Серж Арденн - Анжуйцы

– Чертов толстяк, куда его понесло?! Он испортит всё дело. Скелет, видимо придется штурмовать немедля. Проклятый приор с олухом слугой, ломятся прямо к дьяволу в пасть!

Злобно прошипел Гаррота, не сводя единственного глаза с раздухарившегося Дордо. Худой, долговязый мужчина, с впалыми щеками и изнеможенным лицом, получивший прозвище Скелет, удивленно покосился на товарища.

– Не понимаю. Отчего мы лезем в это пекло, если тебе нет дела до этого священника?

Гаррота отпустил Скелету взгляд, от которого у всех хорошо знавших одноглазого, застывала в жилах кровь.

– Если я сказал, что мне нужны те, кто воркует в этом чертовом доме, то ты Скелет, вместе с остальными псами, полезешь и достанешь мне их, как лисицу из норы. И полез бы даже в преисподнюю, если бы я приказал! А с головы приора, что б волос не упал! Понял?!

Скелет кивнул, потупив взгляд. В этот момент к ним подкрался человек в шерстяном эсклавине 6, прошептав:

– Гаррота, всё готово, все на местах. Трое со стороны кладбища, там всего один часовой, а Башка с Жаком вон за теми кустами.

Он ткнул грязным пальцем в сторону арки. Гаррота в раздумье, ещё раз окинул взглядом постройку подлежащую штурму.

– Сом, позаботься о господине Буаробере. И не вздумайте стрелять, весь квартал переполошим.

Вперед!

Тот, кого назвали Сомом, достал из-под полы грубый мешок и крадучись исчез во тьме. Немного выждав, последовали за ним и Скелет с Гаррота, беззвучно шептавшим себе под нос.

– Он не священник, хоть и приор, а это совсем другая масть.

Сом подкрался к Буароберу со спины, из-за темного выступа, набросил ему на голову мешок, и, что было силы, толкнул в кусты. Прелат упал, еле слышно застонав. Четыре тени, с обнаженными шпагами, словно ночные призраки, потянулись к арке.

В это самое время Дордо добрался до окна. Он осторожно выглянул из-за ставни, пытаясь разглядеть, в бликах мерцающей свечи, испанцев, обращенных лицами к окну. Из глубины двора послышался крик Атоса:

– Мушкетеры к бою! Один за всех!

– И все за одного!

Прозвучали возгласы Портоса и д,Альбека. Зазвенела смертоносная сталь, разлетаясь искрами по темному двору. Мушкетеры заняли позицию, не позволявшую нападавшим приблизиться к крыльцу. Портос размашистыми ударами загнал одного из разбойников в конюшню пытаясь настичь и разрубить его пополам. Из открытых ворот дряхлой деревянной постройки доносились удары увесистой шпаги мушкетера, рассекающей в непроглядной тьме воздух, либо разящей всевозможные предметы и деревянные перегородки, что вызывало негодование Портоса, сопровождаемое бранью из мрака сарая.

– Где же вы сударь, черти вас унесли, что ли?!

Не прекращая рубить орал великан. На Атоса и д’Альбека приходилось по два противника. Атос умело маневрировал, отбивая удары Скелета и Сома, не давая шансов лишить себя возможности двигаться, опасно контратакуя. Оба его противника, как впрочем, и все остальные, пришедшие с Гарротой, являлись многоопытными уличными головорезами, закаленными в жестоких рубках и уличных сражениях, поэтому схватка грозила неминуемо перерости в резню. Д’Альбек же решил не отступать не на пядь, считая для себя зазорным ретироваться в бою с чернью, которая, как казалось истинному дворянину, не способна серьёзно потревожить искусного бойца, коим он несомненно являлся. Но за высокомерие, как правило, приходиться расплачиваться, в подобных же ситуациях, головой. Ах, сколько же их, благородных дворян, полегло из-за элементарной недооценки противника! Д’Альбек был блестящим мастером, его шпага была одной из лучших в мушкетерской роте Его Величества, поэтому он, не без оснований, возомнил, как только разглядел противников, что с этими справиться без труда, даже не прилагая лишних усилий. Но бедный гасконец даже не предполагал, кто противостоит ему сегодняшней ночью, в лице одноглазого господина. Д’Альбек принял защитную стойку, отбил несколько ударов и собирался перейти в атаку, как, скорее услышал, чем заметил острие клинка прочертившего полу-дугу и скользнувшего под его правую руку. Этот отменный обманный удар провел Гаррота, криво усмехнувшись пижонству мушкетера. Нанеся, для верности, удар в грудь барона кинжалом, он обернулся и увидел раненного в плечо Атоса, который теснил Скелета и истекающего кровью Сома. Рука в пропитанной кровью перчатке соскользнула с рукоятки, оставив кинжал в израненном теле.

В доме послышался шум и из открытой двери, с заплывшим, лиловым глазом вылетел Жером, один из его людей. На крыльцо выскочил де Флери, виновник полета Жерома, и высыпали участники переговоров. Окровавленный д’Альбек, схватившись за роковое оружие, торчащее из груди, и хватая ртом воздух, как выброшенная на берег рыба, отпрянул к стене, выпустив шпагу. Прапорщик Гомес бросился на Гарроту.

– Уходите граф, и вы капитан! Быстрей! Лошади в конюшне! Берите оседланных, уходите верхом!

Кричал де Флери, отбиваясь от двух разбойников. Де Ла Тур и Сорес, столкнулись в дверях конюшни с Портосом, к тому времени, расправившимся с противником. Атос заметив товарища, застывшего в растерянности на пороге сарая, прохрипел.

– Портос к калитке, помогите Арамису!

Великан, не раздумывая, ринулся в узкий проход, что вел в сад, где Арамис сражался с двумя наемниками. Атос слабел, теряя кровь. Он уложил наповал Сома и противостоял ловкому Скелету, гибкому как кистень 7. Из конюшни, словно напуганные ночные птицы, выпорхнули два всадника, граф и капитан, через мгновенье, растаяв во мгле. Флери казалось, ждал только этого, он улыбнулся, подмигнув разбойникам, и с потрясшей головорезов скоростью, точностью и хладнокровием, стал наносить удары и уколы заставив наемников защищаться, а затем и ошибаться. Несколько ловких туше и Жером с фиолетовым глазом растянулся замертво посредине двора.

В это время Дордо, спустился с крыши, разорвав в спешке штаны, и застал своего хозяина, освободившегося от мешка, в полном оцепенении наблюдавшим за схваткой. Бедного приора чуть не сбила лошадь, уносящая с поля битвы Сореса. Буаробер, с отрешенным лицом и обвисшими как плети руками, лишь отшатнулся, даже не успев испугаться, попав в крепкие объятия Дордо.

– Что здесь происходит, Тео? Кто эти люди?

Будучи не в себе, после удара по голове, бережно нанесенным заботливым Сомом, приложившим всё своё умение и усердно следящим, что бы «ни один волосок» не покинул голову многоуважаемого прелата, вымолвил Буаробер.

– Уходим, уходим. Я бы и сам не прочь понять, что всё это значит. К мулам, Франсуа, быстрей!

Подхватив под руку не сопротивляющегося приора, Дордо увлек его в сторону Трагуарского креста, где они спрятали мулов.

Проведя смертельный и жестокий удар в шею, испанскому прапорщику, Гаррота попятился, не выпуская из вида всех сражающихся. Он понял, что дело проиграно, и нужно поспешить унести ноги. Проскользнув сквозь арку, он остановился, осмотрел улицу, как вдруг услышал, где-то в кромешной мгле, удаляющееся шарканье шагов и голоса Буаробера и слуги. Одноглазый наемник нахмурил брови, прищурив единственный глаз. Коварная ухмылка исказила его уста. «Проклятый прелат, ты всему виной! Ну, ничего, Гаррота не привык ходить в должниках! Я за всё рассчитаюсь с тобой сполна! Дай срок.» Подумал он, дублируя мысли беззвучным шепотом, и исчез в ночном мраке.