефон. Если что-то найдете еще или вспомните, обязательно звоните. Странно, конечно, все это. Не может же человек так вот просто… Наверняка должны быть какие-то факты, зацепки хотя бы…

Сидевшая молча Вера вдруг вскочила на ноги.

– Постойте, я вспомнила, сейчас я вам покажу.

Она открыла гардероб и вынула из под стопки белья лист ватмана.

– Вот посмотрите, это Николка наш нарисовал.

Яков тотчас узнал в рисунку странную фигуру, которую он только что видел около дома.

– Ну да, я его видел сейчас. Он торчал здесь у фонарного столба.

– И я видела его два раза – летом и осенью.

– И я видел, – сказал Коля.

– А вы не спросили у него документы? – спросил Евгений Августович.

– Вот это моя оплошность. Не спросил. А вы думаете, что его появление как – то связано с пропажей сына?

Евгений Августович вынул из пачки «Беломора» сигарету и начал разминать ее пальцами.

– Как вам сказать… мы ведь одни во всем доме остались, все жильцы уже как пол года получили новое жилье, одни мы никак ордер не получим. Я весь день на работе, Люба, сестра жены, тоже, Вера с сыном практически одни, да еще Софья Платоновна, так что сами понимаете… а этот тип околачивается здесь не известно зачем.

– Хорошо, а можно я у вас попрошу этот рисунок?

– Да, конечно. Николка, можно товарищ участковый его для дела возьмет?

Коля согласно кивнул головой.

– Хорошо, тогда все пока. Если что, звоните в любое время. Кстати, я вижу у вас телефона нет.

– Да, к сожалению, только на работе.

– Или из автомата, – добавила Вера.

– Хорошо… и еще одно… с вами ведь здесь ваши родственники проживают?

– Да, моя младшая сестра Люба и мама Софья Платоновна.

– Как вы думаете, они могут что-то новое сказать по этому делу?

– Не знаю, Люба точно не скажет ни чего, а вот мама уверена, что Валера жив – здоров.

– А почему она так уверена, – с интересом спросил Яков.

– Ну не знаю, она верующий человек.

– Понятно, ну что же, тогда, всего доброго и если можно, проводите меня, а то коридорчик – то ваш больно темный, как бы не споткнуться.

Яков сидел в трамвае, вытянув ноги и закрыв глаза. В вагоне кроме него и дремавшей кондукторши ни кого не было. Он сразу понял, что дело это дохлое и шансов найти парня – ни каких. А дом – то совсем пустой, того гляди завалится, как они там одни живут? Надо будет иногда наведываться к ним, абы что не вышло. А вот с этим великаном в балахоне он явно продинамил. И как он мог его отпустить? Если они его видели несколько раз, значит тут что-то не так. Какого хрена ему тут надо? По виду на монаха похож, только жуткий. А на картинке – то он пожалуй еще пострашнее, чем в натуре. И вдруг Яков увидел его. Этот и впрямь до жути странный пассажир стоял на передней площадке. Неожиданно он двинулся к Якову медленно и так, будто поплыл в воздухе, и вот он уже буквально в шаге от него. Яков видит под капюшоном огромный серый череп без носа и рта с горящими как угли глазницами. «Дай сюда» говорит он, протягивая костлявую руку к рисунку. В ужасе Яков дико вскрикивает и валится на пол вагона…

VIII

В конце марта Мария Павловна получила ордер.

– Вот, Верочка, наконец – то, – стоя посреди коридора и целуя листок бумаги со своей обычной приторно сладкой улыбочкой сказала она, – дали в дом по Третьей Владимирской, прямо рядом с моим садом, пешком пять минут всего. Не зря я им ходила надоедала да письма писала. Машина с грузчиками уже пришла, я уж и вещи все собрала. А вам – то скоро дадут?

– Что ж, поздравляю, удачи вам на новом месте.

В расстроенных чувствах Вера пошла на кухню. К вечеру семейство осталось уже без соседей.

На следующий день утром, проводив Колю в школу, Вера прошла в пустую соседскую комнату, полную всякого хлама. Пол был завален обрывками газет, в углу лежала груда старых учебников и тетрадей. «Вот и все, – почему – то думалось ей, – вот и все». Она принесла ведро воды и до обеда оттирала и отмывала комнату. К двум часам ей надо было идти в школу. Накануне Коля опять принес двойку по математике и Анна Демидовна передала с ним записку с просьбой зайти в школу. В половине второго она надела шубку, покрыла голову белым пуховым платком, спустилась в подъезд и замерла от страха. У фонарного столба прямо напротив подъезда стояла та же самая жуткая фигура, закутанная в длинный балахон. Контуры ее были слегка размыты, так что сквозь нее смутно просвечивали кирпичи забора. С минуту Вера стояла, как вкопанная, боясь пошевелиться, потом, не отрывая взгляда от призрака, медленно попятилась и поднялась обратно в квартиру. Она подошла к окну и дрожащей рукой отодвинула штору. На улице было пусто. Призрак исчез.

– Ух ты, сколько места! – обрадовался Николка, придя из школы, – а Мари Пална на совсем уехала?»

– Ника, сейчас будем обедать, а потом поможешь мне здесь прибраться, машинку и мой столик перенесем в эту комнату.

Они принесли с веранды ширму и Вера отгородила пол комнаты для примерочной.

К приходу Евгения Августовича в соседской комнате был полный порядок.

– Представляешь, Евгений, этот жуткий тип опять тут появился, меня до сих пор трясет, корвалола напилась, все равно не могу успокоиться, Что ему надо от нас? Я так за Николку боюсь. Да, а ты заметил, соседи съехали, мы теперь одни совсем. Хочешь комнату посмотреть? Мы с Николкой убрались там, чистоту навели. Это теперь будет мое ателье.

– Так, Верочка, дай раздеться. Что – то подустал я сегодня, тяжелый день был – совещание за совещанием. Ты мне перекусить чего – нибудь сваргань, а я поразмышляю пока.

Он вышел в коридор и затянулся сигаретой. «Что – то не так, что – то происходит и я не понимаю что, а это плохо. Надо позвонить этому Паленских, а лучше сходить к нему и поговорить. Сдается мне, что исчезновение Валерки как – то связано с этим призраком. Да, и обязательно сходить в милицию и рассказать им… сейчас перекушу и пойду».