Владимир Першанин - Комбат по прозвищу «Снежный Лис»

К тому времени Ставкой верховного командования Красной армии был разработан и утверждён план операции «Кольцо», мощного наступления с целью окончательного разгрома немецких войск под Сталинградом. Пока же продолжались повсеместные бои местного значения.

Капитан Шестаков знал, что поблизости находится немецкая бронетанковая рота: полтора десятка танков и штурмовых орудий, несколько бронетранспортёров и какое-то количество пехоты на грузовиках-вездеходах. По сути, это был батальон, который мог в любой момент нанести неожиданный удар.

Каждое утро лёгкие танки и один из бронетранспортёров батальона уходили на разведку Шестаков планировал нанести упреждающий удар, однако обнаружить немецкую бронетанковую группу не удавалось — она меняла свою дислокацию.

Крупных подразделений вермахта поблизости не наблюдалось, но все хорошо помнили, с какой внезапностью начала наступление мощная группировка генерала Гота, едва не прорвавшая кольцо окружения.

Такое вполне могло повториться. Армия Паулюса не только продолжала упорно обороняться, но и вела в свою очередь активную разведку.

Не было секретом, что часть офицерского состава 6-й армии не согласна с выжидательной политикой Паулюса и настаивает на прорыве из окружения. В начале января сорок третьего года в руках армии Паулюса ещё находилась значительная территория вокруг Сталинграда, где можно было сосредоточить войска и смять пока ещё недостаточно плотное кольцо окружения.

Лейтенант Пётр Бельченко, откинув люк, спрыгнул в башню лёгкого танка Т-70. Комбат Шестаков считал нецелесообразным вести разведку на «тридцатьчетвёрках». Лязганье гусениц двадцатисемитонной машины было слышно издалека, да и габариты этого танка были великоваты. Кроме того, Шестаков предпочитал держать на случай боя все «тридцатьчетвёрки» ведином кулаке.

Начальник разведки Бельченко, в отличие от многих танкистов, любил эту лёгкую скоростную машину Боковая броня, правда, тонковата (смотри в оба!), но зато лобовая защита вполне приличная — сорок пять миллиметров. И высота Т-70 всего два метра, можно укрыться при необходимости даже в кустах или глубоком сугробе. Тоже немалый плюс для разведки.

Механик-водитель, сержант Лактионов Юрий, был другого мнения. В своё время он угодил под снаряд на таком же лёгком, только устаревшем танке БТ-5 и сумел выбраться из него, когда машина уже горела. Тогда он выжил один из экипажа и мечтал, что его пересадят на «тридцатьчетвёрку».

Однако после выписки из госпиталя сержант снова занял место механика лёгкой машины. Броня у Т-70, конечно, потолще, но горят эти «семидесятки» сих бензиновыми двигателями не хуже старых БТ-5.

— Одни пойдём или сопровождение будет? — осторожно поинтересовался он у лейтенанта.

— Одни. Нам лишний шум ни к чему. Мы же не воевать собираемся. Разведка!

— Не воевать, — без особого энтузиазма подтвердил Лактионов. — Саня Кузовлёв со своим механиком тоже воевать не собирались, а от обоих одни головешки остались.

— Заводи машину, а то канителимся целый час.

У сержанта имелись все основания беспокоиться. Местность вокруг Сталинграда напоминала «слоёный пирог». В любом месте можно было наткнуться на немцев, хотя территория считалась отвоёванной у врага.

Главной задачей, поставленной перед Бельченко, было отыскать следы неизвестно где находившейся бронетанковой роты, обнаруженной два дня назад.

— Петро, — напутствовал его Шестаков. — Если обнаружишь фрицев, засеки место и сразу возвращайся.

— А если они в движении будут? Опять упустим.

— В общем, действуй по обстановке, но в бой желательно не вступать.

— Так точно, — козырнул лейтенант.

Успел сбегать повидаться с Настей. Девушка обняла его:

— Береги себя, на рожон не лезь.

— Не буду, — пообещал лейтенант. — Вечерком увидимся?

— Увидимся. Только плохая это примета — наперёд загадывать. Ладно, иди, ждут тебя.

На броне Т-70 находились трое десантников, в том числе сержант Василий Ларькин. Двигались по степи, поднимаясь время от времени на небольшие холмы и высотки, осматривая в бинокль равнину.

Наши войска продвинулись вперёд, оставив позади немецкие траншеи, разрушенные тяжёлой артиллерией, разбитую технику, тела немецких солдат, заметённые снегом. Здесь же увидели несколько «тридцатьчетвёрок», сгоревших во время прорыва линии обороны.

Немного в стороне возвышался холм — братская могила погибших бойцов. На дощатом обелиске, остановившись, прочитали длинный ряд имён и фамилий.

— Сорок два человека, — сосчитал один из десантников.

— Там подальше ещё один обелиск, — сказал Василий Дарькин. — Фрицы без боя свои позиции не сдают.

Все сняли шапки, шлемофоны и несколько минут стояли возле братской могилы. О том, что немцы дерутся отчаянно, спорить не приходилось. А спустя пару часов Бельченко увидел бронетанковую группу, которую они искали. Метрах в ста пятидесяти впереди шли два мотоцикла разведки, тяжёлые цундаппы с пулемётами в колясках.

В лёгком танке Т-70 отсутствовала радиосвязь, и это усложняло ситуацию. Разведчики удалились от места дислокации батальона и зенитной батареи километров на десять. Ракетой сигнал тревоги не подашь — слишком далеко. Да и выстрел башенной «сорокапятки» могут не услышать. Остаётся один выход — вступить в бой и поднять шум, который предупредит батальон об опасности.

Открыв люк, лейтенант приказал сержанту Дарькину:

— Прыгайте в снег, а когда начнётся стрельба, бегите к нашим. Ваши автоматы меня не спасут. Ни к чему всем рисковать.

Водитель-механик Лактионов беспокойно возился, всё ещё надеясь, что начальник разведки батальона не ввяжется в безнадёжный бой.

— Может, пальнём раза три и уйдём на полном газу? Сожгут нас фрицы, а у меня двое детей. Не хочется зазря помирать.

— Всё будет нормально, — отозвался Бельченко. — Двигай вон к тому бугорку.

— Там мы и останемся, — не скрывая злости, выкрикнул сержант. — Наплевать вам на чужие жизни!

Но лейтенант уже разворачивал пушку, выбирая цель.

Мотоциклы Пётр Бельченко пропустил. Своей целью он выбрал головной танк Т-3, возглавлявший немецкую бронетанковую группу. Это была модифицированная машина с удлинённой 7 5-миллиметровой пушкой и усиленной бронёй. Если в начале войны Т-3 имели защитную броню 15–20 миллиметров, то к январю сорок третьего года утяжелённый на четыре тонны средний танк Т-3 имел лобовую броню толщиной пятьдесят миллиметров, а бортовую защиту — тридцать миллиметров.

— Боковину я тебе прошибу — бормотал лейтенант, оценивая расстояние до врага, которое составляло метров четыреста.

Экипаж Т-70 состоял всего из двух человек. Петру Бельченко приходилось выполнять обязанности командира машины, наводчика и заряжающего.