Евгений Бажанов - По законам Дикого поля

– Может, даже сейчас наблюдает нас, – согласился чернобородый детина. – Держит на прицеле.

– А если это не он? – спросил казак в серой папахе. – Напугался кто и бегает.

– Он-он, – оживился сыщик. – Зимой в войлочной шляпе мало кто ходит. И другие приметы сходятся. Что иголку в сене нашли. Вперед. За него награду получим больше, чем за какого бродягу.

Но служивые казаки не спешили садиться на коней.

– Если он захочет, то положит нас тут. С ним даже зверолову Остроге состязаться не по рылу.

– Это бунт? – спросил сыщик.

– Тебе что, – сказал чернобородый детина, неохотно садясь на коня. – Малой. А меня, большого, первого срежет.

Вожа, лежа на вершине холма, видел заминку среди преследователей. После недолгого раздумья он поморщился и опустил ствол ружья.

Он еще недолго поплутал среди холмов и ушел в открытую степь. У звероловов было по одному заводному коню и у казаков по одному заводному коню. Чтобы уверенно уйти от преследования, хорошо бы иметь в поводу не одного, а двоих заводных коней. Идущий первым даже по неглубокому снегу теряет сил больше. Чем чаще всадник меняет скакунов, тем выше скорость. Но здесь преимущества нет, наоборот звероловы торят тропу, а преследователи идут следом. Они близко.

Вожа решил уйти к реке. Нынешней зимой еще не случалось длительных крепких морозов, и там, где течение немного быстрее, а подземных ключей больше, река еще не встала. Способствовали тому продолжительные осенние дожди, поднявшие уровень воды, и скорость течения. Черная полоса реки среди белых берегов простиралась на несколько верст. В сущности это длиннющая полынья. Местами вода, местами тонкий лед, который не выдержит не только конного, но и пешего. Тонкий лед опаснее, чем открытая полынья.

Вожа подошел к полынье так, чтобы оказаться в самой середине ее. Там, где берега твердые, пологие, удобные для прыжка, ширина полыньи несколько саженей. Река глубока, вброд не перейти. Вожа снял с себя епанч, куртку, шляпу, нож, пистолет; от седла отвязал походные мешки. С заводного коня снял все, включая седло. То же велено сделать и Ваську.

Вещи звероловы быстро перекидали на противоположный берег. Вожа посадил Васька на Тополя, дал команду и резко хлопнул коня по крупу. Тополь сделал несколько скачков по снегу и взвился в воздух. Через мгновение он очутился на противоположном берегу.

И второй конь без всадника в прыжке преодолел полынью. Но третий прыжок на скользком льду оказался неудачен. Скакун оказался в воде. Однако он сумел выбросить передние копыта на лед и при помощи Васька, тянущего за уздечку, выбрался на берег.

– Накинь на него аркан и гоняй по кругу, пока не высохнет! – крикнул Вожа. – Гоняй, не то пропадет!

Сам Вожа на четвертом скакуне несколько раз начинал приближаться к полынье, но животное замедляло бег и испуганно упиралось и вставало перед полыньей. Наконец прыжок. И человек, и конь оказались в ледяной воде. Вожа вынырнул и быстро выбрался на берег.

Следом в воду прыгнула и собака. Вожа помог ей выбраться. Труднее пришлось с конем. Бедное животное никак не могло забросить передние копыта на лед и, казалось, обречено утонуть. И преследователи уже видны. Они все видели.

Все последующее Вожа проделал стремительно, на протяжении одной-двух минут, на глазах изумленных преследователей.

Вожа взял топор и стал скалывать лед на кромке льда. Несколько взмахов, и в руках у него вместо топора аркан. Веревочная петля охватила шею коня. Как только животное сделало вдох, Вожа затянул петлю. Конь всплыл боком. Вожа подвел его к берегу:

– Васек! Клади ему голову на лед. Помогай тащить. Взяли! Еще! Еще!!!

Звероловы вытащили коня наполовину. И, может быть, вытащили бы совсем. Но едва почуяв под передними копытами твердь, животное и само из последних сил рванулось к жизни.

Преследователи подъехали к полынье, покачали головами. Задумались. Чтобы развеять их сомнения, Вожа из ближних кустов крикнул:

– Стой, коли живота жаль!

На белом снегу преследователи виделись отличной мишенью. С оружием и амуницией полынью не перескочишь. Сыщики развернулись и пошли вскачь, будто за ними гнались.

Вожа, довольный, что удалось уйти без стрельбы, скинул мокрую рубаху и штаны и переоделся в сухое. Всадить пулю в подходящую цель не трудно, а вот запутать неприятеля, нагнать на него страху, чтоб не совался на вольные реки, – то дело чести.

– Степь голимая! – сказал Вожа, обозревая заснеженное пространство с коня. В его голосе ни восхищения, ни разочарования, скорее, ожидание.

И степь не обманула ожиданий, недолго оставалась в покое. Подул ветер, усиливающийся час от часа. Какое многообразие слов– определений зимней непогоды придумано в России для разных состояний: снегопад, буран, поземка, метель, вьюга, пурга, буря. Зато в Диком поле появилось еще одно определение – ветродуй. За этим словом и ураганный ветер, и негустая поземка, если снег в степи уже утрамбован ветрами. Ветродуй – настоящее бедствие для степи.

Ветер порывист, но небольшие затишья все реже. Вожа нацелился идти к предполагаемому озеру, но увидел впереди отряд кочевых башкир, видимо, шедших на баранту. Вожа изменил направление движения так, чтобы в случае стычки ветер бил бы в лицо нападавших. Звероловы шли под углом к движению кочевников.

Но кочевники то ли не заметили звероловов, то ли, предчувствуя бурю, прошли, не меняя своего направления. Движение их имело престранный вид. Башкиры часто шили шубы из цельной конской шкуры так, чтобы грива ложилась вдоль спины. Ветер раздувал гривы на спинах всадников, и оттого они казались неведомыми чудищами.

– Хаки! – тревожно крикнул Вожа, показывая туда, где едва угадывалось болото солоноватой топкой грязи. Хаки не замерзало даже зимой благодаря своей солености. К югу таких мест немало. Попадешь туда – пропадешь. Бери левее.

Едва звероловы обогнули хаки, как ветер стал столь силен, что против него идти невозможно, а по ветру губительно. Тут Васек увидел то, что запомнит на всю жизнь.

– Ветродуй! – сказал Вожа. – Клади коней на бок. Садись к ветру спиной!

Почувствовав некое движение, звероловы обернулись. Мимо них ветродуй, точно мяч, катил овцу. За ней еще несколько десятков овец и баранов. Следом бежало, будучи не в силах остановиться, целое стадо коров и коней. Некоторые падали, но едва встав, не могли устоять и гонимые ветром бежали, пока имели силы.

Часть бедных животных попала в хаки, завязла и на глазах звероловов утонула. Другие минули хаки. Большинство из них упадет от изнеможения или разобьется где-нибудь в овраге или на речном обрывистом берегу. Иным повезет – застрянут в камышах. Весной стервятникам будет пожива. Что звери не съедят, то им достанется.