Сергей Сержпинский - Снайпер-инструктор

С утра погода была пасмурная, к середине дня вышло солнце, но его закрывали клубы дыма, лишь изредка ветер разгонял дым, и неожиданно выглядывало солнце. Воспользовавшись погодой, прилетели самолёты с красными звёздами на крыльях и начали бомбить передовые позиции противника. Одна бомба по ошибке была сброшена на своих. Погибли красноармейцы, сколько человек, не известно. Из-за дыма лётчики не видели цель, поэтому сбрасывали бомбы вслепую.

Я находился в траншее рядом с капитаном Карповым. Он обратился ко мне, чтобы я послал снайперов в два кирпичных дома, оттуда удобно вести охоту на противника. За этими домами располагались железнодорожные пути, полностью занятые товарными вагонами. Дальше стояли мастерские депо.

Возле меня были не все снайпера, уже имелись потери. Несколько человек из моего взвода остались лежать на поле, в том числе и сержант Салов. Про его гибель мне сообщил Санька. В суматохе атаки я даже не успел подсчитать потери. Теперь я отдышался, и голова перестала кружиться. Страшный сон перешёл в реальность.

Оглядев снайперов, я ткнул пальцем в первых, попавшихся мне на глаза:

– Ты и ты, пойдёте в правое здание. А вы, пойдёте в левое. Ваша задача уничтожать всех фашистов, но в первую очередь, стреляйте в офицеров. И не забудьте почистить стволы винтовок от пыли.

Солдаты сказали: «Есть», и, пригнувшись, побежали выполнять приказ. В этих кирпичных зданиях уже засели бойцы из первого батальона. Я вместе со снайперами находился в траншее. Вокруг было много нарыто траншей, ходов сообщений и построено блиндажей. Противник тщательно готовился к отражению нашего наступления.

Мне полагалось обратиться к командиру полка за координацией действий снайперов, но где искать командира. Немцы опомнились после обстрела нашей артиллерии и начали сопротивляться. Над головой завыли мины, и рядом прогремела серия взрывов. В бинокль я искал расположение нашего командного пункта, но не мог его найти. Началась не предусмотренная ситуация, как это бывает в бою. Создавалось впечатление, что дивизией и полком никто не управляет. Хорошо, что в траншее со мной был командир первого батальона капитан Карпов.

– Товарищ капитан, – обратился я к нему, – что делать остальным снайперам? Командира полка не видать, может он погиб, тогда вы дайте мне указание.

– С чего ты взял, что майор Устинов погиб? – недовольно взглянул на меня Карпов. – Накаркаешь, на нашу голову.

Немного подумав, он дал мне совет:

– Распредели снайперов по траншеям напротив депо, и здесь оставь двоих.

– Григорий, оставайся здесь. Остальные пойдёмте со мной, – приказал я ребятам.

По глубоким ходам сообщений, мы начали продвигаться вдоль железнодорожных путей. Я расставил снайперские пары через каждые 30 – 40 метров, помог выбрать позицию, замаскироваться, дал инструктаж, и вернулся обратно в траншею к Карпову. Себе я оставил напарником Григория.

В это время немцы осмелели и обстреливали нас из-под вагонов. Они залегли совсем близко, так, что можно было докинуть гранату, но из-под вагона, лёжа, далеко не кинешь. В нашей траншее народу было мало, а сзади нас, во второй траншее, бойцы толпились в тесноте. Один солдат крикнул тем, которые сидели в траншее за нашей спиной: «Идите сюда, если не трусы!» Но никто к нам перебежать не осмелился. Немцы интенсивно стреляли, не давали высунуться. Мы с Гришей убили сначала немецкого снайпера, затем стреляли по немцам, прятавшимся за колёсами вагонов. Замаскировались мы простым способом: вместо касок надели зимние шапки серого цвета, они сливались с серым снегом и землёй. Лица у нас тоже были грязные, серые.

Григорий, пригибаясь, приблизился по траншее ко мне и предложил:

– Давай обойдём немцев с фланга, ребята говорят, что есть хода сообщения через железную дорогу.

За спиной Григория, тоже пригнувшись, стоял солдат. Он видел на правом фланге такой ход и предлагал нас проводить. Мы пошли мимо капитана Карпова и поведали ему наш план. Он его одобрил и обещал организовать огневую поддержку. Я заметил, что он был пьян, и мне показалось, что еле стоял на ногах. Пили водку перед атакой все, но от нервного напряжения быстро трезвели. Возможно, он воспользовался своим положением и выпил больше других.

Солдат-проводник показал нам не глубокий ход, в виде узкой канавы, а сам с нами туда лезть отказался. Я первый, на четвереньках, стал пробираться по этой канаве, прокопанной под рельсами, перпендикулярно железнодорожной линии. Основной отряд немцев оставался левее, а в этом месте со стороны вагонов никто не стрелял. Григорий ещё оставался в глубокой траншее и смотрел, как я лезу, пачкая о глину бока шинели. Вдруг, с немецкой стороны, в этой канаве появился автоматчик и, приподнявшись, передёрнул затвор автомата, чтобы выстрелить в меня. Гриша опередил фашиста и сразил его из своей винтовки.

Я перебрался на другую сторону под рельсами. Немцев поблизости не было, но метров за тридцать от меня лежал, прячась за колесо вагона, немецкий солдат. Остальные гитлеровцы лежали цепью гораздо дальше. Они часто палили из автоматов, от чего их выстрелы сливались в сплошной грохот. Я решил, что из-за этого шума мои выстрелы будут не слышны, и стал с фланга уничтожать солдат противника, их было хорошо видно. Ко мне присоединился Григорий, и ещё двое красноармейцев. Когда фашисты нас заметили, их оставалось совсем не много. Один из них в нас выстрелил и попал Григорию в оптический прицел винтовки. Осколки стекла поранили ему подбородок, и кровь текла ручейком. Я сказал ему, чтобы он шёл в тыл к санитарам, но Гриша отказался. Немцы поняли, что мы их всех здесь перебьём и отступили. Моя винтовка была немецкая, патроны мне никто не выдавал, а я сам их добывал в бою. Вот и в этом бою пополнил свои запасы из сумки убитого немецкого снайпера. У него я нашёл кроме обычных, патроны с трассирующими и зажигательными пулями.

Когда мы уничтожили отряд немцев, то стрельба с их стороны заметно ослабла. Стреляли уже из-под других вагонов, стоявших параллельно. Я видел, как капитан Карпов вылез из траншеи, и, обернувшись лицом к своим бойцам, крикнул хриплым голосом:

– Вперёд, в атаку!

Но на его команду никто не отреагировал, Тогда он снова крикнул:

– Коммунисты вперёд!

Красноармейцы стали выскакивать из траншей и, с криками «ура» побежали к вагонам. Начался бой за вторую железнодорожную линию, заставленную вагонами, затем за третью. Сколько их было перед депо, я не считал. К вечеру мы ворвались в депо, и немцы оставили мастерские без боя, отступив в заранее подготовленные траншеи. Депо было просторное, как заводской цех. Здесь стояли несколько паровозов, вокруг них валялись разные тяжёлые стальные детали. За одну из них я запнулся и ушиб ногу.