Григорий Полянкер - Старый Сантос и его потомки

Услыхав эти слова, Гедалья Сантос почувствовал, как его охватил неуемный озноб. Он подумал о сыне. Последнее письмо он получил из-под Смоленска. Очевидно, часть направлялась в Белоруссию, на границу. Неужели и там уже началось и так же бомбят вражеские самолеты? Он невольно подумал о брате, который так не вовремя приехал в гости. Сколько лет собирался, и вот когда наконец выбрался, завертелось светопреставление. Попал в ад. Как же он выберется теперь из этого кошмара? Если железнодорожная станция ужо разрушена, если линия повреждена, стало быть, и не выедешь. Но как бы там ни было, надо его непременно отправить домой.

А Пинхас тем временем уже побывал в медпункте и перевязывал там раненых, которых доставляли с разных сторон. Люди тушили пожары, разбирали развалины на окраинах, искали пострадавших живых и мертвых. Не умолкали проклятья, слышался плач, стопы.

— Да, нечего сказать, славно погостил брат… — сокрушался Гедалья Сантос. — Сегодня же придется что-то придумать, чтобы его отправить. Нечего ему здесь сидеть. Война… Как он потом уедет!

Мозг работал напряженно. Тревожные мысли не давали покоя. Он не представлял себе, за что надо браться прежде всего; мучило и то, что над родной землей летают вражеские самолеты, бросают бомбы, калечат людей, сжигают и губят все вокруг.

На улицах стоял невообразимый шум, все метались, с опаской поглядывали на небо, прислушивались, не летят ли снова зловещие кресты. Притихшие ребятишки толпились возле пепелищ и с ужасом глядели на раненых, на полуживых, которых извлекали из-под развалин и относили к медпункту, где профессор Сантос в белом халате без передышки перевязывал, оперировал, спасая людей.

Ребята побежали к зданию школы. В это воскресное утро Лося должна была повести их в лес, на прогулку, но никакой прогулки, конечно, не будет. Они стояли группками, о чем-то переговаривались. То, что детвора этим утром наблюдала, потрясло их, и многие про себя думали, что надо немедленно всем побежать туда, где идет война, чтобы помочь нашим солдатам отомстить врагам, всех до единого перебить, чтоб знали, как лезть к нам. Ничего, что они еще не выросли. Все они по нескольку раз смотрели в клубе кино «Чапаев» и знают, как надо бить врага. Разве забудешь, как Анка косила беляков из пулемета? А Петька, лучший помощник Чапаева! Прежде всего надо не спать, когда стоишь на посту, ибо враг может подобраться и всех перерезать… Главное, надо только раздобыть пулемет и побольше патронов. Нужно засесть на белой скале, укрыться, а когда враги сюда сунутся, сразу начать их косить, как Анка. Правда, теперь, по всем признакам, будет посложнее, самолеты ведь… Но ничего, с той горы можно будет стрелять и по самолетам, сбивая одного за другим…

Много планов возникало в это утро у ребят, фантазия которых не знала предела. Спорили, рассуждали, пока не пришла Леся Матяш. Все притихли, окружив тесным кольцом учительницу, надеясь, что она им все объяснит и рассеет их сомнения. Но Леся сама была убита горем, опа даже внешне изменилась.

Ребята засыпали ее вопросами, а она не знала, что отвечать.

Что она им могла сказать, когда сама, не веря глазам своим, была потрясена, ошарашена том, что сегодня случилось увидеть.

«Так вот в чем причина, — думала она, — вот почему в последнее время я не получала писем от любимого». Он, правда, намекал ей, чтоб не беспокоилась, если не получит весточки от него. Это будет означать, что совершенно невозможно писать, ни минуты свободной.

Перед тем как прийти в школу, Леся забежала к Руте и застала ее в саду, на лавочке. Девушка плакала. Леся попыталась успокоить ее, но и сама не смогла сдержать слез. Так они и сидели обнявшись… Обе поняли, что произошло что-то непоправимое, роковое. Поняли, с какой целью призвали парней… Война! И теперь призывники, видимо, находятся уже где-то в самом пекле и сражаются с врагом далеко отсюда, возможно, на границе…

Хотя Перец Мазур и Петро Гатчинский поехали в район, чтоб узнать, что случилось и как быть дальше, каждому было уже ясно, что произошло. Великое горе обрушилось на страну, и кто знает, чем это все может окончиться!

Леся была уверена, что Рута не чувствовала любви к Симону, всегда подшучивала над ним, поднимала на смех, но теперь девушка о нем говорила с ей самой непонятной теплотою. Видно было, как она сожалеет, что столь сурово и неласково с ним простилась и вообще вела себя так грубо и глупо.

Тревожные мысли терзали Лесю. Сердце ныло. О чем бы теперь ни подумала, перед глазами возникал он, Самуил. Стоило прижмуриться, как она его видела в огне, в бою… Он то возникал в ее воображении тяжело раненным на поле боя, то звал ее, Лесю, а она не могла к нему пробраться…

«Что бы со мной ни случилось, но если это настоящая война, — думала она, — непременно уйду на фронт и разыщу любимого. Быть рядом — больше мне ничего но нужно». Как бы тяжело и страшно ни приходилось, они будут вместе, и тогда никакая смерть не страшна. Чем больше времени проходило с тех пор, как они расстались после незабываемой ночи на белой скале, тем сильнее она любила его.

Немного легче ей становилось, когда она приходила к его родным, где все дышало им, начиная от его уголка в большой комнате, где на этажерке стояли его любимые книги, где висел в небольшой рамочке его портрет, вплоть до прихожей, где на вешалке висела его куртка, которую он накинул ей тогда на плечи…

Неужели долго продлится разлука, неужели не скоро суждено им встретиться?

Нет, она не допускала такой страшной мысли… Уверена, что бы ни случилось, они вскоре встретятся и будут счастливы, у них ведь вся жизнь впереди.

Школьники окружили ее в это утро тесной гурьбой и, перебивая друг друга, рассказывали о виденном, делились своей заветной мечтой — попасть на войну. Если им дадут винтовки и хотя бы один пулемет, они перебьют фашистов — и тогда войне конец.

А Леся вслушивалась в их болтовню и никак не могла понять, о чем они толкуют и что от нее хотят.

Не представляла себе, зачем она вообще сюда пришла, оставив Руту одну в саду. Столько еще нужно ей рассказать!

Леся встрепенулась. Она вспомнила, что сегодня должна была отправиться с учениками в лес. Как же им получше объяснить, что не до прогулок теперь?

Часа три спустя по радио передали о внезапном нападении фашистских орд на нашу страну, о тяжелых боях на земле и в воздухе…

Звуки радио заглушались отдаленными разрывами.

Люди прислушивались к этому грохоту, затаив дыхание. Какое-то странное чувство овладело всеми. До сознания никак не могло дойти, что началась война. Ведь это полное безумие! Сколько забот у каждого, а тут вдруг ни с того ни с сего — война. Чудовищно. Сон это, что ли? Кошмар в сновиденьях? Но вот уже прискакали на взмыленных конях Мазур и Гатчинский. На площади возле Дома культуры они спешились. К ним ринулась толпа — стар и млад. По лицам приехавших можно было догадаться, что произошло нечто невероятное. И, кроме всего прочего, они рассказали, что действительно станцию и большую нефтебазу поблизости вокзала начисто разбомбили.