Евгений Бажанов - По законам Дикого поля

В четырнадцатом веке по Волге проезжал глава Русской Православной церкви митрополит Алексий, после смерти причисленный к лику святых. Он посетил монаха пустынника, оглядел намоленное место и величественные окрестности. Алексий предрек, что на оном месте будет город, в котором просияет благочестие и который никакому разорению подвержен быть не может.

Монахи и священники сохранили предсказание. Сохранили и слова пустынника, которые он сказал митрополиту Алексию и сопровождающим его о реке, впадающей в Волгу: сам именовал ея Самарою и другого звания не ведаю.

Ловцы весной приходили в долгополой одежде, называемой самара. Может, потому и нарек монах реку Самарой.

От реки и пошло название крепости-города.

Город и впрямь появился на указанном месте. Гарнизон его отбил несколько штурмов многочисленных кочевников. И без желания жителей города никто чужой в него с мечом не въезжал.

В слободе перед крепостью полторы тысячи одноэтажных домов, да еще были и за крепостной стеной. Жителям пустошей Дикого поля город представал многолюдным, ярким и огромным. Да и другого города в ближней округе не имелось. А уж во времена многоцветных и шумных ярмарок Самара превосходила пестротой и весельем и многие столицы.

Проехав слободу, улицы которой превратились в торговые ряды, Вожа и Васек подъехали к крепостной стене.

Оборонительная система города создана многослойной. Начиналась она с далекого пригорода Алексеевска. Ближе, перед крепостью, ряд рогаток. Сама крепость построена в виде ромба с бастионами по углам. От крепости-замка крепостные стены имели продолжение, как два крыла, на юг и на север шел палисад [117]. На севере еще и тарасы с глухими непроезжими башнями. Все, что было за этой стеной, и называлось городом. Город имел форму треугольника. Стрелка рек Волга и Самара и крепостная стена длиной в шестьсот пятьдесят саженей вместе с укреплениями на дальних подступах надежно защищали город от неожиданных набегов воровских кочевников.

Но и в самом городе многие дворы выглядели крепостями, с одними проезжими воротами. Монастыри, мужской и женский, имели заборы, мало отличавшиеся от крепости. А внутри замка стояла самая большая восьмиугольная башня-раскат, еще одна крепость в крепости. Пушки с раскатной башни бьют через крепостную стену и поражают неприятеля на дальних подступах.

Перед крепостью широкий ров, через который всадники переехали по деревянному подъемному мосту. Над въездными воротами проезжая башня с пушками. В бревенчатой башне бойницы в несколько ярусов, ящики с песком для костров, над которыми котлы со смолой и кипятком, запас камней.

Город поразил Васька более, чем слобода из выбеленных перед Пасхой домов, и более, чем грозная крепость. Сравнительно скромный декор зданий и улиц военного городка казался жителям поля сказочно красивым, не дома, а дворцы. Система застройки строгая, но по-своему гармоничная. Над лучшими зданиями работали одухотворенные зодчие. Простой человек чувствовал эту красоту.

Даже деревянные дома в городе в большинстве двухэтажные, с большими окнами. Другие имели первый этаж каменный, а второй деревянный, украшенный затейливой резьбой. Тут же и двухэтажные каменные дома, в одном из которых городское правление, суд, казначейство. Но выше всех церкви с колокольнями.

Вожа, а следом и Васек зашли в Спасо-Преображенскую церковь. Служитель вначале с неудовольствием посмотрел на увешанных оружием людей, вошедших в церковь. Но взгляд служителя потеплел, когда звероловы пожертвовали церкви несколько мехов. Вожа поставил одну свечу за здравие добрых людей, другую за упокой умерших близких. Со спокойным, даже отрешенным лицом стоял он в церкви, что-то вспоминая, а потом пошел к выходу. Так повторялось осенью каждый год.

На постоялом дворе Вожа снял комнату, оставил часть пожитков и поехал по городу к Волге. Со стороны Волги город открыт, крепостных стен, какие имелись в давние времена, уже не имелось. Если первые улицы города шли вдоль берега Волги и стояли на песке, то выше город стоял на черноземе и глине. К Волге шли переулки, называемые взвозами или спусками.

Между замком и Волгой велось строительство казенных административных зданий, начатое несколько лет назад тайным советником Федором Васильевичем Наумовым. Наумов прежде живал в Самаре и отсюда руководил грандиозным строительством Ново-Закамской укрепленной линии, протянувшейся от Волги до Урала, и командовал войсками, охранявшими линию. Иные из каменных домов уже построены, другие еще только закладывались.

– Провиантские склады, – показал Вожа на длинное одноэтажное здание. – Воеводская канцелярия и воеводский дом. Кузница. Казармы для солдат. Вот там тюрьма. Соляной магазин. Таможня.

При слове таможня Вожа приостановил рассказ, внимательно вглядываясь в небольшое каменное одноэтажное здание. На взгляд жителей поля самое серьезное учреждение. Таможня в Самаре появилась вместе с увеличением яицкой рыбной промышленности около 1639 года. Тогда введена пошлина на товар, привозимый в Самару. Но потом пошлину отменили и почти сто лет не взимали. Поощряли промыслы и торговлю в этих беспкойных малолюдных местах. Но в 1730 году в Самаре снова введен сбор на привозимые с Яика рыбные продукты в размере одной десятой доли. Пошлину брали и с мехов, продаваемых в городе. На мех каждого зверя устанавливалась одна цена, с которой взималась пошлина. Впрочем, добротный мех шел в полтора, два и более раз дороже, нежели установленная к налогообложению цена. Таможня «не раздевала» промышленника, но и они еще не научились обманывать ее.

– Питейные выходы, – показал Вожа на ряд двухэтажных зданий. На первом этаже широкие своды и лестницы, ведущие в подвальные и полуподвальные залы, где торговали вином. Дверь не дверь, а целые ворота прикрывали выход. В дни ярмарки ворота открыли настежь. – Нам дальше, – сказал Вожа, не обращая внимания на уличного зазывалу. – Едем на бурлацкий базар.

По пути звероловы зашли в казенные магазины, но покупать ничего не стали. Их путь лежал на самый берег Волги. Помимо очередных ярмарок и постоянной торговли лесом в городе имелось два базара, верхний и нижний – Бурлацкий. Самое старейшее в городе торжище – Бурлацкий базар. Оно отличалось и от степной ярмарки, и от городского базара, и от магазинов и является истинно волжским торжищем. Прямо на пристани лавчонки и навесы с товарами, а у причала суда, на время превращенные в плавучие лавки.

Бурлацкий базар встретил звероловов шумом, гамом, выкриками торговцев, хаотичным движением покупателей, толкотней людей, больше смотревших на товары, чем себе под ноги. Вот торговец божится и расхваливает сапоги. В стороне бранятся подвыпившие бурлаки. Чуть дальше приказчик нанимает мужиков для работы на скотобойне. Здесь происходит наемка прибывшего народа на работы в степь и перемена бурлацких ватаг. Тут же рыбаки с серебристым товаром, а несколько выше по реке на лесной пристани плоты с дровяным лесом.