Владимир Козловский - Ищу свою звезду

Сколько еще не вернулось? Пять? Нет, четыре. Надо подождать, может, блеснут еще, загудят, обрадуют. Нет, в небе тихо, спокойно, точно на кладбище…

Наташа просидела на командном пункте, пока полк не вернулся с задания. Она порвала на мелкие части блокнот, искусала ногти, наблюдая, как трижды заходил на посадку самолет с красной полосой на киле. У самолета вывалилось только одно колесо, и какие ни проделывал он виртуозные трюки, пытаясь вытолкнуть второе, — бесполезно. Так и пошел на посадку с одним колесом. Летчик оказался мастером своего дела. Машина прокатилась на одном колесе и только в конце поля, тихонько царапнув о землю краем крыла, остановилась и неловко осела на бок.

Наташа побежала к машине. Из кабины вылез бородатый широкоплечий летчик и, придерживаясь одной рукой за спину, чуть-чуть улыбаясь, пошел ей навстречу,

— Геннадий Степанович, вы?

— Как видишь, Наташенька. Тряхнул стариной!

— Страшно там, а?

— Нет, весело… Тебе, так и быть, сознаюсь. Не для печати пока что. На первый раз нам так досталось, что ума сразу вдвое прибавилось. Куда же к чертям — «мессершмиттов» целая туча! — Полковник устало снял шлем. Четыре самолета, почти половину эскадрильи, потеряли. Хорошо хоть попрыгали многие…

Заметив вытянувшегося в струну дежурного по полетам, полковник построжал:

— Командиров ко мне. Да не забудьте про бомбы. Через час снова взлетаем… А это что за толпа у ворот? Жены? Пусть комиссар объяснит… Из женатых погиб только Кудряшин…

Майко лежал в густой траве и мечтательно глядел в небо, все слушал и слушал, как состязались друг с другом в лесу соловьи. Заливистые трели уводили мысли летчика в тихие придунайские дубравы, на цветастые пышные луга, в пахучие степи, туда, где когда-то в детстве возила его кибитка отца.

Майко услышал шум чьих-то шагов. Он поднялся на локти и посмотрел на тропинку. По ней к самолетной стоянке шла невысокая, тоненькая, совсем как подросток, девушка. На ней был светло-серый строгого покроя костюм и красная с выпущенным на жакет воротничком кофточка. Наряд девушки — яркий контраст с синей и зеленой одеждой военных летчиков.

«Из какого зоопарка к нам пташка такая?» — заинтересовался Майко.

Между тем девушка подошла к лежавшим в небрежных позах летчикам и нахмурила тонкие брови.

— Мне нужен командир корабля товарищ Майко.

— К вашим услугам, милая девушка! — вскочил Цыганок и встал перед ней, будто перед командиром полка, выпятив грудь и опустив по швам руки. Всегда смелый в обращении с женщинами, Цыганок откровенным, пожалуй, даже нескромным взглядом окинул незнакомку.

«Хороша», — мысленно ценил он.

— Вам записка от Зыкова.

Цыганок стал быстро читать, а Наташа внимательно наблюдала за его лицом. Сначала веселое, оно вдруг приняло отпечаток недовольства и недоумения. Майко криво улыбнулся.

Девушка понравилась ему с первого взгляда. С такой вот свеженькой, как зорька, хорошо бы сейчас попугать соловьев, такую вот легонькую и нежную приятно носить на руках, какое удовольствие сидеть с такою в тени кустов и, положив голову на ее колени, смотреть в большие, лукавые глаза. С такой лестно перед друзьями появиться в клубе, можно, пожалуй, и полюбить…

Но лететь с этой хрупкой, как стебелек, девушкой на боевое задание, где каждую минуту подстерегает смерть, просто нелепо. Она же потеряет рассудок, сойдет с ума при виде первого немецкого истребителя. Ему, мужчине, воевать, конечно, положено, да нет, не только положено — это его долг, он может, он умеет драться, но она? Просто смешно. Ради чего, ради какого каприза рискует? Уж не ради ли того, чтобы написать заметку в газете, она ведь газетный работник.

— Взять вас с собой на задание, милая девушка, я не могу.

— Почему? — удивленно спросила Наташа.

— Примета плохая. На борту женщина — значит, быть в самолете беде.

— Вот как? Скажите, а вы в загробную жизнь не верите?

Цыганок с удовольствием наблюдал за девушкой. Строго сжатые маленькие губы, беспокойные брови, сузившиеся насмешкой глаза.

— О загробной пока что не думал, надо еще здесь свою отлетать.

— А я так решила, что вы и богу молитесь.

Майко засмеялся. Ровные, белые, с синим отливом зубы его блеснули на солнце.

— Как вас зовут, девушка?

Верхняя губка Наташи подпрыгнула вверх.

— Думаю, что знакомиться нам не к чему, — сухо отрезала она и строгим официальным тоном спросила: — Итак, товарищ Майко, значит, вы отказываетесь выполнить приказание вашего командира?

— Да что вы? Напротив,— опять засмеялся Рошат,— с такой премилой девушкой я готов лететь хоть на рога к дьяволу.

На лице Наташи застыло удивление. Резкая перемена в решении летчика невольно насторожила ее: «Шутит, что ли?» О, если бы он знал, каких огромных трудов стоило ей уговорить своего редактора и командира полка. Не будь Зыков товарищем ее умершего отца, разве смогла бы она добиться его разрешения на вылет!

— Вы что же, потом в газете разборчик полета устроите?

— Может быть.

— И про меня хоть парочка слов будет?

— Возможно. Фельетон о летунах и иконах.

— Я в этих делах — как баран в библии. И все же газетки нет-нет да иногда и почитываю. По душам вам сознаюсь, чепуху пишут про нас ваши ребята.

— Очевидно, заслуживаете.

— Куда там. Если бы. А то один вам наврет за всю эскадрилью, нахвалится, вы его мигом в герои, а другой, скажем, скромный, трепаться не любит, зато в бою тигр. О нем в газете ни слова,

— Не вы ли в разряде скромников?

— А что? На чистую, так и я тоже.

Наташа припомнила последние газетные материалы о летчиках. Они и в самом деле показались ей трафаретными, скучными. А все потому, что писались со слов других. «Сами-то мы настоящих дел авиаторов и не видели», — упрекнула она себя и невольно вспомнила о Павле Чичкове, о его смелом полете на горящей машине. Не будь тогда Наташи на аэродроме, разве смогла бы она написать об этом храбром летчике правдивый и волнующий очерк?

Наташа просила, чтобы ее направили в экипаж Чичкова. Она чувствовала, что Павел не смог бы ей отказать. И вообще… С той последней встречи, когда он играл ей на скрипке, Наташе почему-то постоянно хотелось увидеть этого сильного, добродушного парня. Недаром же она зачастила в подразделение Зыкова. В экипаж к Павлу Наташе попасть не удалось. Он улетел ночью в разведку. Зыков посоветовал ей лететь с Майко.

— Этот Цыганок, — говорил полковник, — чертовски талантливый летчик. Правда, порою он мне напоминает необъезженного скакуна. Нет-нет да и взбрыкнет, выбросит какой-нибудь номерок. А в общем, ему везет, с ним вам будет не страшно, с изюминкой парень.

Теперь, глядя на невысокого, но ладно скроенного веселого цыгана, Наташа и в самом деле быстро освоилась с обстановкой, почувствовала себя, как в кругу товарищей по работе.