Ирина Измайлова - Робин Гуд

Оказавшись за полторы туазы от надвигавшейся на монастырскую стену подъемной башни, Седой Волк остановил коня, отцепил от седла свернутую кольцами толстенную веревку и быстро привязал ее к рукояти своего топора. Потом поднял топор, раскрутил над головой и метнул. Лезвие, однако, не вонзилось, как ожидал Малыш Джон, в балку осадной башни. Топор прошел между балками, ниже верхнего яруса, и когда Седрик потянул за веревку, длинное топорище прочно там застряло.

– Давай, дружок, хватайся! – Сеймур кинул конец веревки Малышу. – По моему сигналу, вместе и дружно: раз, два, три!!!

Две пары могучих рук разом потянули корабельный канат. В это самое время башня, уже сплошь облепленная осадным отрядом, стояла неровно, передними колесами вскинувшись на край рва. Ее наклон был не так уж и велик, но именно он решил исход дела, и Седрик рассчитывал на это с самого начала. Хватило двух рывков, в которые оба гиганта вложили всю свою чудовищную силу. Башня дрогнула, затем наклонилась еще больше и в один миг обрушилась, придавив своей массой и тяжестью всех, кто был на ней и следовал за нею, рассчитывая взобраться на монастырскую стену.

– Хвала Господу Нашему и блаженному Августину, небесному покровителю обители сей! – донесся с монастырской стены дружный хор голосов.

– Виват! – загремело со стороны равнины.

– Почему же они поехали вдвоем? Почему не взяли с собой еще, хотя бы, человек десять? – недоуменно спросил шерифа продравшийся к нему на подмогу юный Конрад Дадли. – А если бы у них не хватило сил?

– Да вздумай они собирать людей, а потом еще с таким отрядом ехать к башне, тамплиеры живо догадались бы об их замысле и закидали б стрелами! – воскликнул шериф, – А в то, что такое учинят двое, даже двое ТАКИХ воинов, просто никто не поверил! Никто и не подумал, что такое возможно…

Крушение осадной башни окончательно изменило ход битвы в пользу шерифа и его дружины. Тамплиеры и их наемники продолжали сражаться, но отступали все заметнее, особенно с того фланга, где на них вновь обрушился Седрик – расправившись с башней, он вернулся в сечу и рубился еще отчаяннее.

– Ну, что вы стоите и смотрите?! – воззвал один из храмовников, обращаясь к застывшей в ожидании огромной толпе горожан и вилланов. – Думаете, когда эта крыса принц Джон сможет вылезти из-за стен монастыря, он вас помилует?! Кого поймают, развесят на дубах в этих самых рощах, а все ваши деревни пожгут, да и городу мало не покажется! Давайте на подмогу!

Этот призыв возымел двоякое действие: часть толпы стала рассеиваться по равнине – люди явно стремились убраться от места битвы подобру-поздорову. Однако около двух сотен наиболее хорошо вооруженных, а также и наиболее пьяных осаждающих с воинственными воплями бросились в бой. Веллендер отлично понимал, для чего это было нужно: Лестер и часть его наемников сейчас прорвутся к лесу и постараются улизнуть, покуда дружинникам и монахам придется крушить этих ретивых вояк. Да и положение на поле боя может вновь измениться – воины шерифа уже очень устали, человек пятнадцать были убиты, многие ранены, и не будь здесь Седого Волка, шериф сомневался бы в исходе сражения.

Часть наемников действительно стала отступать в сторону леса, однако добраться до него Лестер и его люди так и не сумели: из чащи навстречу им вылетела целая туча стрел. Десяток всадников рухнули с седел. Остальные, ничего не понимая, стали перестраиваться, но не успели: вырвавшиеся из-за деревьев верховые бросились им наперерез.

– Что?.. Кто это? – вскрикнул ошеломленный Робин, сразу пустившийся в погоню за наемниками и ближе всех увидавший появление нежданной подмоги.

Кожаные рубашки, длинные хлысты у седел, ошеломляющее появление сразу в нескольких местах, атака беспорядочной лавиной, – все это было слишком, чересчур знакомо! А раздавшийся следом пронзительный свист и крик: «В налет!» рассеял все сомнения. На помощь шерифу Ноттингема пришли разбойники Робина Гуда.

– Твоя работа? – крикнул Веллендер Малышу Джону, в драке вновь пробившемуся поближе к названному брату. – Ты их позвал?

– Да когда ж я успел бы? – растерялся Малыш. – Я же отсюда к вам, а потом мы все время вместе были.

Да и в голову как-то не приходило. У меня тоже ум за разум заходит: откуда они узнали и как могли сюда поспеть?

– Ко мне! – справившись с изумлением, закричал Робин. – Окружайте этих мерзавцев! Окружайте и оттесняйте от леса!

– Робин! Робин! Да здравствует наш предводитель! – завопили со всех сторон разбойники.

Битва закипела с удвоенной силой, и теперь в нее, отчасти невольно, вмешались некоторые из осаждавших монастырь крестьян и горожан – видя мелькающие вокруг конские крупы и вспененные морды, слыша лязг мечей и топоров, многие потеряли голову. Иные, не разобравшись напали «на своих», другие кинулись в драку с разбойниками, испугавшись их больше всех.

Луна меж тем исчезла, и на востоке стало все сильнее разрастаться зарево, предвещающее восход солнца. В рассветных лучах еще чернее стала кровь на земле, еще ярче искры, мелькавшие при ударах стали о сталь. Кони храпели, шатались, оседали, повергая на землю всадников. Казалось, этому не будет конца – обе стороны понимали, что теперь им нечего ждать друг от друга пощады.

Как вдруг среди общего крика и рева прогремел один-единственный человеческий голос, и звучавшая в нем сила заставила всех его услышать:

– Приказываю остановиться! Прекратите сражение! Я – король!

Посреди поля битвы осадил коня всадник в боевых доспехах, в шлеме, закрывающем все лицо: лишь крестообразная прорезь выделялась на нем. Но всадник тотчас сорвал шлем с головы, и все увидели бледное, спокойное лицо, обрамленное тонкой полоской темной бороды, увенчанное густым облаком каштановых волос. Многие, очень многие узнали и это лицо, и этот голос, один звук которого мог вызвать ужас у врагов и ликование у своих.

– Ричард! Ричард Львиное Сердце! Наш король!

Это закричал кто-то из горожан – Львиное Сердце бывал в Уорвике, оттуда ушли с ним в Крестовый поход немало воинов и рыцарей, короля там помнили.

– Ричард! Король Ричард! Он жив! Мы спасены!!!

Громовой рев, рев ликования накрыл равнину, только что охваченную безумием боя.

– Что здесь происходит? Кто посмел осадить мирную обитель? – в голосе Ричарда удивления было не меньше, чем гнева. – Если здесь есть кто-нибудь, представляющий королевскую власть, ко мне!

Веллендер, очнувшись от потрясения и радости, хлестнул коня и через несколько мгновений предстал перед королем, в наполовину изрубленном шлеме, в залитой своей и чужой кровью кольчуге.

– Слушаю и повинуюсь, ваше величество!

– Шериф Ноттингема! – Львиное Сердце радостно улыбнулся. – Матушка рассказала мне про ваши подвиги, мессир! Они заслуживают не просто награды, а моей вечной признательности. Седрик, как вижу, опять поспел в самое нужное время. Как вы только успеваете, а сир Седрик?