Евгений Бажанов - По законам Дикого поля

Надо ли говорить, что такое русская духовитая баня с березовыми и дубовыми вениками и как любят в России париться в бане, а после бани попить ядреного кваску и крепкого чая. Целительную баню всегда любили больше вина и праздного отдыха. Но какая же баня без каменки?

Срублены над рекой бани. В бане из булыжников-голышей сложены печки-своды, называемые каменкой с трубой или без нее. Разожгут огонь, раскалят камень, огонь потушен, а на раскаленный камень по потребности плещут ковшиком воду. Поднимается горячий пар. Лепота. Иные и того больше – не водой на каменку брызгают, а квасом, заваркой разных трав. Дух идет сладкий и терпкий или с горчинкой, по любому вкусу.

Где только не искали дикий камень. Кругом чернозем в аршин глубиной, глина, известняк. Прям беда. Кого только не расспрашивали о камне: проводников, звероловов, пастухов, странников. Вожа нашел кладезь камней. И слобожане вспоминали его не реже одного раза в неделю.

– Спасибо за каменку! Приходи попариться!

Конная ярмарка представляла из себя чистое поле, в котором врыто несколько сотен столбиков для коновязи. Иные между собой соединены жердями. Еще загорожено пять загонов для диких необъезженных коней и вырыто два колодца с подъемниками-журавлями.

Тысячи разномастных конских голов и спин. Едкий запах конского пота. Но прежде всего приезжающие замечали скачущих людей. Табунщики, желая продать скакунов и показать товар лицом, лихо гарцуют на своих конях. Великолепный цирк. Кто-то укрощал дикого коня и тем показывал его силу. Большинство скакунов пригонялись с поля почти дикими или мало выезженными. Другие табунщики наоборот демонстрировали управляемость, маневренность и выезженность имевшихся у них коней.

Иные увлекались скачкой в ущерб торговле. Здесь в середине огромного поля состязались лучшие всадники мира. Их предки тысячелетия назад оседлали дикого коня. С тех пор с ним не расставались, кочевали, зачастую не зная другого ремесла, кроме гоньбы скота.

Русские табунщики клали на траву кнут или расстилали на траве кусок ткани и клали на него небольшое яблочко. На всем скаку они подхватили с земли кнут и яблоко. Еще скача, плетью или кнутом сбивали со столба яблоко или кочан капусты. Если у казака в руке плеть, то у табунщика чаще кнут, плетенный из кожаных ремней, или кистень. При точном ударе кнут рассекал яблоко на части.

Азиатские кочевники пускали коней пo кругу как можно быстрее. Они ловко пролезали под брюхом коня и под хлопание зрителей снова оказывались в седле.

Уральские башкиры устраивали борьбу на конях. Конные борцы хватили друг друга за руки и старались стащить с седла. Кони кружатся, подпрыгивают, сталкиваются. Борец, выдернувший соперника из седла, тащит его из круга по земле под азартные крики толпы.

Воинственные казаки со страшным гиканьем во весь опор скакали, стоя в седле, выпрямившись во весь рост, притом саблей рассекали воздух слева и справа. Этот старинный казачий прием производил впечатление на очевидцев, не говоря уже о тех, на кого они скакали. Они же на всем скаку из ружей и пистолетов простреливали шапки, одетые на колья.

А разве может быть плохой конь у тех, кто так виртуозно сидит и стоит в седле, да и без седла? Отличные кони. Смотри на коня со всех сторон, смотри в деле. Здесь понимают толк в хорошей верховой езде и в конях.

И каких только коней не увидишь на Самарской ярмарке. Масти самые разные: карие, гнедые, белые, саврасые, чалые, буланые, вороные [123], рыжие, соловые, каурые, пегие [124], чубарые [125]… Иному глянется вороной конь, другому пегий, а третьему только чубарого подавай.

Тут кони высокие с длинными ногами и азиатские с длинным туловищем. И тяжеловесные породы, способные для работы в поле, но не годные для бега и звавшиеся маштаками. И азиатские верховые породы, слабосильные для повозок, но быстрые в беге, прозванные аргамаками. Для пахоты лучше маштак, для пастьбы скота аргамак. Русские породы коней годны и для верховой езды, и повозку тянут свободно.

На самарскую ярмарку приводили коней и совсем диковинных пород. Особо отчаянные наездники приезжали на совершенно диких тарпанах, чьи предки не знали узды. Месяцами этих зверюг водили в поводу за обычным конем, прежде чем сесть на него.

Еще более дикими и злыми по характеру были куланы. Их считают одним из видов диких ослов. Они обитали в степи за Яиком и в бассейне реки Эмбы. Зимой сбивались в табуны по тысячи и более голов. Чтобы поймать кулана, табунщики нагоняли его на засаду. Небезопасная работа. Кулан, как тарпан, не только бьет копытом, головой, но и кусается. Кулан скорее конь, чем осел. Ростом со среднего коня, длина тела сажень. Поджарый. Ржет, как конь. Только хвост ослиный. Малый пучок волос на коротком хвосте. Уши долгие. Шерсть длинная, густая, мышиного цвета. Куланов скрещивали с домашними лошадьми и получали крепких и плодовитых ублюков.

Из Серединной Азии с караванами приходили лошаки, произошедшие от скрещивания жеребца и ослицы. Но лошаки уступали и тарпанам, и ублюдкам и в росте, и в выносливости, и в азарте скачки.

На конской ярмарке продавали и верблюдов по дорогой цене в сорок-шестьдесят рублей. Вдесятеро дороже коровы. Иногда грузы с Урала привозили на вьючных лосях, но самих лосей почти никогда не продавали. Уж очень необычный скакун.

Отличали коней и по способу движения. Иноходцы могут попеременно выносить и опускать то обе правые, то обе левые ноги. Их ценили азиаты.

В дорогой цене промышленные кони, хорошей стати и особой выучки. Их тоже почти не продавали, под себя выращивали.

Зато обманных коней на самарскую ярмарку, как в кондовой России, еще не приводили. Где подержат худого, полуслепого коня в темном сарае дня три, а потом выпустят в свет. Конь играет на ярком свету, а покупатель и не догадывается о подлоге. Или еще чего сплутуют. Но в Самаре коней больше, чем покупателей, и всучить покупателю больного коня считалось делом недостойным и практически исключенным. Профессиональные торговцы-барышники покупали степных коней и гнали барышевать в центр России целыми табунами.

Чтобы пометить купленных коней, тут же надрезали или дырявили уши всяк на свой лад или вели к кузнецу, который подбирал тавро по желанию заказчика, калил его на огне и ставил метку на круп.

Человек и сам старался усовершенствовать уже взрослых коней. Калмыки своим коням режут ноздри, чтобы они при быстром беге могли больше воздуха втягивать и меньше уставали. Калмыцкого коня сразу видно.

Уже на самой ярмарке продавцы бойко выкрикивали:

– Наши кони борзее и крупнее!

– Покупайте чубарого красавца!

– Наши кони полтораста верст пройдут и мыла не пустят! Вожа показывал капитану простые и вьючные седла местного и азиатского изготовления и объяснял, какие из них лучше.