Людвига Кастеллацо - Тито Вецио
- Название:Тито Вецио
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Глоса
- Год:1996
- Город:Минск
- ISBN:985-6068-08-8
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Людвига Кастеллацо - Тито Вецио краткое содержание
Несчастная любовь к юной красавице-рабыне и несправедливое лишение наследства толкнули отважного римского патриция Тито Вецио на отчаянный шаг — поднять восстание рабов и свободных граждан. В романе увлекательно описаны бои гладиаторов, роскошные пиры пресытившейся и развращенной знати, обычаи и нравы, царившие в Риме за сто лет до Рождества Христова.
Тито Вецио - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Эмилия, при всей доброте ее сердца, ни капли не жалела убитых и искалеченных гладиаторов, как будто все, что она видела, было не просто нормальным, а жизненно необходимым явлением. Такова сила идеи! Варвар — не человек, и его единственное предназначение — работать и развлекать граждан великого Рима.
Между тем, беседа Тито Вецио с хорошенькой Эмилией, так же, как и ее нежные взгляды и пожатие руки молодого трибуна не укрылись от ревнивой наблюдательности Цецилии Метеллы. Она злобно улыбнулась и сообщила своему окружению:
— Взгляните вон туда. Не кажется ли вам, что между этими двумя голубками, так нежно воркующими все время, разыгрывается сентиментальная идиллия, в духе Гименея?
— О ком ты говоришь, благороднейшая Метелла? Ах, да, об этом шалопае Тито Вецио и гордячке Эмилии Скавре. Да, они, кажется спелись. Как ты думаешь, Аполлоний?
— Я полагаю, они созданы друг для друга: оба молоды, красивы, богаты, влюблены. Словом, они имеют все, чтобы соединиться узами супружества. Неправда ли, высокоуважаемая Метелла?
— Однако, ты меня уверял, что другая любовь покорила сердце молодого Вецио, — возразила Цецилия с плохо скрываемым смущением.
— Ты забываешь, прелестная Метелла, что молодой трибун — римлянин, — отвечал Аполлоний, саркастически улыбаясь, — а здешние кавалеры не могут похвастаться особенным постоянством в любви. Его нельзя порицать за то, что он отворачивается от заходящего солнца для того, чтобы поклониться восходящему…
Оставьте нам, чужестранцам-варварам, верность и постоянство в любви, а вы довольствуйтесь мимолетными часами наслаждений, не ропщите, если видите тех, кого вы любите, в объятиях другой или другого. У нас женщина, которой изменил любовник, ни на минуту не успокоится, пока не отомстит неверному и своей сопернице. У вас же, напротив, брошенная и опозоренная женщина сама готова сделаться свахой, вести молодую в качестве матроны к брачному ложу и посвящать ее в таинства любви.
Странное действие возымели коварные внушения хитрого египтянина на сердце Цецилии. Метеллы. В груди ее разгорелась злоба и жажда мести. Хотя по внешнему виду матроны никто бы не смог догадаться, что происходит внутри ее кипучего, страстного организма, распаленного адской мукой ревности. Прекрасное лицо красавицы было бледно, по устам скользила кроткая улыбка, глаза были равнодушно устремлены на арену, где цирковые слуги ударами по голове тяжелыми железными молотками добивали смертельно раненых гладиаторов и таскали их трупы крюками к воротам смерти.
Между тем как Цецилия Метелла и ее замечательные подруги занимались чужими и собственными делами, множество мужчин с вожделением следили за ними, и в этом перекрещении взглядов, полных страсти и ревности, без труда можно было предвидеть прелюдии к будущим трагедиям.
На местах, предназначенных для сенаторов и главных сановников республики, сидели два человека, одетые в тоги-претексты, [88] Тога-претекста — выходная белая одежда римских граждан.
приковывавшие к себе всеобщее внимание. Из-за неподвижности и сурового, бесстрастного выражения лиц их можно было принять за мраморные статуи, если бы пламенные взгляды, нахмуривание бровей и беспрестанно выступавшие на лбу морщины не показывали, что это живые люди.
Один из них, высокий, худой, совершенно лысый, с желтоватым, цвета старого пергамента, лицом выглядел на пятьдесят с небольшим лет. Его крючковатый нос походил на клюв хищной птицы, губы были чрезвычайно тонкими, нитевидными, нижняя челюсть уродливо выдавалась вперед, глаза глубоко запали в глазницы и мрачно сверкали, словно два огонька в подземелье.
Но свирепый и антипатичный вид этого человека, при встрече с которым многие невольно испытывали глубочайшее отвращение, был менее ужасен, чем лицо его товарища. Оно также походило на мраморную маску, но скорее африканского происхождения, с беловато-рыжими пятнами, проступившими на лице из-за неизлечимой кожной болезни. Такие физиономии встречаются только у обелисков и египетских статуй, у живых людей они бывают крайне редко. Нос этого человека расширялся к концу, точно у льва, рот был большой с мясистыми губами. Подбородок круглый, голова и все лицо покрыто густейшими волосами рыжего, почти огненного цвета, ниспадающими на плечи, что в еще большей степени увеличивало его сходство со львом. Глаза сверкали, будто сталь острой секиры.
Природа, создавая этого человека, смешала грязь, огонь и кровь и, как бы устыдившись этой чудовищной смеси, надела на его лицо ледяную маску и бросила среди людей, как живую загадку. Это странное создание природы стоило много крови и слез Риму и Италии, перед этим воплощением тирании история останавливается с ужасом и омерзением.
Звали его Луций Корнелий Сулла. В данный момент он был еще простым военным казначеем-квестором, но впоследствии стал консулом и почти пожизненным диктатором Рима.
Друг его, претор Сицилии, Метелл Луций Лукулл, муж прекрасной матроны Цецилии прекрасно дополнял его по своим душевным качествам, вернее, их отсутствию. Впоследствии мы увидим, что за люди были эти два друга.
— Луций Корнелий, ты, кажется, не особенно пристально следишь за своим домом, — сказал с ироничной улыбкой претор Сицилии, — твоя Целия что-то слишком благосклонно слушает болтовню этого недоумка Альбуцио.
При этой злорадной насмешке приятеля в глазах будущего диктатора блеснул огонек ненависти. Однако, черты лица его не изменились, лишь по едва заметному движению губ можно было догадаться, что он заговорил.
— Прекрасная Целия бросает лепестки роз в чашу моих страданий. Но чаша уже переполнена, и стоит только упасть туда еще одному лепестку, и все разольется. Впрочем, ты не можешь похвалиться своей Цецилией, если я не ошибаюсь, она не особенно спокойна, внутри нее должна бушевать буря, а молнии прекрасных глаз, кажется, могут насмерть поразить одного хорошо тебе знакомого молодого человека.
— Вижу, вижу, — гневно вскричал претор Сицилии, — проклятая Африка не сумела избавить меня от этого повесы, несмотря на своих нумидийцев, львов, и змей.
— Представлялось много возможностей для того, чтобы и ты и многие другие могли избавиться от этого красавчика, но судьба его хранила, а фортуна всегда благоприятствовала. Кто знает, может быть, провидение готовит его к какому-нибудь великому делу, или он должен погибнуть в грандиозном пламени еще небывалого пожара, — говорил тоном пророка Луций Корнелий. — Пристально вглядевшись в черты его лица, я обратился к звездам. И хотя одни боги точно знают будущее, а для большинства из нас оно закрыто мрачной пеленой неизвестности, вот что мне удалось выяснить: этот юноша должен любить и ненавидеть, погибнуть или исполнить какое-нибудь великое дело.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: