Сергей Фомичёв - Сон Ястреба. Мещёрский цикл

– Чего разбираться, – заявил генуэзец. – Это наш берег. Все торговые суда обязаны платить сбор.

– Но корабль не вошёл в порт, – возразил ордынец. – А земли за пределами городских стен принадлежат нам.

– Земли! – заострил внимание генуэзец. – Как только корабль разгрузят и повезут товар сушей, даже спорить не буду – кусайте! Но пока груз на борту, он в нашей власти…

– Но судно сейчас отнюдь не в море, – дикий с виду ордынец проявил себя на редкость грамотным законником. – Корабль ведь, случается, и на катки ставят, чтобы волоком тащить, и по реке на нём идти можно. Не так ли? Так что сам по себе он ровным счётом ничего не значит…

Рыжий мог бы заявить, что торговать в этих краях не намерен, а значит, говорить о пошлине преждевременно. Но он промолчал, не желая склонять чашу весов в пользу фрязей.

– Слушайте! – вмешался в спор Рыжий. – Я смотрю, вы покуда не готовы решить вопрос, а мы все чертовски устали. Давайте так. Нам всё одно деваться некуда. Завтра в это же время мы встретимся вновь, и я приготовлю плату. Кто из вас переспорит другого, тот и получит деньги.

Подобное хамство чуть было не объединило обоих мытников против наглого гостя, но застарелая вражда пересилила. Проворчав что-то каждый на своём языке, они разошлись.

– Надо бы сматываться отсюда, – заметил Ондроп, как только представители соперничающих властей покинули деревеньку.

– Без починки потопнем, – возразил Чунай.

– Куда сматываться-то? – буркнул Рыжий и мотнул головой на море.

Действительно, уже в паре вёрст от них бесновался тот самый ад, из которого удалось вырваться только чудом. На берег отголосками бури накатывали высокие волны, хотя здесь ветра почти не ощущалось и даже вполне мирно припекало солнце…

Вдоль кромки моря ходил Ушан. Волны порой захлёстывали его до пояса, силясь утащить в пучину, а, потерпев неудачу, оставляли на штанах обрывки водорослей и медуз. Волхв не обращал внимания, он всматривался в чернеющую даль, пытаясь разгадать причины вселенского беспокойства.

Вернулся к кораблю мрачным. Заговорил, только когда купцы разошлись, и остался один Рыжий.

– Северный ветер встретил преграду. Как будто что-то не пускает его дальше на юг, и он крутится над морем, ища лазейку. Не знаю, как долго такое продлится. Я попытаюсь отыскать выход, но…

– А ты уверен, что это не дело рук тех, кто преследует нас? – будучи на берегу в безопасности, погони Рыжий опасался куда больше чем буйства стихии.

– Я даже не уверен, преследуют ли нас вообще. Послание Мены пострадало. Возможно, она имела в виду нечто другое. Эту чертовщину с погодой, например.

– Буря и погоня – разные вещи, – заявил Рыжий. – Давай не будем всё валить в одну кучу. Вот что. Пожалуй, нам стоит переговорить с Питером.

Ушан согласился. Они отозвали англичанина в сторону и припёрли к стенке.

– Выкладывай парень, что знаешь о грузе, – сурово потребовал Рыжий.

До сих пор обо всём, что касалось пряностей, Питер хранил молчание. Отнекивался и на расспросы о собственном прошлом, да и вообще ставил себя не как товарищ в походе, а скорее как случайный попутчик.

Требование Рыжего он и теперь пропустил мимо ушей. Окинул обоих тяжёлым взглядом и, выставив вперёд плечо, двинулся прочь.

У них хватило бы сил совладать с упрямым моряком, но вытянуть нужные сведения это не помогло бы.

– Сокола бы сюда, – процедил сквозь зубы Ушан. – Старик умеет языки развязывать.

Собрание общины на поверку оказалось обычной пьянкой. Столы накрыли под открытым небом. Греки выставили вино и рыбу. Мещёрцы, в свою очередь, достали из корабельных припасов самое лучшее. Хотя гости и произвели на рыбаков хорошее впечатление, дочерей и сестёр они от греха подальше оставили дома. А может, просто нашли удобный повод надраться без женского присмотра.

Ватажники быстро отошли от страха.

– К кому тяготеет ваша колония? – спросил Рыжий старосту, похлёбывая кисленькое винцо.

– А ни к кому, – ответил тот. – Мы слишком бедны, чтобы в этом был смысл. Едва сводим концы с концами. Поставляем почти весь улов в крепость, иногда берут степняки. Но и те, и другие платят жалкие гроши. Едва хватает на дешёвое вино да на хлеб.

Мысли у Рыжего рождались в любой обстановке, а уж во время хорошей пьянки они плодились как мухи.

– Пожалуй, совсем скоро вы сможете поднять цены в несколько раз, – улыбнулся он старосте.

– Было бы на что поднимать, – отмахнулся тот. – В такую погоду выходить на промысел – верная гибель, а возле берега много не возьмёшь.

– Это только лишний предлог запросить больше, верно? – Рыжий подмигнул ему и громко обратился к гуляющей молодёжи. – А что парни, не хотите ли заработать?

– Корабль починить? – спросил кто-то из греков. – Что ж, можно.

– Корабль? – озадачился Рыжий. – Да, пожалуй. Но я о другом.

– Рассказывай, – кивнул староста.

– При всех говорить не буду. Для дельца мне нужны два человека пошустрей.

Собеседник нахмурился.

– Брось, – успокоил его Рыжий. – Здесь нет ничего противозаконного. Ты сам сейчас всё услышишь.

Молодёжь вытолкнула из своих рядов двух рыбаков. Выходит, им и быть добровольцами. Рыжий подозвал парней и в присутствии старосты изложил дело.

– Один из вас утром сбегает до крепости и скажет тамошнему начальнику, будто ночью к нам приходили сговариваться ордынцы. Мол, спор всё равно ничего не даст, и они предложили сделку. Мы платим пошлину им, а они защищают нас от посягательства фрязей.

Рыжий обвёл парней взглядом.

– Ну а второй – понятно. Смотается к басурманам и наговорит то же самое, только в иной окраске. Ну, так как? И я заплачу, и там за сведения подкинут.

Ребята согласились. Хватанув для храбрости вина, распределили, кто куда пойдёт. Тот, кому выпало искать ордынцев, отправился сразу.

– Почто тебе это? – шепнул Ондроп на ухо.

– Пока они враждуют, никто не полезет на корабль досматривать товар. И тем более им не придёт в голову просто поделить пошлину между собой.

Хитрость Рыжего вполне удалась. На следующий день, не дожидаясь условного часа, в деревню вошёл небольшой отряд степных всадников под предводительством молодого сотника. Почти сразу же из крепости подошла дюжина копейщиков, руководимых седовласым капитаном. Оба начальника видимо уже встречались в деле, так как обменялись многозначительными взглядами и приветствиями, больше похожими на объявление войны.

Говорили они на ордынском. Корабль вместе с его грузом, как и рассчитывал Рыжий, стал вопросом второстепенным.

– Степняки требуют от фрязей покинуть колонию, – переводил Чунай. – Сами же собираются разместить здесь постоянную заставу. Латиняне, понятно возражают. Грозят продлить восточную стену и отрезать этот кусок побережья вместе с деревней. Сотник сомневается, что фрязям по средствам большое строительство. Капитан же намекает, что и с нынешних стен деревня находится под прицелом их луков и арбалетов.