Дмитрий Володихин - Иван Грозный: Бич Божий

Во всяком случае, та его часть, которая принадлежала командному костяку армии.

Скрынников Р.Г. Иван Грозный. М., 2002. С. 366.

Подробнее см. в Главе V.

Скрынников Р.Г. Иван Грозный. М., 2002. С. 368.

Судя по данным разных источников, царь лукавит: несколько воевод уже погибли от его руки или по его приказанию. С другой стороны, ответ на первое послание кн. А.М. Курбскому он написал летом 1564 г., когда абсолютное большинство казней было еще впереди.

Переписка Андрея Курбского с Иваном Грозным // Памятники литературы Древней Руси. Вторая половина XVI в. М., 1986. С. 41.

Т.е. от воздвижения опричнины до кончины Ивана IV 18 марта 1584 г.

Учитывались и те походы, которые не состоялись, если в разрядных книгах есть список назначенных воевод. Учитывались также посылки на строительство крепостей и в полки «на берег», некоторые другие службы. «Годование» в крепостях при составлении списка не учтено. В список попали только старшие воеводы, например, те, кто занимал должность 1-го воеводы в большом полку или же первым указан в списке воевод, задействованных при посылке на какую-либо службу. О воеводе говорится «опричный» в том случае, если это отмечено в разрядных книгах. В круглых скобках поставлены годы, когда воевода получал назначение на должность командующего в той или иной операции, старшего ответственного лица в той или иной службе.

Под 1579/80 г. в разрядной книге ошибочно назван Дмитриевичем.

Помимо перечисленных, на службе у государя оставалось несколько выдающихся военачальников, не занимавших однако, первенствующего положения в полевых армиях. Среди них прежде всего стоит упомянуть следующих: князь Дмитрий Иванович Хворостинин, Иван Васильевич Шереметев-Меньшой, князь Иван Петрович Шуйский.

Если не считать отправки кн. Ивана Михайловича Елецкого, не очень заметного на общем фоне аристократических семейств, в 1582 г. «на луговую черемису» с тремя полками; но, по мнению А.П. Павлова, Елецкие – «довольно родословная» фамилия. – Павлов А.П. Государев двор и политическая борьба при Борисе Годунове. СПб., 1992. С. 110. Следовательно, и здесь не было исключения из общего правила…

Разрядная книга 1559–1605 гг. М., 1974. С. 190.

Роман Васильевич Алферьев-Нащекин (или Нащокин) принадлежат роду московских дворян, не очень заметных, но и не совсем уж ничтожным. Со знатью он тягаться без государевой поддержки не мог: у него просто не было шансов выйти победителем из местнического спора. Но при Ивана IV поднялся высоко: воеводствовал, занимал пост печатника… и много местничал, пользуясь милостивым отношением царя. Поднялся намного выше, чем мог рассчитывать по роду своему. Подробнее о нем см.: Веселовский С.Б. Исследования по истории опричнины. М., 1963. С. 200.

Григорий Осипович Полев принадлежал к потомкам смоленских князей, потерявшим княжеское звание. Среди прочих «молодых волков» он, пожалуй, самый «родословный» человек. Его отец занимал воеводские должности. Но Г.О. Полев сделал слишком стремительную карьеру и получил больше, чем мог ожидать. Подробнее о нем см.: Веселовский С.Б. Исследования по истории опричнины. М., 1963. С. 228.

См. подробнее главу V об опричнине.

Для тех худородных опричников, кто вошел в политическую элиту, Иван Васильевич учредил и постоянно поддерживал чин «думного дворянина» – предел мечтаний для публики подобного рода. Это позволило дворянам, оставшимся в составе государева двора после опричнины, и уступавшим служилой аристократии в знатности, сохранить положение не просто царевых фаворитов, но и политиков, администраторов, военачальников высшего звена на вполне законных, приемлемых основаниях.

Павлов А.П. Государев двор и политическая борьба при Борисе Годунове. СПб., 1992. С. 37–39.

Опричные выдвиженцы Ивана Грозного вынуждены были местничать, чтобы сохранить выгоды нового своего положения для себя, своих семей и родов. И они местничали много, упорно и непримиримо. В их среде обнаруживаются настоящие «рекордсмены» по части местничества в грозненскую эпоху. Те же М.А. Безнин, Р.В. Алферьев, кн. Д.И. Хворостинин, кн. А.И. Хворостинин и И.Д. Плещеев-Колодка – все! – входят в число самых энергичных «местников». – См.: Эскин М.Ю. Местничество в России XVI–XVII вв. Хронологический реестр. М., 1994. С. 211, 213, 242, 254. – Только Безнину, Алферьеву, и им подобным людям из средне-нижних слоев военно-служилого класса без поддержки государя отваживаться на подобные эскапады было просто бессмысленно, и при Федоре Ивановиче им продемонстрировали всю иллюзорность высоты их служебного положения, а те, кто занимал страту на уровне Хворостининых, имели шанс небезуспешно побороться за достигнутое.

В том числе и на возвышение худородных дворян, правда, производившееся не столь резко, как в опричные годы. Так поднялись Баим Воейков, Деменша Черемисинов, Роман Пивов, Богдан Бельский, попавшие в государеву «дворовую» думу.

Местничество в полуоформленном виде функционировало при уже при Иване III. Некоторые исследователи считают, что основа этой системы была заложена в более древние времена, однако ранние памятники, вроде бы содержащие информацию о местнических делах или о чем-то похожем, требуют дополнительного осмысления. – Зимин А.А. Формирование боярской аристократии в России во второй половине XV – первой трети XVI в. М., 1988. С. 296–305.

Под литерами I и II идут разные редакции этого документа – разрядная и летописная.

Законодательные акты Русского государства второй половины XVI – первой половины XVII в. Л., 1986. С. 29–30.

Зимин А.А. И.С. Пересветов и его современники. Очерки по истории русской общественно-политической мысли середины XVI в. М., 1958. С. 455.

По тому же пути шли и западноевропейские государи. Например, французские короли формировали т. н. «ордонансовые роты». В большую моду вошел найм профессинальных солдат; Швейцария даже прославилась, превратившись в страну – поставщика наемников.

Продолжение Александро-Невской летописи // Полное собрание русских летописей. М., 1965. Т. 29. С. 344.

Однако в числе первых «тысячников» – весь цвет служилой аристократии 1550-х гг. Всех этих людей просто планировалось обеспечить земельными владениями недалеко от Москвы, – это облегчило бы им службу, и, кроме того, действительно, повысило бы управляемость армией. В опричные годы поместья от царя получали только те, кто вошел в тщательно отобранный опричный корпус. В этом принципиальная разница «тысячной реформы» от опричной земельной политики.