Артур Аршакуни - Память воды. Апокриф гибридной эпохи. Книга третья

– Я слушаю.

Далее много народа толпится на торжище; шумный…

– Постой. Вернись на две строфы назад. Как там? Гиады-Плеяды?

Там представил он землю, представил и небо, и море…

– Дальше.

Славный голосок.

Видны в их сонме Плеяды, Гиады и мощь Ориона…

– Дальше назад, а не вперед. Ты невнимательна.

Так произнесши, оставил ее и к мехам приступил он.

А ты придирчив и капризен. Откуда она могла знать, назад тебе угодно или вперед?

Она женщина и она рабыня. Она юна. Я, хотя и не молод, впрочем, оставим это. Во всяком случае, по собственным признаниям рабов, я слыву справедливым и «добрым» – так у них это называется – господином,

А что скажет на это твой друг Флакк?

Старина Флакк? Или сенатор Гай Публий Флакк? Или старый сластолюбец Флакк?

…Сам он в огонь распыхавшийся медь некрушимую ввергнул,

Олово бросил, сребро, драгоценное злато; и после…

– Вот. Ага! Именно.

Темноволосая девушка-рабыня в простой тунике, с цветком жасмина в волосах, вздрогнула и замолчала.

– Уж эти мне эллины!

Неудивительно, что их бьют все, кому не лень. Попробовал бы римский солдат прошагать весь день с таким щитом за плечами. Интересно, был бы он способен после этого махать мечом? Золото, серебро… Пустить всю казну государства на щиты армии. Забавно. Армия – со щитом, империя – на щите. Запомнить.

Он поднялся на ноги, прошел, волоча за собой сползающую тогу, тучный, потный, одышливый, по залу мимо бесстрастных мраморных бюстов, остановился возле последнего.

Щит, удобный, легкий щит из прочной воловьей шкуры! Тяжелый меч и легкий щит сделали римлянина завоевателем!

Он надул щеки.

Еще забавней было бы обратиться к каприйскому затворнику 5 5 Имеется в виду император Тиберий, последние годы жизни проведший на острове Капри, оставив дела своему фавориту, вольноотпущеннику из рабов Макроду. с официальным предложением перевооружить римскую армию – со ссылками на Гомера. Плешивец без памяти от слепца 6 6 По общепринятой, хотя и не доказанной строго версии Гомер был слепым от рождения. – это по его милости каждый сановник в империи обязан любить эллинскую поэзию, – он бы оценил…

Бюст холодно молчал.

Он вздохнул.

Нет, не выйдет. Не выйдет шутки.

Макрод.

Он поскучнел, вернулся назад, негромко бросив через плечо:

– Дальше.

– С какого места, мой господин? – пролепетала рабыня.

Он поднял брови:

– С того, с какого я вернул тебя

Юноши 7 7 Здесь и далее – Гомер , Илиада, XVIII. …

– Нет. Не юноши. Торжище.

Это возраст.

…шумный

Спор там поднялся; спорили два человека о пене,

Мзде за убийство…

Спор шумный. Жены почтенные. Светильники яркие. Копье длиннотенное. Не в этом ли тайна? Герой багряноликий.

Старина Флакк в этом месте сказал бы: краснорожий. И долго хихикал бы, потирая руки, довольный.

…и один за другим свой суд произносят.

В круге пред ними лежат два таланта чистого злата…

Город другой облежали две сильные рати народов…

Два таланта чистого злата. Неплохо они жили, эти бранчливые герои… Посмотреть на нынешних эллинов: жадны, трусливы, ленивы. Потомки Геракла.

Вошел неспешный, но неплохо соображающий Приск, управляющий делами, бритый, по египетской моде, наголо, со своей привычкой смотреть вприщур, неся кипу полученных за день сообщений, за ним – безликий и безымянный писец. Быстро, споро заняли свои места, по раз и навсегда установленному распорядку.

Вид их прекрасен, в доспехах величествен, сущие боги!

– Донесение от эдила, – ровным, скучным голосом начал Приск. – Драка солдат Иоппийского гарнизона с местными жителями. Виновные не установлены. Каждая сторона защищает своих.

Рыщут и Злоба, и Смута, и страшная Смерть между ними.

– Значит, каждая сторона должна понести наказание. Местных бичевать, как обычно. Солдат лишить месячного жалованья.

Старина Флакк не смог бы придраться.

– От городского головы Тира прошение на партию мрамора.

– Опять?

– На постройку арки в честь Юпитера Громовержца,

– Пройдоха.

– Полгода назад он тоже просил и тоже мрамор – на постройку терм. Что он, ест этот мрамор?

И где эти термы?

Не горячись. Тир. Ворота в Сирию. Он там презанятно мыслит, этот человечек.

– Кто он?

– Апулиец.

Хм. Дальше Винчи своих нет 9 9 Винчи – селение на границе первого племенного объединения латинов вокруг Рима, отделяющее «своих» от «чужих». В дальнейшем все завоеванные римлянами земли, находящиеся дальше Винчи, назывались pro Vinci (т. е. «то, что за Винчи»), отсюда – «провинция». . Он, конечно, пройдоха, но пройдоха нужный.

– Дать. Но скупо. Скупо, но любезно. Недостающее пусть возьмет от терм. Шутка. Ну, ты смотри. Распиши, сам знаешь как. Покудрявей.

Властелин между ними, безмолвно,

С палицей в длани, стоит на бразде и душой веселится.

Свежий ветер повеял от входа, но быстро присмирел и только колыхнул прозрачные виссоновые завесы.

Худа, даже костлява. Но в этом что-то есть. Слепец бы тут разошелся. Хотя и я чувствую. Если бы не эти стопы, ударные и безударные. Вот, я вижу, что колышутся складки занавеса за мраморной колонной, и это… Как если бы. Девушка. Как бы. Пух Эола. В очах. К очам. К Манам. Но красиво.

Зря моя драгоценная сменила занавесы. Раньше было лучше. Солидно, спокойно. Занавес! Ладно. Мода. Пух Эола. Занавеска.

– От Санхедрина жалоба на бывшего служку из ессеев, возмущающего народ лживыми пророчествами о пришедшем Мессии.

Следом за стадом и пастыри идут, четыре, златые,

И за ними следуют девять псов быстроногих.

Два густогривые льва на передних волов нападают,

Тяжко мычащего ловят быка; и ужасно ревет он,

Львами влекомый…

Львы повалили его и, сорвавши огромную кожу,

Черную кровь и утробу глотают…

– Ессеи.