Роман Рассветов - Их жизнь. В краю голубых озёр. Книги первая и вторая

– Ты, наверно, кушать хочешь, а? Володя? – спохватилась Мария.– Мама, сделай ему что-нибудь…

– Нет уж, моя милая, сделай ему сама! – Отрезала мать, сверкнув на неё глазами. – Ты бы у него спросила сначала, где он пропадал эти годы, с какими бабами спал! А потом уж, ужин ему предлагала!

– Ну зачем ты так, мама? – Обиженно спросила Мария. – Мы уж, как-нибудь, сами разберёмся, не тебе же с ним жить, правда? – Мать открыла рот, собираясь что-то сказать, потом передумала, махнула молча рукой и ушла в комнату, закрыв за собой дверь.

Владислав проводил её глазами, заходили по скулам желваки, но сдержался, промолчал. Мария вывалила из горшка в миску последние картофелины, налила в кружку молока, положила рядом кусок хлеба: – Извини, ничего больше нет.

– Что ты, что ты! Хватит мне, не беспокойся! – Перебил её Владислав. Он молча ел, старательно жевал грубый ржаной хлеб, запивал молоком. Мария села на табуретку, сложила на коленях усталые руки, внимательно разглядывала его обветренное, сильно загорелое лицо с выгоревшими бровями и ресницами. Он почти не изменился за это время и, всё же, стал чужим. «Да, чужим, – поймала она себя на этой мысли. – Чужой мужчина!» – «С какими бабами спал! – вновь, явственно, услышала она недавние слова матери. «А, ведь, она права! – Безжалостно подумала Мария. – Ни единого письма не прислал! Где был, что делал? Ничего не знаю! А, только увидела его и обалдела от радости! Вот дура!» – Охватившее её ощущение счастья уходило, исчезало, как вода в сухой песок…

– Спасибо, Машенька! – Сказал Владислав, вытирая ладонью губы. Встал, посмотрел на неё, заметив, что её лицо как-то поблекло, растаял счастливый блеск глаз. Хотел спросить, почему, но передумал, только прислонился к стене рядом с нею и молча смотрел на неё. Мария очнулась от своих мыслей, поднялась:

– Иди, хоть на сыновей-то взгляни, отец! – Не смогла она скрыть иронии. Владислав почувствовал, как жар стыда охватил лицо. «Боже мой! А я, ведь, до сих пор не знал, что у меня второй сын родился! Стыд-то какой!» – Он вытер ладонью вспотевший лоб, низко склонил голову, пряча виноватые глаза. «Смотри ты! А краснеть ещё не разучился!» – С усмешкой подумала Мария.

– Пойдём, что же ты… замялся, – потянула она его за рукав.

Они подошли к низкой кровати, на которой спали два мальчика, склонив друг к другу светлые головёнки. Остро пахло свежим сеном от недавно набитого матраца. Столько беззащитности было в позах разбросавшихся во сне братьев, что Владислав почувствовал, как нежность затопила грудь. Он до рези в глазах всматривался в их лица, потом склонился и поцеловал их головки.

– Как вы его назвали? – Спросил он, опять чувствуя, что краснеет и не может смотреть в глаза Марии.

– Леонидом, – ответила Мария, изо всех сил борясь с подымающейся в груди злостью. Ей очень захотелось его ударить, даже руки зачесались.

– Машенька, я понимаю, что виноват перед тобой… И перед ними… тоже.– Он с трудом выдавливал слова, – но что же теперь делать? …Ну, ударь меня, а? Может, тебе легче станет… Теперь, ведь, не исправишь того, что случилось… Прости меня… Пожалуйста!.. Сначала я думал, что смогу жить без тебя… Очень злой на тебя был… А, потом, понял, что нет, не смогу… Не будет мне жизни без тебя, слышишь? Я люблю тебя, Машенька! Люблю! – Его слова становились всё жарче и жарче, Мария чувствовала, как от его слов у неё кружится голова, уходит злость и что-то сладкое сжимает сердце…

Он осторожно взял в ладони её голову, всматриваясь в глаза затуманенным от нежности взглядом.

– Я не могу без тебя, любимая, – еле слышно прошептал он и стал осыпать поцелуями её глаза, щёки, губы. Мария с изумлением почувствовала, как её собственные руки, помимо её воли, обхватили его шею, а губы уже ищут его губы.

«Господи, что же я делаю?» – Запоздало и обречённо подумала она, закрывая глаза, ощущая, какие же у него горячие и мягкие губы…

– Нет! – Вскрикнула она, почувствовав, как его рука гладит её грудь, и оттолкнула Владислава. – Не хочу! Так нельзя! Слышишь?

– Тише! – Усмехнулся он, – Мать услышит!

– Ты, вот, говоришь, что любишь, что не можешь без меня… Почему же ты почувствовал это только сейчас, когда два года прошло, а? – Спросила Мария.

– Видишь ли, сначала я был очень зол на тебя, за то, что ты отказалась ехать…

– Как я могла поехать с тобой, – перебила его она, – с маленьким ребёнком, беременная… к чёрту на кулички… Я что, сумасшедшая, что ли? Ну, ясно же, что сначала должен ехать мужчина, устроиться там, подготовить всё… А, уже потом, женщина, тем более, такая, как я…

– Ну, ладно, Маша, не будем спорить, – попросил Владислав, чувствуя, что она распаляется, а это ничего хорошего для него не сулило. Умом он понимал, что только лаской и нежностью одолеет её, что это – его самое сильное оружие:

– Прости меня! Прости, пожалуйста, я – очень виноват перед тобой. Я сам прекрасно понимаю это, – просил он, сжимая в ладонях её руки и целуя их.

– Не могу я тебя простить, понимаешь? Не могу! Ты – отец моих детей, а растила я их без тебя, одна! Ты думаешь – это легко? Посмотри, как мы живём! Оглянись кругом! Видишь? Мои дети не знают, что такое сахар! Мне не за что его купить! Ты, хоть раз, подумал о них? Подумал о том, что у тебя двое детей? Что они кушать хотят! Хоть раз ты прислал им деньги? А мне, часто, даже мыло купить было не за что, понимаешь? Я им пелёнки в золе стирала! – Вскрикнула она, чувствуя, что не в силах сдержать слёзы и они уже катятся по щекам.

– Тише, Машенька, детей разбудишь, пожалуйста, – просил Владислав, – ну, успокойся…

– Пусть просыпаются, пусть увидят, какое сокровище к ним приехало!

– Ну, успокойся, Машенька, пожалуйста!.. Вот увидишь, я буду совсем другим, честное слово! Тебе не придётся на меня обижаться! – Он ещё долго упрашивал её, гладил её вздрагивающие плечи, целовал… Кончилось это тем, что Мария успокоилась, перестала плакать. Она постелила ему на полу и, заметив, что он жалобно смотрит на неё, усмехнулась: -Ничего, обойдёшься, поспишь и на полу!

Владислав долго не мог уснуть, смотрел на шевелящиеся тени на стене от веток под светом луны. Её свет был ярок, и в комнате было довольно светло. Он старался дышать ровно и глубоко, прикидывался спящим, чувствуя, что Мария не спит, крутится на кровати. Наконец, он незаметно задремал, а потом провалился в сон, сказалась усталость от дальней дороги. Утром его разбудил стук в окно. Мария, возившаяся с завтраком на кухне, открыла дверь и впустила кого-то. Владислав услышал густой мужской голос, заговоривший по-латгальски. Как он ни прислушивался, не смог понять, о чём они говорят. Потом скрипнула дверь, мужчина ушёл.

– Что ему надо было? – Спросил Владислав, когда Мария заглянула в комнату.