Виктор Зимаков - Долина истины

Дальше, тары-бары… началось иное, как Демид Сысоев, говаривал: – Воевать мы умеем и умирать тоже достойно научились, а вот жить пока мирно да ладно, да с достатком, никак не удается. Вот кто, всему этому хозяин, кто это все мутит? Да все те же, кто к власти близок. Они словно с другой планеты на Землю нашу опускаются, покуролесят, поправят и далее в свой мир улетают, а мы здесь разгребай за ними все их задумки неуместные, особенно насчет земли-матушки, да законов, что мужику выгоды никакой, а только тем, кто у трона воровать умеет.

К концу беседы порешили, сколько денег отправить в детские дома Барнаула, да Бийска, говоря при этом, что в такой стране, как Россия, богатой со всех сторон стыдно иметь детей без роду, без племени. Ну, а на последок, уже к вечеру, еще разок попарились, да искупнулись.

Еще до петушиной побудки, на окраине Карагайки со стороны Старой Барды из предрассветной мглы выехала дюжина подвод в сопровождении двух десятков солдат и офицеров белой армии. Судя по тому, как в бричках были впряжены не под две, а по три тягловые лошади от колес тележных, хоть и на сухой убитой дороге, оставался глубокий след. Знать груз хоть и не объемный, но внушительной тяжести. Среди всадников выделялись одеждами и бородами трое здоровенных мужиков. Это были воины «Дружины Святого Креста».

От автора. С началом войны между красными и белыми, те и другие искали в Сибири третью силу. Они нашли такую силу среди старообрядцев, которые собственно определяли отношение крестьянства, местного населения, купечества к меняющемуся правлению уже не империи, но и не новой России. Совет министров правительства Колчака в декабре восемнадцатого года вынужден был учредить главное управление по делам вероисповедания. Были созданы вышеуказанные дружины, только из числа старообрядцев, для поддержания нужного порядка. Эти небольшие отряды не допускали насилие в местах своего проживания. Занимались охраной, как своих хозяйств, так и в границах рядовых поместий и некоторых хранилищ колчаковской армии. В действительности они проводили политику сдерживания воюющих сторон и имели доброе отношение среди красных и белых. Хотя кто-то и возразит, что главное условие сторонников старой веры «вся власть от Бога», а потому не должна быть противление правящей партии, да только в то время царило всеобщее безвластие государства нашего. Вот почему воины дружины по справедливости, а не по законам той или иной стороны сохраняли свои селения, семейства и службы собственно несли в разных воюющих сторонах. Для отличия от войск, дружинники на папахах носили отличительных знак – белый крест из материи.

Уже за поселком, втайне от остальных, эти бородачи встретились со старшим местной общины древлеправославной Сухоплечевым. Рассказали причину своего появления, а также, что по плану командования на случай невозможности уйти по Чуйскому тракту в Монголию и Китай, решено было везомый груз спрятать именно в этом районе. Следуя по Чуйскому тракту, этот отряд встретился с превосходящими силами красных, однако командир обоза – капитан, настолько грамотно отбил атаку противника, уничтожив более взвода красных, и вынужден был уже сойти с намеченного пути в сторону Старой Барды. А оттуда к этому таежному поселку, где обязаны при помощи верных людей из старолюбцев спрятать то, что укрыто под брезентом в бричках, а это не что иное, как часть золота: запаса российской империи. Правительство Колчака, видя падение своего правления, и чтобы не утерять, хотя быть часть богатства, решило определенное количество драгоценностей за границу через Алтай вывезти. Так что порешили: слитки и монеты, находящиеся в ящиках, передать староверам, а куда те его отвезут,

уже никому не было известно. Оставшиеся воины так и сделали передачу без всяких бумаг. Переоделись в одежду крестьянскую. Дали телеги, лошадей. Выдали им из везомого богатства по несколько фунтов золотых украшений и монет, чтобы те имели возможность где-то далее устроить свою жизнь. Четыре же офицера, в том числе и сам командир, получили очень тяжелые ранения в том бою, в Быстрянке на Чуйском тракте и нуждались в лечении.

Командование Красной Армии узнав, что какой-то небольшой отряд перебил почти взвод красноармейцев, решило отправить на уничтожение беляков роту интернационалистов. Командиром, в которой был некий Васька (фамилию автор по этических соображениям не называет), который отлично знал все эти места и куда по всей вероятности направился обоз белогвардейцев. Ибо он был ещё в тысяча девятьсот пятнадцатом году в числе переселенцев по проводимой реформе П. А. Столыпина. Но вместо труда крестьянского, прогуляв в карты полученные подъемные деньги, продав полученную бесплатно землю, занялся конокрадством. Жители поселка, поймав с поличным вора, решили, что парень еще молодой, авось одумается, хотя по закону светила тому каторга лет на десять, да еще в кандалах. В общем отпущенный с миром прибыл в Новониколаевск (ныне Новосибирск). Сколотил банду из мужиков без морали, совести, способных ради наживы, невзирая на возраст, пол, способных убивать, грабить и насиловать. С появлением большевиков главарь шайки, уже награбивший, как говорится, на две жизни хватит, всё это спрятал в надежном месте и, по натуре, будучи авантюристом, примкнул к новой власти.

Поселковым Карагайки впервые пришлось узреть прибывшее красное столь странное воинство, состоящее из китайцев, латышей, чехов, венгров и прочих чужаков. Каждый одет в свою национальную форму, одно лишь – красная звезда либо красная полоска на головном уборе указывала, что рать эта – красноармейцы. От всей этой орды несло ужасом страха с запахом крови, ненависти, бесчувственности к местным жителям. Вот в этот день народ сибирский глубинки таежной узрел и узнал, что значит красный террор. Во главе этой команды еще на забытой сельчанами Васька конокрад. Одетый, с чужого плеча в красную кожаную куртку, лиловые замшевые, широченные брюки галифе, красные сапоги, видно снятые с какого-то генерала с золотыми шпорами. На руках кожаные перчатки, на папахе белого цвета ярко, словно шрам кровавый, красовался вместо звезды споротый с генеральских брюк красно-бордовый лампас.

Одежду кожаную главный начальник интернационалистов, несмотря на жаркую погоду, не снимал по той причине, дорогой читатель, что оказывается блохи и клопы – переносчики тифа не заводились в вещах из выделанной кожи животных. Об этом Васька еще по прибытие сюда, в Сибирь узнал, когда познакомился с местными аборигенами – алтайцами. Ночуя в их жилищах, был удивлен, когда его, чуть ли не заживо, съедали эти насекомые. Туземцы спали спокойно. От них то и узнал, что эти кровососы на дух не переносят кожу, почему и инородцы таежные шили себе рубашки,