Рашид Кешоков - По следам Карабаира Кольцо старого шейха

— У вас и у самого немало было,— вкрадчиво сказал Жунид в тон Чернобыльскому.

— Все было... было,— знаете как Барон у Горького го­ворил: «повара, кареты...» — Чернобыльский вдруг умолк, улыбка сползла с его круглого, умильного лица, глаза откры­лись и смотрели теперь отчужденно.

— Заболтался я, понимаете. Вы уж простите меня, ста­рика.

— У вас тогда изъяли ценностей на восемьсот тысяч, если не ошибаюсь? — быстро спросил Жунид.

Самуил Исаакович обиженно поджал губы.

— Зачем, голубчик, спрашивать, если вам все известно?

— Нет, не все. Нам неизвестно, куда делся большой бриллиант, который будто бы значился у вас по описи и который сотрудники тогда не нашли.

— Они и не могли найти,— сухо сказал ювелир.— Он был украден у меня еще до революции. О том и в газетах писали...

— В каких газетах?

Старик насупился, видимо, недовольный собой.

— Кто же теперь вспомнит?

— Вам, по-моему, на память грех жаловаться. Вон как про ордена и украшения все помните...

— Перестаньте сказать,— деланно улыбнулся Чернобыль­ский.— Склероз, чтоб вы понимали...

— Процесс по вашему делу проходил во Владикавказе?

— То ж вы знаете.

— А когда украден бриллиант?

— Перед самой империалистической.

— Значит, 1914-й год?

— Выходит так.

— Разумеется, «Терские ведомости»?

Старик явно замкнулся и даже сидел на стуле не так по-домашнему вольно, как вначале. Он весь подобрался, снял со стола руки и не смотрел ни на Жунида, ни на Арсена, молча сидевшего справа от него, а куда-то поверх и в сторону, слов­но пересчитывал глазами виноградные листья, заглядывавшие в окно.

— В заметке шла речь о пропавшем камне?

— Может, шла, а может, и нет. Не помню.

— Хорошо. Мы больше не будем вам докучать,— сказал Шукаев.— Последний вопрос: что вы думаете о краже мель­хиорового кольца с александритом в день ярмарки?

— А ничего, чтоб вы знали. Зачем мне про это думать. Я его не крал.

— Вы напрасно обижаетесь. Вам же начальник угрозыс­ка майор Бондаренко рассказал об этом происшествии. За­писано в протоколе...

— Ну, рассказал. А что думать: глупый воришка, никог­да дорогой вещи в руках не имел. Взял кольцо, что поболь­ше, вот и все. Александрит в том перстне огромный был. Может, за изумруд приняли...

— Значит, вы видели кольцо до его исчезновения?

— Нет, не видел,— равнодушно отвечал Чернобыльский.— Фатимат потом говорила

— Тогда все. Простите, что отняли у вас время.

Уже выходя, Жунид обернулся в дверях веранды (старый, избитый прием, который, однако, часто приносит неожидан­ную удачу) и строго спросил:

— А к кому и зачем вы ездили в Дагестан?

— Искал... ну, это, чтоб вы знали...

Он явно растерялся, глазки бегали, он наморщил лоб, силясь овладеть собой и найти подходящий ответ.

— Что вы искали? Лучше скажите, кого вы искали? Требовательный, жесткий тон Жунида поверг напуганного ювелира в полное смятение: он отступил на шаг и обесси-ленно опустился на стул.

— Я жду. Кого вы искали? Кого-то из прежних ваших знакомых?

— Никого не искал,— жалобным тоном ответил Чернобыльский.— И что вы от меня хотите? Ну, украли там., тьфу, и сказать стыдно,— поганый перстенек, а вы доводите старика..

— Не увиливайте, Самуил Исаакович! В случае необхо­димости мы узнаем и без вас, зачем вам понадобилась поезд­ка в Дагестан. Это лишь вопрос времени.

— Хорошо, я скажу,— устало махнул рукой ювелир.— Был у меня компаньон один... Иноверец. Звали как, не пом­ню, а по прозвищу — Хан. Говорят, объявился теперь в Дер­бенте...

— Откуда вы о нем узнали?

— Муж Фатимат сказал. Он, вроде, какие-то побрякуш­ки ему возил — колечки там, еще что-то.

— На продажу?

— Нет Камешек вставить, гравировку переделать. У того, вроде мастерская в Дербенте, по всем правилам. С патен­том, чтоб вы знали.

— Вы его нашли?

— Нет Не застал дома, сказали, что он уехал... Я це­лую неделю пробыл в Дербенте Каждый день ходил. Нету, говорят Уехал. Горбоносый такой выходил, в переднике Может, мастер.

— А зачем этот Хан вам понадобился?

— Так не виделись же лет двадцать пять, повидать хо­тел.

Чернобыльский смотрел на Жунида наивными, сейчас правдивыми глазами, и нельзя было понять — лжет он или говорит правду.

От ювелира они поехали к Умару Паритову. Тот был несколько смущен визитом, но не слишком, во всяком слу­чае вскоре оправился и на вопросы отвечал без задержки и по-деловому Да, ездил в Дербент. Да, возил украшения из скупочного отдела сам их купил, деньги внесены, мож­но проверить. Два золотых колечка — одно вовсе без кам­ня, в другом выпал хризолит. И браслетку со сломанным замком. Починили в ювелирной мастерской Омара Садыка. Заплатил за работу, как полагается. Жене — подарок ко дню рождения.

— От кого вы узнали, что Хан в Дербенте?

— Какой Хан? — искренне удивился Паритов.

— Вы не знали, что прозвище Омара — Хан?

— Нет Не знал Об Омаре Садыке мне один товарищ из ювелирторга говорил. Слышал от кого-то, что есть такой мастер в Дагестане. Вот и все.

Трудно было предположить, что Паритов скрытничает Держался он просто, не нервничал. Показал кольца и брас­лет, которые возил на реставрацию, принес копии чеков из скупки.

— Как здоровье вашей жены?

— Ничего, спасибо. Голова иногда побаливает у нее пос­ле того случая.

— Как вы сами расцениваете происшествие в день яр­марки?

— Меня уже спрашивали. Ума не приложу. Непонятно

— Я попрошу дать мне адрес Омара Садыка,— обратил­ся к Паритову Арсен,— и подписать протокол.

— Значит, это был допрос? — спросил Умар.— А по какому случаю?

— Мы не теряем надежды найти и наказать человека, ударившего вашу жену,— сказал Жунид.— Вы допрашивались как свидетель.

— Но я ничему не был свидетелем...

— Это не имеет значения. Кто знает: возможно, нам помогут те сведения, которые мы сегодня от вас получили.

Паритов пожал плечами и подписал протокол, предвари­тельно пробежав его глазами.

— Адрес Садыка вот,— сказал он, доставая из верхнего нагрудного кармана пиджака сложенный вдвое клочок бума­ги. У него свой дом.

Уже в машине Сугуров сказал Шукаеву после некоторо­го молчания.

— Ничего я не понял, Жунид Халидович. Просто голова кругом идет. Ювелиры, бриллианты, допотопный процесс во Владикавказе. Вы что-то, видимо, знаете?

— Ничего я пока не знаю, Арсен,— честно признался Жунид.— Но кое-какие подозрения у меня имеются, чтоб ты знал, как говорит старик ювелир. Будем вместе их проверять. Но, чтобы твоя молодая горячая голова оставалась трезвой и ясной, я тебе сейчас ничего не скажу, кроме того, что ты должен делать в Махачкале и Дербенте. В управлении узна­ешь все, что возможно об Омаре Садыке, поскольку у него патент на мастерскую, о нем должны быть сведения. Потом, не обнаруживая, что ты из милиции, придешь к этому Хану и попытаешься выяснить, что он знает о Чернобыльском и Паритове. Да, нужно привезти оттуда фотографию Омара Садыка. Она должна быть или в управлении, или в его личном деле в финансовых органах, выдаюиих патенты. Это обя­зательно. Не забудь. Ну, и вообще... Смотри по обстоятель­ствам... Фигура Садыка меня очень и очень интересует.. Арсен Сугуров уехал вечерним поездом.