Тоне Светина - Волчата

— Дедушка, а когда войне конец придет?

— Потерпите еще немного, ребята, скоро.

— Как думаете, дедушка, до снега успеют наши или опять зимовать придется?

— Знаю, что здесь, на Козаре, у нас больше не будет ни гитлеровцев, ни усташей. Можете быть за это спокойны. Русские повсюду громят фашистов.

Костер весело разгорелся. Языки пламени взметнулись высоко к небу.

Парни, девушки, старики — словом, все, кто пришел строить мельницу, взявшись за руки и образовав большой круг, танцевали коло. Подошли партизаны и тоже встали в круг.

Вперед вышел командир партизан и высоким, красивым голосом запел:

Наконец наступил долгожданный момент. Все замерли, ожидая, когда Муйо и Михайло пустят мельницу. Вот затвор плотины поднялся, и вода, урча и пенясь, устремилась по желобу вниз. Завертелись жернова… Теперь муки будет вдоволь.

Первой подошла поздравить Муйо его дочь, которую, как и покойную его жену, звали Ханкой. Держа ее за руку, шел шестилетний сын. Муж Ханки погиб на Сутьеске, и она решила вернуться к отцу, чтобы не оставлять старика одного и помогать ему в работе на мельнице.

Люди разошлись по домам далеко за полночь. Костер постепенно догорел, и только отдельные угольки все еще вспыхивали в темноте. На скамейке возле мельницы остались Михайло и Муйо. Старые друзья курили трубки и мирно беседовали.

— После войны, Муйо, все изменится к лучшему. Вот ты говоришь, ваш аллах всемогущ и справедлив. Тогда скажи, как же это он допустил, чтобы вокруг такое творилось, чтобы люди убивали друг друга? Помнишь, как мы с тобой воевали в первую мировую? На ней гибли миллионы. А что получилось? Та война породила новую войну. Вот ты мне и скажи: во что ты веришь сейчас, после всего того, что с тобой случилось? Неужели по-прежнему в коран заглядываешь?..

Муйо всегда старался избегать разговоров на эту тему, но на этот раз не мог остаться равнодушным к словам друга.

— Я верю в человеческий разум и благородство. Рано или поздно люди узнают, кто их обманывал, кто толкал в пропасть, — ответил он.

— А я, — задумчиво начал Михайло, — верю в силу, которая, следуя справедливым законам, обновляет жизнь. Там, в лесу, я много думал над этим. И сила эта, Муйо, заключается вовсе не в коране, а в наших руках, в руках человека. Вот, к примеру, ты, скажем, плывешь в лодке. И вдруг налетает шторм. Так что же, ты поднимешь весла и будешь звать на помощь своего аллаха? Сразу ко дну пойдешь. А если не сложишь весла и будешь грести, то спасешься. Или, скажем, не взялись бы мы вовремя за оружие, так фашисты нас бы как овец перестреляли…

— Может, ты и прав, но все-таки я вижу свое спасение в коране.

— Нет, от корана ты спасения не дождешься. Где же был твой аллах, когда усташи убивали твою жену, тебя мучили, мельницу сожгли? Где? Свободу мы должны завоевать сами, собственными руками. Сами построим новые села, помогать друг другу будем. Вот смотри, сейчас мельницу тебе сообща отстроили.

Мельник о чем-то задумался.

— Знаешь, Михайло, я вот тебе сейчас один случай расскажу. А уж ты сам делай вывод… Однажды ко мне на мельницу пришел Кудела. Я был один. Он прямо с порога и спрашивает меня: «Ты за нас или за партизан?» А сам пистолет держит и в меня целится. Делать мне было нечего, я и говорю: «Ваш я, клянусь аллахом!» «Ну, раз наш, тогда спрячь хорошенько вот этот мешок», — говорит Кудела. Развязал он мешок, я так и остолбенел. В нем золото да серебро, которое он у жертв невинных отнял. «Как зеницу ока береги его», — говорит он мне. Что было делать? Я и согласился. И не стало мне с тех пор покоя. Словно камень на шее висел. Сна совсем лишился. Хотел тебе рассказать, да Ханка велела молчать. Решили мы с ней, что, если Куделу в бою убьют, после войны все людям сполна и вернем. Надеялся я, ждал, а Кудела, собака, все живой до сих пор ходит. А тут, как назло, Баканяц о чем-то пронюхал. Ночью заявился и давай… Ну да остальное ты сам хорошо знаешь, вспоминать и то страшно.

— Теперь я понимаю, почему этот Стипе все вокруг мельницы крутился, словно охотничий пес. Такие, как он, золото за версту чуют, особенно чужое. Надо было тебе, Муйо, нам сообщить об этом мешке. Что-нибудь да придумали бы. Глядишь, и жена твоя осталась бы жива, и мельница цела. Ну да теперь поздно об этом говорить.

Взошла луна. Костер уже совсем потух.

— Ты, Муйо, не беспокойся. О том, что ты мне рассказал, я никому ни слова. Разные люди на свете бывают. Иные не сразу поймут, что к чему.

Ночевать Михайло остался на мельнице. Он долго не мог уснуть и все прислушивался к шуму воды на плотине.

Наступило лето с теплыми ночами, ясным звездным небом и пением кузнечиков в нескошенных травах. Ветви фруктовых деревьев гнулись под тяжестью плодов, в лесах было видимо-невидимо ягод и грибов — и это возрождало надежду у людей на Козаре. Тяжелые воспоминания о зимней стуже, о голоде растаяли, как тает снег под лучами жаркого весеннего солнца.

Все вокруг радовалось жизни. Вот уже несколько месяцев на Козаре было тихо и спокойно.

Верные друзья Душко и Боса по-прежнему обитали в погребе. Им казалось, что война идет где-то далеко-далеко и они остались на всем свете одни. Иногда, правда, и до них доносился грохот орудийной стрельбы. Это партизаны теснили фашистов, но бои эти шли далеко отсюда, и друзья надеялись, что самое страшное уже позади. Они видели, как над развалинами их родного села то тут, то там к небу подымался дымок — это был верный признак жизни. Страх перед завтрашним днем постепенно исчез, растворился.

Рано утром Боса и Душко шли в ближайший лес, где Душко мог поохотиться на косуль. Босе очень нравилось сопровождать его на охоту. Душко подстрелил двух косуль, и теперь им на все лето должно было хватить мяса. Вот только соли бы где достать! Да и сахара тоже. Зато спелых вишен, груш и румяных яблок у них было, сколько угодно.

Целый день Боса была на ногах — хлопотала по хозяйству, ходила в лес, в поле. К вечеру она так уставала, что едва до постели добиралась. Ложилась и сразу же засыпала. Она часто думала о том, каким будет их завтрашний день.

Лето стояло теплое, солнечное. Воздух был напоен ароматом плодов и трав.

Однажды они, как обычно, отправились в лес. Лес был густой, и пробираться через него приходилось с трудом. На этот раз они решили не охотиться, а поискать протоку или ручей, где бы водилась рыба. Когда-то мельник показывал Душко места, где водилась форель. Еще в прошлом году ребята собирались пойти туда, да все времени не было.

Наконец они подошли к водопаду, который им когда-то показал Муйо Бегич. Вода с шумом падала вниз со скалы, зеленой от мха.

В прозрачной воде мелькали темные спинки форелей. Душко перебрался на другую сторону водопада, где было удобнее ловить. Приладил удочку с леской из конского волоса, подаренную ему дедом, и, насадив на крючок кузнечика, закинул в пенящуюся воду. За полчаса удалось поймать восемь рыб. Потом Душко разжег костер, почистил рыбу.