Эйдзи Ёсикава - Честь самурая

— Это я, Хидэёси! Вы что, меня не узнали?

Доехав до ворот, он выхватил из-за пояса золотой полководческий жезл и взмахнул им перед защитниками крепости.

— Здесь Хидэёси! Прекратить огонь!

Крепость пришла в полное замешательство. Двое стрелков, отпрянув от бойницы, расположенной у ворот, раскрыли створки.

— Князь Хидэёси?

Происходящее казалось настолько невероятным, что оба воина были слегка не в себе, как сонные. Хидэёси узнал обоих. Он спешился и пошел им навстречу.

— Воротился ли князь Инутиё? — осведомился он, затем добавил: — Пребывают ли он и его сын в добром здравии?

— Да, мой господин, — отозвался один из воинов. — Оба вернулись домой целыми и невредимыми.

— Прекрасно! Я чрезвычайно рад узнать это. Займитесь моим конем!

Передав поводья воинам, Хидэёси прошел в ворота столь же непринужденно, как если бы он возвращался к себе домой, окруженный собственными челядинцами.

Защитников крепости — а людей там было много — потрясло мужественное поведение князя; у многих из них закружилась голова. Навстречу Хидэёси поспешили Инутиё и его сын. Приблизившись на расстояние, приличное для беседы, Хидэёси заговорил с Инутиё тоном старого друга после долгой разлуки.

— Добро пожаловать!

— Инутиё! Что это ты затеял?

— Да ничего особенного, — смеясь, ответил Инутиё. — Входи, располагайся, будь гостем!

Инутиё вместе с сыном возглавил шествие и повел Хидэёси во внутреннюю цитадель. Намеренно пройдя мимо парадного входа, они отворили калитку, ведущую в сад, и проводили дорогого гостя прямо во внутренние покои, по дороге предлагая полюбоваться красными ирисами и белыми азалиями.

Именно так и надлежало встретить близкого друга семьи, и Инутиё вел себя по отношению к Хидэёси точь-в-точь как в те времена, когда они жили в соседних домах, разделенных лишь забором.

И вот Инутиё пригласил Хидэёси войти в дом.

Однако Хидэёси огляделся по сторонам, явно не собираясь скидывать с ног соломенные сандалии.

— Что это за домик — кухня? — осведомился он. Когда Инутиё ответил утвердительно, Хидэёси направился туда. — Хочу повидаться с твоей женой. Она там?

Инутиё оторопел. Он хотел ответить, что, если Хидэёси угодно повидаться с его женой, он немедленно призовет ее сюда, но времени на это у него не оставалось. И он спешно попросил Тосинагу проводить гостя на кухню.

Послав сына вдогонку за Хидэёси, Инутиё помчался по коридору, чтобы успеть предупредить жену.

Больше всех изумились повара, стряпухи и посудомойки. Перед ними предстал откуда ни возьмись низкорослый самурай явно высокого чина, одетый в персикового цвета плащ поверх боевых доспехов. Держался он с такой непринужденностью, словно был членом хозяйского семейства.

— Эй! Где тут госпожа Маэда? Объясните мне, где она, — воззвал он к кухонной челяди.

Никто не мог понять, кто он таков и откуда взялся. Люди уставились на Хидэёси, словно не веря глазам своим, но, заметив золотой жезл и отделанный драгоценными каменьями меч гостя, поспешили преклонить колени и головы перед важным посетителем. Наверняка он был высоким вельможей, но никто в доме Маэды прежде его не видел.

— Госпожа Маэда, где же вы? Это я, Хидэёси! Выйдите, не прячьтесь!

Жена Инутиё присматривала за поварами, когда ей сообщили о неожиданном посещении. Она вышла к Хидэёси в переднике и с высоко подобранными рукавами. Увидев князя, она на мгновение застыла.

— Должно быть, мне это снится, — пробормотала она, придя в себя.

— Давненько мы не виделись, моя госпожа. Я рад застать вас в таком же добром здравии, как и всегда.

Стоило Хидэёси шагнуть ей навстречу, как госпожа Маэда встрепенулась, быстро развязала шнурки на высоко подобранных рукавах и простерлась ниц перед гостем на дощатом полу.

Хидэёси запросто уселся на пол рядом с нею.

— Первое, о чем я хочу поведать, моя госпожа, будет вот что: ваша дочь и женщины в Химэдзи успели хорошо подружиться. Пожалуйста, не извольте тревожиться по этому поводу. И хотя во время недавних сражений вашему супругу пришлось пережить несколько мучительных минут, он каждый раз принимал правильное решение относительно того, наступать ему или отступать, и можно сказать, что клан Маэда вышел из войны непобежденным.

Госпожа Маэда, стоя на коленях и прикасаясь лбом к полу, сложила перед собой руки.

Вошел отправившийся на поиски жены Инутиё. Он увидел Хидэёси.

— Здесь неподобающее место, чтобы принять тебя по достоинству. Прежде всего прошу: сними сандалии и встань с земляного пола.

Муж и жена приложили все усилия убедить Хидэёси перейти с земляного пола на деревянный, но он их не послушал, продолжал вести себя и беседовать с прежней непринужденностью.

— Я спешу в Китаносё, и прохлаждаться тут у вас просто нет времени. Не слишком ли я злоупотреблю вашей добротой, если попрошу миску риса?

— Нет ничего проще! Но почему бы вам не передохнуть здесь?

Хидэёси и не подумал снять сандалии и расслабиться.

— В другой раз. Сегодня мне следует поспешить.

И мужу, и жене были прекрасно известны как достоинства Хидэёси, так и его недостатки. В их дружбе не было наигрыша и притворства. Жена Инутиё вновь засучила рукава и вернулась к хлопотам по кухне.

Здесь готовили на всех обитателей крепости. Великое множество посудомоек, стряпух, поваров и даже чиновников принимали участие в приготовлении пищи или же надзирали за этим делом. Но и сама госпожа Маэда была большой мастерицей готовить; нынешняя спешка не могла служить ей помехой.

Весь нынешний день и день накануне она провела, заботясь о раненых и следя, чтобы их хорошо кормили. Но и в дни меньших тревог и событий она всегда сама приходила на кухню и лично стряпала для мужа. Сейчас клан Маэда правил целой провинцией. В дни нищей молодости в Киёсу, когда их сосед Токитиро жил не богаче и не бедней, чем они, женщины двух семейств часто наведывались друг к другу, чтобы одолжить меру риса, щепотку соли или немного масла для вечерней лампы. В те дни о достатке, в котором жили их соседи, можно было догадаться по свету, горевшему вечером в окнах.

«Эта женщина ничуть не меньше заботится о своем муже, чем Нэнэ обо мне», — подумал Хидэёси. За недолгое время, что выдалось ему на размышления, жена Инутиё успела приготовить два или три блюда и, взяв в руки поднос, сама подавала еду к столу.

Крепость Футю была расположена на западе страны в холмистой местности. В саду окруженная несколькими соснами, высилась небольшая беседка. Слуги расстелили полотно на лужайке возле беседки и уставили его подносами с яствами и кувшинчиками с сакэ.

— Могу ли я предложить вам что-нибудь поизысканнее, чем миска риса? Несмотря на всю спешку? — осведомилась жена Инутиё.