Сергей Сержпинский - Снайпер-инструктор

В мае 1946 года я заболел и попал в госпиталь с язвой желудка. После этого, из военного училища меня отчислили по состоянию здоровья, и в Данилов, к родителям, я вернулся с женой.

Читателю, наверное, интересно узнать, как сложилась дальнейшая судьба Сержпинского Николая Сергеевича. Мне, его сыну, не сложно рассказать об отце, и всё же, есть не известные для меня периоды в его жизни, поскольку родители в дальнейшем разошлись, и мы жили врозь.

Вначале папа с мамой поселились в семье его родителей, в городе Данилове, Ярославской области. Жили родители, как и прежде, в доме напротив Преображенского пруда. В январе 1947 года, родилась моя старшая сестра Лариса. Мама нянчилась с ней, а папа работал, как и до войны в райфинотделе. Но долго он там выполнять обязанности налогового инспектора не мог из-за болезни желудка, и дедушка устроил его в школу учителем рисования и черчения, несмотря на то, что он не имел педагогического образования. Учителей не хватало. В этот период продолжался голод, Лариса от плохого питания была слабая, часто болела. Мама боялась, что дочка может умереть, не крещёная, и понесла её в церковь. Вскоре Лариса умерла в шестимесячном возрасте. Моя бабушка, мать отца, Сержпинская Софья Семёновна, в смерти Ларисы обвинила маму. Она говорила, что когда её крестили, то простудили, это и привело к смерти. После потери внучки бабушка невзлюбила сноху и между ними начались ссоры.

В сентябре 1948 года, родился я. Мама уговорила мужа уехать жить в город Торжок, где жили её родственники. Она хотела выйти из-под влияния свекрови. В Торжке (Калининской области) они прожили полтора года.

Папины родители скучали о сыне и о внуке, в письмах звали жить к себе. Наконец, мама согласилась вернуться в Данилов, и мы вновь оказались в семье бабушки и дедушки. Главой семьи являлась бабушка. Она была очень энергичной и властной женщиной, умела вкусно готовить из самых обычных продуктов, успевала и на работе и дома. Работала она бухгалтером в райфинотделе. Среди сотрудников на работе она пользовалась большим уважением. Соседи тоже относились к ней по-особенному. Не редко ходили к ней жаловаться друг на друга, словно она большой начальник. Было в её внешности и в поведении что-то начальственное. Дедушка, как и до войны, учил детей в школе рисованию и черчению. Всего он отработал учителем более сорока лет. В нашем районном городе его почти все знали, ведь многие у него учились. Уроки рисования и черчения он вёл по своему методу, разрешал свободно ходить по классу и смотреть, как другие ученики рисуют. Такой метод усиливал стремление нарисовать лучше соседа. Дедушка был очень вежливым, не повышал ни на кого голос. За это ученики его любили.

В августе 1952 года родился мой брат Саша. Я помню, как мы с папой ходили в родильный дом навещать маму. Она показывала нам Сашу в окно. Папа вновь устроился в школу на должность учителя рисования и черчения. Постепенно отношения между мамой и бабушкой опять начали ухудшаться. Бабушке не нравилось, что мама не всё умеет в домашнем хозяйстве, считала её неряшливой и медлительной, папе внушала, что они друг другу не пара. Мама всё принимала близко к сердцу, иногда плакала. Она по своему характеру была очень ранимой, реагировала на любые замечания свекрови.

Когда Саше исполнился год, мои родители переехали жить в село Макарово, расположенное на дороге Данилов – Вологда, за десять километров от Данилова. Мама устроилась в колхоз счетоводом, а папа в школу – вёл уроки по военной подготовке и преподавал рисование.

Я запомнил несколько эпизодов. В школе папа взял мелкокалиберную винтовку и принёс её к дому пострелять. Стал показывать соседу, как он метко стреляет. Сначала застрелил ворону, сидевшую на трубе. Потом он перестрелил бельевую верёвку возле дома, тем самым очень удивил соседа.

Отношения у них с мамой, в тот период были хорошие. Папа называл её ласково: «Танечка». В Макарове со мной и с Сашей нянчилась девочка, лет четырнадцати. Прожили мы в деревне не более полутора лет, а затем вернулись опять жить к бабушке и дедушке.

В мои детские годы я запомнил отца улыбчивым жизнерадостным человеком. Он любил пошутить за обедом, рассказать какой-нибудь анекдот. Язва желудка часто заставляла его сидеть, согнувшись от боли, но боль быстро отступала, и он вновь становился весёлым и не унывающим.

В Данилове мама стала работать на промкомбинате кассиром, выдавала зарплату рабочим. От промкомбината, стоявшего на берегу речки Пеленды, ей надо было преодолевать не большой подъём в гору, когда возвращалась домой. Помню, что мама всегда с одышкой поднималась по этой улице, видимо, у неё начиналось заболевание сердца. Когда я ходил в старшую группу детского сада, мама впервые попала в больницу.

Отец, работая в школе, влюбился в пионервожатую, Крюкову (Смирнову) Тамару Ивановну. А через год, в 1956 году, у них родилась Сонечка, моя сестра.

Тамара Ивановна была разведена, и от первого брака имела дочь Валю. Несколько месяцев папа дома почти не ночевал, и мама подала заявление на размен квартиры. Жить вместе со свекровью она уже не могла. Нам дали две «квартиры», если их так можно назвать, в кирпичном двух этажном доме, на улице Циммервальда. Жильё это было не благоустроенное с печным отоплением, без водопровода. Воду приходилось носить с колонки за квартал от дома. Маме дали однокомнатную квартиру, а старикам – двухкомнатную. Эти квартиры были, напротив, через общий коридор на втором этаже. Мы с Сашей постоянно бегали к дедушке с бабушкой. Мы любили их. Они в нас тоже души не чаяли. Помню, что папа очень переживал развод с мамой и хотел, чтобы она отдала детей ему. Мама написала жалобу в ЦК КПСС Хрущёву. Он на её жалобе написал: разобраться и исключить из партии. Папу вызывали в Даниловский райком партии, и ругали за уход из семьи. Когда он уехал из Данилова в другой город, то на новом месте не встал на учёт в райкоме и автоматически выбыл из партии.

Мы с Сашей ещё не воспринимали распад семьи, как трагедию и не переживали. Бабушка с дедушкой во многом заменяли нам родителей. Одежду почти всегда нам покупала бабушка, и питались мы чаще у неё, чем у мамы. Наши квартиры располагались через коридор, напротив. Дедушка хорошо зарабатывал по тем временам. Он часто выполнял заказы по оформлению наглядной агитации, вёл уроки по рисованию и черчению сразу в двух школах. Бабушка тоже работала служащей в райфинотделе.

Папа с новой семьёй уехал жить в Новосибирскую область, Тамара Ивановна училась заочно в педагогическом институте. Она в школе стала преподавать русский язык и литературу, а папа рисование. Учителя летом имели длительный отпуск, и они всей семьёй почти каждое лето приезжали в Данилов, ведь и у Тамары Ивановны здесь тоже жила мать. В связи с этим, мы с Сашей периодически виделись с отцом, он ночевал у бабушки с дедушкой и мы тоже. Мама нам не препятствовала.