Сергей Сержпинский - Снайпер-инструктор

Сержпинский Н.С. с этюдником на природе возле Данилова. 1965 год.

Папа в тот период изменился характером, стал серьёзным, редко шутил. Много курил, почти не вынимал изо рта папиросы. Болезнь желудка не переставала его беспокоить. Ел он мало, заметно исхудал. По этой причине он работать не мог, делал всё через силу, но к врачам обращался редко. Алименты мы получали от него по 15 – 25 рублей в месяц на двоих. Мама не верила, что отец мало зарабатывает, подозревала, что он укрывает истинные заработки, и писала жалобы во все инстанции. Его здоровье вызывало тревогу у бабушки, так как папа несколько раз падал в обморок (очевидно из-за контузии), и его часто тошнило из-за язвы желудка. Врачи его пугали, что может язва перейти в рак, но эффективного лечения не назначали. О контузии у него доказательств не было, врачи только разводили руками. Папа стеснялся слова «контуженный» и редко об этом вспоминал. Своей новой жене он вообще не рассказывал о войне. Она узнала о контузии мужа только, когда с ним случился инсульт.

Лечился он, в основном, народными средствами. Например, бабушка готовила ему настойку из столетника с мёдом и с вином. На какое-то время это ему помогало. Надо отметить, что отец никогда не злоупотреблял спиртными напитками. После частых фронтовых пьянок, он не стал пьяницей, как многие бывшие солдаты.

Когда папа с семьёй переехал жить в город Змеиногорск, Алтайского края, там он хорошо подлечился местными травами и мёдом. Но жили они там не долго, и переехали в город Барнаул, где мучились от жилищной проблемы, снимали жильё в частных домах, не раз приходилось съезжать с квартиры, искать другое жильё – всё это накладывало свой отпечаток на здоровье отца. В тот период и материальное положение его семьи складывалось не лучшим образом.

На фотографии картина Сержпинского Николая Сергеевича. 1965 год.

12 июня 1966 года умерла мама. Отец на похоронах не был, но через бабушку звал нас с Сашей жить к себе. Мы предпочли остаться у бабушки с дедушкой, учитывая сложное материальное положение в папиной семье. Мне уже было 18 лет, а Саше 14, и мы всё понимали. Я учился в Рыбинском лесном техникуме, там получал стипендию, и бабушка с дедушкой помогали мне материально.

В конце шестидесятых годов папа и Тамара Ивановна получили работу и квартиру в научном городке сельского хозяйства, в пятнадцати километрах от Барнаула. Квартира трёхкомнатная, благоустроенная. Я у них там бывал в гостях не раз. Рядом с посёлком находился дачный участок с домиком. Работали они по своей специальности, в местной школе.

Наиболее интересные письма родственников я храню на всякий случай, и вот, папины письма помогают понять его жизнь, его удачи и проблемы. К сожалению, бабушка не сохранила папины письма с фронта. Цитирую его письмо адресовано моему брату Саше, он дал мне почитать, а я сохранил.

«12.10.1970 год. Здравствуй дорогой Сашенька! Вот я снова работаю и верчусь, как мельница, с утра до вечера. Еле выбрал время для письма. Вообще весь этот год, думаю, пройдёт в таком же темпе. Я планирую серьёзно заняться мазаикой по дереву (маркетри) на тему сельского хозяйства, чтобы найти сбыт. Маркетри мало распространённый вид декоративного искусства, и мне нужна будет помощь советом. Очень тебя прошу, организуй мне адрес Юры Анкудинова. Он ведь специалист в области маркетри. Сейчас в живописи у меня перерыв из-за безденежья. Долгов столько, что страшно. Как-то выползать надо. Веду занятия с детьми в изостудии по государственной программе. Набрал ребят в две группы, все способные и заниматься с ними интересно. Как твои дела с армией? Привет от Вали, она недавно приезжала из института на три дня. От тёти Тамары привет и от Софьюшки. До свидания. Твой папа»

Через несколько лет отец поменял трёхкомнатную квартиру в научном городке на двухкомнатную квартиру, в центре Барнаула. Дочь Валя закончила в Новосибирске архитектурный институт и её направили архитектором в город Томск. Дочь Софья вышла замуж за военного, и они жили в военном городке, но спустя несколько лет муж уволился из армии и они получили квартиру в Барнауле, не далеко от родителей. Всё вроде бы складывалось в жизни папы хорошо, но не хватало здоровья и образования. По этой причине он мало зарабатывал, делал всё через силу. В семидесятые годы он задался целью вступить в союз художников, много рисовал масляными красками, ходил на этюды, совершенствовался, как художник, участвовал в выставках. Формально его приняли в союз, но заказов давали мало, заработать себе на жизнь он там не имел возможности. Его не считали полноценным художником, так как у него не было специального, художественного образования. Чтобы как-то выделиться из общей массы художников, папа осваивал редкие направления в творчестве: занимался барельефной скульптурой, чеканкой по меди, маркетри. Его картины и другие произведения художники высоко ценили, но продать всё это удавалось за копейки, а иногда папа просто дарил свои работы родственникам или друзьям. Часто его обманывали руководители организаций, для которых он выполнял заказы, платили ему меньше, чем обещали, а договор подряда он не заключал – верил на слово. Возможно, другой бы на его месте отчаялся, но он был оптимистом, надеялся на лучшее.

В июле 1981 года Саша ездил к папе, и они ходили в поход на Алтайские горы. Папа любил природу, и путешествовать по красивым местам. В письме он посетовал, что во время похода с Сашей скверно себя чувствовал, болел желудок, поэтому не везде смогли побывать.

При встречах мы с ним беседовали на разные темы. Папа был эрудированным человеком, работая в школе, мог красноречиво говорить и увлечь собеседника. Он и раньше, видимо, обладал таким даром. Не зря на фронте ему поручали проводить среди бойцов политинформации. Он много в жизни повидал, встречался и дружил с интересными людьми, разбирался в политике. Например, на мой вопрос, как он относится к выносу Сталина из мавзолея, он ответил положительно, хотя в войну преклонялся перед гением вождя. Он верил, что в будущем будет Коммунизм, в его понятии – это в первую очередь подлинная, а не мнимая демократия во всех уголках Земли.

В детстве я меньше скучал об отце, чем, будучи взрослым. Наверное, потому, что почувствовал в нём не просто родного человека, а в первую очередь друга, близкого мне по духу, одинаково воспринимавшего, как и я, окружающий мир. Ведь не у всех отцов и сыновей бывает такое совпадение интересов и взглядов. Такое же совпадение было у нас и с дедушкой Сержпинским Сергеем Николаевичем, моим полным тёзкой. С ним я больше общался, чем с отцом, и они с бабушкой Соней были для меня вторыми родителями, потому что в период распада нашей семьи они взяли на себя трудную ношу по воспитанию внуков.