Александр Письменный - Фарт

Нет, не может быть, чтобы она так легко обманулась в человеке. Да, нагловатый парень, но она не могла не верить, что он действительно почувствовал к ней что-то серьезное.

Ну ладно, бог с ним. Она решила, что будет работать. Она села к столу, разложила перед собой страницы с записями, таблицы и графики, фотографии речного русла.

Как ответить на вопрос: почему изменился режим реки? Что, если начать с понятия о влекущей силе потока? Если мы составим формулу речного стока, определим модули инфильтрации…

Она углубилась в работу. То, что день за днем находила она на берегу реки, в ежедневных исследованиях, что приносили изменения климата, что учитывалось при определении окружающей растительности, особенностей речного рельефа, нужно было теперь превратить в сложные формулы, в уравнения со многими неизвестными, изложить в виде алгебраических знаков, в виде цифр и интегралов; то, что было движением воды, дуновением ветра, что имело запах и цвет, что можно было видеть и ощущать, что было жизнью и поэзией жизни, должно было стать математической строкой, превратиться в диаграмму, лечь в график, в расчетную таблицу.

Абстрактные математические формулы и кривые, все эти коэффициенты пропорциональности и редукции, переменные величины, свойства ламинарного и турбулентного движения воды, данные отклоняющей силы вращения Земли, вызывающей кориолисово ускорение, — все это, отражающее реальные процессы в природе, обычно казалось Татьяне Андреевне не менее увлекательным, чем практические исследования на гидрометрическом мостике или разведочные экспедиции вдоль ущелья, романтические восхождения к подножию ледника.

Обычно, но не сейчас. Сейчас замерла в ее руках логарифмическая линейка, застыла визирная рамка, отложена ручка, осталась незаполненной страница тетради. Всего каких-нибудь тридцать минут назад, уходя из кают-компании рассерженная, расстроенная, она и мысли не имела, что происшедшее как-то отзовется в ней помимо досады и раздражения, помешает ей работать. Сейчас она с недоумением почувствовала странный душевный трепет, невозможность сосредоточиться, и это встревожило ее.

Все, что сейчас звучало в ее душе, казалось ей диким и странным. Она не хотела думать о Бетарове, он совершенно не интересовал ее. И думала не об особенностях речного стока, а о нем, мучительно и беспокойно думала о нем и ничего не могла с собой поделать.

Она вспоминала его лицо, его стремительные движения, его голос. Сердце подсказывало ей, что этот непутевый малый влюбился в нее чисто и страстно. Она старалась не думать об этом и думала, только об этом и думала теперь.

Почему только — вот это непонятно! — он не страдает оттого, что любовь его не разделена? Почему он по-прежнему весел? Ведь вот и сегодня она слышала его голос, неунывающий, громкий голос балагура и вертопраха. И что за беззаботность! Как он мог уйти, не повидав ее?

Простая мысль не приходила в голову Татьяне Андреевне: она потому все время раздумывает о Бетарове, о странностях его поведения, что все больше и больше увлекается им. Не думала она и о том, что вмешательство Валентины Денисовны и Сорочкина в ее отношения с Бетаровым заставило ее больше заинтересоваться мастером канатной дороги. Может быть, их вмешательство так возмутило Татьяну Андреевну, что она по-новому увидела все, что происходит вокруг нее? Может быть, из духа протеста теперь она по-настоящему заинтересовалась Бетаровым? Но не об этом сейчас думала Татьяна Андреевна. У нее вдруг возникло отчетливое ощущение, что ей, в сущности, не только приятно настойчивое и даже назойливое внимание Бетарова, но что он стал ей чем-то дорог.

Раздумье Татьяны Андреевны прервал Авдюхов.

Он редко заходил к ней наверх, но сейчас она нисколько не удивилась приходу Авдюхова. Она обрадовалась ему. Она поймала себя на мысли: Авдюхов расскажет, что произошло с Бетаровым, и покраснела.

— Знаете, Татьяна Андреевна, — сказал Авдюхов, — когда все разошлись, я подумал малость и пришел к некоторым выводам. — Он сел на стул возле ее столика. — Первый вывод касается вас: плюньте на все эти разговоры, не обращайте на них внимания, живите, работайте и обходитесь со своими кавалерами как хотите: одних милуйте, других казните. Конечно, я понимаю, он ворвался в нашу застывшую жизнь как вихрь на своей мотоциклетке…

— Ну что вы говорите, Николай Степанович!

— Да, да, и не отнекивайтесь, пожалуйста.

— Хорошо, а второй вывод?

— Второй вывод касается меня. Решил продолжить отпуск. Для укрепления воли и нервной системы. Пожалуй, так будет лучше. И дело есть — поеду в Москву, повидаю сына Валентины Денисовны. Опять же в пику моему другу — Вараксину.

Глядя на Авдюхова, Татьяна Андреевна кивнула:

— Да, так будет лучше. Хотя, наверно, это только предлог.

Авдюхов нахмурился:

— Какой предлог?

— Тот, чтобы уехать отсюда навсегда.

— Татьяна Андреевна!..

Она покачала головой.

— Может, вы и правы, так будет лучше, — сказала она, не слушая Авдюхова и напряженно продолжая думать о чем-то своем. Теперь она снова взглянула на Авдюхова. — Мне будет очень не хватать вас, Николай Степанович.

Она протянула ему руку. Авдюхов схватил ее обеими руками и поцеловал нежно и осторожно. Не говоря ни слова больше, он вышел из комнаты.

И когда Авдюхов ушел, Татьяна Андреевна вздохнула с облегчением. Ей было мучительно жаль Авдюхова, и было стыдно, что она не может думать о нем, входить в его печали, причем сейчас меньше, чем когда бы то ни было. Да, как бы хотела она сейчас думать только об Авдюхове, и ничего не получалось. Как ни пыталась она сейчас оттолкнуть от себя мысли о Бетарове, они снова и снова и все настойчивее возвращались к ней.

Она легла на кровать, уткнулась в подушку. Она представила себе некую пару, абстрактную любящую пару. Случайность ли это или закономерность — существование такой пары? Встретился бы другой, лучше этого, изменилось бы что-нибудь? Полюбила бы женщина этой абстрактной пары другого или нет?

И она поймала себя на том, что в мыслях объекты этой пары выглядели в виде Нестора и ее самой.

Люди говорят иногда: они созданы друг для друга. Что скрывается за этим представлением? Чепуха! Просто случайно встретились, понравились друг другу, почувствовали друг к другу влечение. Как просто, странно и смешно! Он и она, и никто другой.

Да, но как быть с тем, что Бетаров вовсе ей не интересен? Подумаешь, смазливый парень с веселой улыбкой, не привыкший лазить за словом в карман. А что кроме этого? Смешно и предположить, что он может быть лучше всех, кого она знала или могла узнать.

Она и думать о нем не хочет!

И не могла думать ни о чем другом.

А может быть, именно так и бывает, им нужно было найти друг друга? Золотоискатели чаще всего довольствуются россыпью. Они даже мусор никогда не выметают из избы, из артельного барака — все собирается, сжигается в печи, а зола потом промывается, как золотоносный песок, чтобы собрать случайно оброненные, сдутые золотые крупинки. Но ведь попадаются иногда и самородки. Найди свой самородок и думай, что он исключение, твой единственный, твое счастье.