Юлия Андреева - Метресса фаворита (сборник)

Псковитинов занес себе в блокнот непременно выяснить, на каком-таком базаре Бухмейер приобрел Минкиной предков.

Итого выходило что, так или иначе, заинтересованы в смерти графской наложницы друзья и товарищи управляющего Синицына, имена которых Псковитинову предстояло выяснить. Бывшая жена, которую, возможно, несправедливо выбросили из дома, Дарья Константинова – у нее Минкина отобрала сына. Сначала утративший место, а затем вернувший его себе после смерти госпожи старый Агафон. Начало было положено, Александр Иванович с аппетитом прихлебывал дурно приготовленный кофе, заедая телятиной и пирогами. В дверь постучали, на пороге стоял доктор Миллер.

– Ну и жара, а попробуй я, к примеру, чуть расстегнуть мундир? Уверен, его сиятельство моментально позабудет про убийство, дабы отчитать меня, грешного, и отправить на гауптвахту. – Карл Павлович протирал лицо не первой свежести платком.

– Вас забрали с самой ревизии? – припомнил Псковитинов.

– Для нее так и разоделся. Думал, выслушаю, какие нарекания по медицинской части, и можно отдохнуть, а тут…

– Сочувствую, – ухмыльнулся следователь, жестом приглашая доктора присесть.

– Я ведь, доложу я вам, по природе своей совсем не военный человек. Для меня мундир, любой мундир – насилие над личностью. Кстати, вот вы, зная, что едете к его превосходительству, отчего не оделись по форме?

Псковитинов хмыкнул, вошедшая за доктором Дуняша поставила на стол кувшин холодного кваса и пару стаканов, каждый из которых она предварительно зачем-то вытерла кружевным фартуком, ее приятель нес крошечную чашку кофе.

– Не рекомендовал бы я вам кофе в такую жару, – покачал головой Миллер. – Ко всему прочему совершенно непонятно, как и из чего они его тут теперь готовят. Кухмейстер и его люди арестованы, а тех, что набрали…

Не дожидаясь нерасторопной прислуги, Псковитинов сам налил доктору кваса.

– Желаете осмотреть труп? – Миллер отхлебнул холодного напитка.

– А что делать? – Псковитинов подвинул доктору блюдо с пирогами. Но тот отказался.

– Только предупреждаю, я не судебный медик, с трупами, постольку-поскольку дело имел. Мои пациенты обычно обращаются с кашлем, лихорадкой или подагрой. Впрочем, если готовы, пойдемте.

Они поднялись, Псковитинов вытер губы вышитой салфеткой, машинально отмечая на ней две буквы «А» и «Ш» – Анастасия Шумская. Получается, что домоправительница снабжала своими инициалами салфетки в личных покоях его сиятельства. Характерная подробность.

Вместе они прошли по белой лестнице, застланной синеватым пушистым ковром, и свернули в сторону широкого зала, у дверей которого преспокойно сидел Жеребцов с «Еженедельником для охотников до лошадей» [38] Еженедельник для охотников до лошадей издавался в Москве в 1823 г. П. Цорном. В следующем году издание продолжалось под заглавием: «Записки и т. д.». Это первое издание в России, посвященное конному спорту. в руках. При виде Псковитинова и Миллера он поспешно поднялся, оставив чтение.

– Для повторного осмотра трупа нам понадобятся, по крайней мере, два свидетеля и пара мужиков перенести тело, – не дожидаясь, когда губернатор снова начнет вопить, опередил его следователь. – Его сиятельство, должно быть, желает поскорее предать земле останки госпожи Шумской, так что лучше бы не задерживать. Вы могли бы пригласить сюда пару офицеров из ревизионной комиссии? И еще кто-то должен вести протокол осмотра.

Жеребцов кивнул, было понятно, что оскорбившего его Псковитинова он не собирается прощать так быстро. Впрочем, в сложившихся обстоятельствах, прогнать наглого следака он тоже не мог.

Как и предупреждали заранее, покойница лежала во гробе, одетая положенным образом и подготовленная к погребению. Псковитинов огляделся, нежно-зеленые стены залы были богато украшены белым лепным орнаментом. Он где-то даже читал, что этот стиль, по мнению зодчих, соответствовал традиции росписи античных вилл и вошел в моду при государыне Екатерине II [39] Екатерина II Алексеевна Великая (урожденная София-Августа-Фредерика Ангальт-Цербстская, в православии – Екатерина Алексеевна; 21 апреля [2 мая] 1729 г., Штеттин, Пруссия – 6 [17] ноября 1796 г., Зимний дворец, Петербург) – императрица всероссийская с 1762 по 1796 г. . Широкий стол с ножками в виде грудастых грифонов и покрывающим всю столешницу большим панно, цветочный узор которого был выложен из всевозможных полудрагоценных камней, показался более чем удобным для осмотра тела. Если бы, конечно, эту махину удалось сдвинуть поближе к окну. На крошечном столике у изголовья возвышался букет с белыми розами. При ближайшем рассмотрении ваза оказалась греческой, или выполненной в греческом стиле, по крайней мере, на ней изображались юноши и девушки в античной одежде. Похожие вазы стояли на специальных подставках у стен. Все они сочетали в себе светло-зеленые и розовые тона, что могло говорить о том, что вазы либо специально покупались для этой комнаты, либо были выполнены особым заказом. В северной части комнаты обнаружился эффектный мраморный камин с кронштейнами в виде львиных голов и лап. Скорее всего, в иное время эта комната использовалась как столовая, в которой принимали высокопоставленных гостей. Александр Иванович с сожалением оторвался от разглядывания окружающей его обстановки.

– Где было обнаружено тело? – В ожидании понятых Псковитинов вертел головой, пытаясь сохранить в памяти как можно больше деталей.

– Во флигеле, где и жила Анастасия Федоровна. Желаете до осмотра трупа взглянуть на место происшествия? Только там уже почти все прибрали, – поспешил с ответом Миллер.

– Раз прибрали, то не к спеху.

По лестнице застучали сапоги, и вскоре в комнату вошли трое офицеров, в одном из которых Псковитинов не без удовольствия узнал фон Фрикена. Следом шел не в меру энергичный Жеребцов, за которым тащились два парня в простых синих рубахах. В руках самого молодого офицера имелась папка с бумагами, следом мальчишка нес чернильницу и перо.

– Добрый день, господа! – поприветствовал вошедших следователь. – Тот, кто будет вести протокол, может расположиться за маленьким столиком, вот за тем, ага, остальных я попрошу внимательно следить за работой доктора и моей.

Увидев, что молодой человек с папкой занял предложенное ему место, Псковитинов кивнул Миллеру, и вместе они подошли к покойнице. – Ну-ка, парни, перетащите большой стол ближе к свету, хорошо. Теперь аккуратно возьмите тело и положите его на стол.

– Голову придерживайте! – вовремя подскочил Миллер. – Голова-то…

– Делайте, как велит доктор! – рявкнул Жеребцов. Губернатор принципиально старался не смотреть в сторону Псковитинова, но следователя такое отношение не беспокоило. Восемьдесят миль до Новгорода, когда еще пришлют другого дознавателя, да и кого пришлют? Корытников уволился, у Иванова отпуск, у недавно поступивших новичков еще молоко на губах не обсохло. Новые кадры, их бы теперь прислали у опытного следователя учиться, уму набираться, но распутывать такое дело в одиночестве…