Анатолий Аргунов - Студенты. Книга 1

Господи! Неужели это было на самом деле? Со мной? Неужели сорок пять лет пролетели как один день? Мысли Саввы наконец-то прояснились, отошли от школьных воспоминаний, и он вновь увидел перед собой здание библиотеки, у которого стоял и плакал. Найдя платок, он вытер слёзы и медленно стал ходить вперёд-назад по дорожке около здания ректората. Собственно, здесь Савва Николаевич оказался неспроста. Его привела сюда забота о судьбе внука — младшего Мартынова, Дениса. Он в этом году окончил школу и, к удивлению деда, решил пойти в медицину. Ни сын, ни дочка медиками не стали, а тут внук решил осчастливить — стать врачом. Из разговора с внуком Савва Николаевич понял, что Дениска хотел бы учиться в том же институте, что и дед. Савва Николаевич, к этому времени известный в стране учёный, мог бы без труда пристроить внука куда-нибудь поближе к себе: в свой университет, например, где он заведовал кафедрой. Но внук решил иначе.

— Хочу учиться и жить в Питере. Хочу как ты — всё сам.

Дед, конечно, обрадовался, но решил всё же подстраховать Дениса. И вот он здесь, около своей alma mater, ждёт прихода ректора Широкова Владимира Александровича, с которым по телефону была согласована встреча.

Ректор появился неожиданно. Они обнялись и поздоровались.

— Здравствуйте, Владимир Александрович.

— Здравствуйте, Савва Николаевич. Какими судьбами? — спросил ректор.

Немолодой седовласый мужчина, немного старше Саввы Николаевича, пригласил его к себе в ректорат.

— Да вот, решил вас, Владимир Александрович, и alma mater навестить, — отшутился Савва Николаевич.

На звонок ректора двери открылись и охранник, строгий человек с выправкой бывшего военного, чётко доложил:

— Никаких происшествий за время моего дежурства не замечено.

И тут же встал в сторону, пропуская ректора с гостем.

— Ладно, ладно тебе со своим официозом, — поморщился ректор, здороваясь за руку с охранником. — Знакомься и запомни. Это мой старый и добрый знакомый, Савва Николаевич Мартынов. Пропускай всегда и без доклада. Понял?

— Так точно, — по-военному ответил охранник.

— Ну вот и ладненько.

Савва Николаевич также поздоровался за руку с охранником и ещё раз представился:

— Савва Николаевич.

— Рудольф Оскарович Шварц, — ответил охранник, пропуская шефа и его товарища вперёд.

По широкой мраморной лестнице с витиеватыми чугунными перилами они поднялись на второй этаж и оказались в небольшой, но уютной приёмной ректората. Справа дверь ректора, слева — его заместителя. Тут же стол секретаря и чуть поодаль, за перегородкой пост дежурного охранника.

— Вообще-то охрана вся по периметру академии, здесь только старший охранник. Он оперативно решает все проблемы, возникшие у наружной охраны, — пояснил ректор, пропуская Савву Николаевича к себе в кабинет. — Человек он надёжный, воевал в горячих точках, несколько раз был ранен, имеет награды. В звании полковника вышел в отставку. Без работы маялся год-другой, потом как-то попался мне на глаза, разговорились и я пригласил его к себе. Вот уже пятый год работает. А у меня гора с плеч свалилась. Сами понимаете: тысячи студентов, тысячи больных, сотни преподавателей. Получается целая армия.

Владимир Александрович рассказывал все это Савве Николаевичу, чтобы хоть как-то заполнить паузу между моментом встречи и деловым разговором. В том, что Савва Николаевич приехал не просто так, сомнений у ректора даже не возникало. Но он никак не мог догадаться, что же именно привело сюда уважаемого им ученого, крупного руководителя целой службы здравоохранения одной из северных областей России.

— Да, забот у вас хватает, — согласился Савва Николаевич. — Когда я учился здесь, не думал об этом. Считал, что всё идёт само по себе.

— Как? — удивился Владимир Александрович, усаживаясь в кресло около длинного стола, заваленного книгами и журналами. — Вы учились здесь?

— Да. И я не только учился, но и жил здесь рядом, напротив вас, в нынешней библиотеке, целый год. Там тогда было общежитие для старшекурсников на пятьдесят или шестьдесят мест. Вот там нам, первокурсникам, выделили одну комнату на чёртову дюжину.

— Вот не знал, Савва Николаевич, что вы выпускник нашей Академии и тем более что жили на её территории.

— Да… Было дело, — со вздохом подтвердил слова ректора Савва Николаевич. — Правда, тогда это был институт, а не академия.

— А чего такие тяжкие вздохи?

— Да время летит, словно секундная стрелка на циферблате, круг за кругом. Вроде бы и не замечаешь, а потом бах! Смотришь, а время-то твоё подходит к концу.

— Савва Николаевич, давайте не будем о грустном. Я сейчас кофейку соображу. Или вам лучше чаю? — чтобы хоть как-то отвлечь гостя от грустных мыслей предложил ректор.

Он позвонил охраннику, попросил помочь с посудой.

— Секретаря сегодня нет — выходной день. Вот с Рудольфом Оскаровичем и хозяйствуем в её отсутствие, — пошутил Владимир Александрович.

На столе перед Саввой Николаевичем появились большая конфетница, чашки из старого китайского фарфора, заварник, чай в пакетиках, а также две или три банки редких сортов кофе.

Садясь напротив, Владимир Александрович показал на выставленные приборы и радушно улыбнулся:

— Выбирайте, что подходит. Извините, что без должного порядка. Алла Христофоровна, мой секретарь, сделала бы лучше. Но что есть — от всей души.

Щёлкнул выключатель электрочайника.

— Ну вот, и чай вскипел. С чего начнём? С кофе или чая? — спросил Владимир Александрович, подняв глаза на Савву Николаевича.

— Да всё равно. Что нальёте, то и буду пить.

— А тогда начнём, пожалуй, с коньячка. Не возражаете?

— Нет, конечно. За встречу не грех и коньячком побаловаться.

— Вот и чудненько. У меня где-то бутылочка настоящего французского завалялась.

И Владимир Александрович, несмотря на свой внушительный вес и возраст, легко поднялся и подошёл к двери шкафчика, достал пузатую бутылку и пару хрустальных бокалов. Затем сел на место, разлил ароматный напиток. Чокнулись.

— Ну, за встречу, — произнес Владимир Александрович традиционный в таких случаях тост.

— За встречу, — согласился Савва Николаевич.

Они оба разом выпили, смакуя аромат напитка из лучших сортов винограда, отжатого на Лазурном Берегу Франции и пролежавшего в дубовых бочках с десяток лет, а потом разлитого в пузатые бутылки под всемирно известной маркой «Наполеон».

— Да!.. Напиток богов, — отметил Савва Николаевич, наслаждаясь букетом вкуса и запаха.

Выпив, оба с удовольствием закусили ломтиками лимона, заботливо нарезанного охранником.

— Савва Николаевич, что же вас всё-таки привело сюда? Не только же ностальгия? — спросил как можно мягче, чтобы ненароком не обидеть собеседника, Владимир Александрович.