Вацлав Подзимек - Над нами синее небо

— Я хотел бы, чтобы мы поужинали вместе, — заявил Нетопил и только теперь заметил, что на улице уже стемнело.

— Не могу отказать своему подчиненному в приятном, — ответил начальник. — Однако можно сделать так, чтобы пана Петерку привезли после ужина к нам.

Немного успокоившись, Нетопил принял приглашение. В сопровождении своего «хозяина» сел в автомобиль, который через короткое время остановился у виллы, очень похожей на ту, где их держали. Его встретила молодая, красивая женщина и провела к богато сервированному столу, где уже сидели двое мужчин, не знакомых Нетопилу.

— Извините, что мы вынуждены говорить с вами на немецком языке, — сказал начальник. — Мы не имели возможности изучить чешский, а вы, как известно, не владеете английским. Но если захотите, то получите возможность устранить этот недостаток. — Он усмехнулся и налил коньяк в большие рюмки до краев, предложив одновременно Нетопилу сигарету.

«Будут снова вербовать, но на сей раз с коньяком, — подумал Нетопил. Он был голоден, ему хотелось курить. Наконец решил: — Наемся, покурю, но пить не буду».

— Прошу прощения, но больной желудок не позволяет мне употреблять алкоголь, — сказал он, когда мужчины и женщина подняли рюмки. Все выпили без него, а Нетопил с аппетитом принялся за еду.

Во время ужина почти не говорили. Было сказано лишь несколько комплиментов хозяйке.

Когда уже сидели за кофе, раздался звонок в дверь и хозяйка ввела в комнату Петерку, которого сопровождал сравнительно молодой человек, отвратительно говоривший по-чешски. При первом же взгляде на Петерку было не трудно заметить, что он выпил. Его глаза неестественно блестели, и он слишком усердно старался подойти к столу ровным шагом. Перед ним поставили кофе и рюмку с коньяком.

Петерка произнес слова благодарности на ломаном английском языке и с гордостью посмотрел на Нетопила, ожидая оценки.

— Что глупишь?.. — начал было Нетопил, но договорить ему не дали.

— Куда пойдем, господа? — прервала его хозяйка и тут же предложила: — Может, лучше всего в «Ноктюрн»?

Начальник пригласил Нетопила и Петерку пройти в соседнюю комнату. Там висели два безукоризненно сшитых темных костюма, а на столе были разложены вещи, без которых не обойдется ни один элегантный мужчина в обществе.

— Сходим куда-нибудь, посмотрим, повеселимся, — объяснил хозяин, уловив удивленный взгляд Нетопила.

— Никуда мы не пойдем, хотим возвратиться в наши комнаты. Мы устали, — решительно заявил Нетопил.

— Тогда пусть пан Петерка пойдет один, — предложил хозяин компромиссное решение.

— Мы оба устали, — подчеркнул Нетопил и строго взглянул на Петерку.

— Да, хочу отдыхать, — не особенно охотно подтвердил Петерка.

…Разбудили их еще затемно.

— Перевезем вас в другое место, недалеко отсюда. Здесь журналисты не дадут покоя, — сказали им. Нетопил заявил, что желал бы переговорить с журналистами, но его слова не приняли во внимание.

После часовой езды остановились перед большим воинским объектом. Опять повели куда-то по коридорам и отделили друг от друга, но в их комнаты уже никто не заходил. Для беседы вызывали в канцелярию. И снова, наряду с банальными вопросами, задавали такие, ответы на которые означали бы разглашение государственной и военной тайны. Не отвечали.

И здесь им предлагали эмигрировать. При этом давались обещания, что Нетопил получит выгодную должность в авиации, а Петерка — хорошее место по своей профессии. Но они настаивали на своем немедленном возвращении на родину. И не только Нетопил, но и Петерка. Нетопил убедился в этом, когда, воспользовавшись заминкой охраны, услышал через неплотно прикрытую дверь ответы Петерки.

Допросы и уговоры продолжались целый день. Поздно вечером у Нетопила объявился Им.

— Пойдем на вечеринку в американский офицерский клуб. Вместе с Петеркой, — пригласил он.

Клуб был заполнен до отказа офицерами в форме и гражданскими лицами. Было много молодых женщин. Прошли зал с большим баром, возле которого царило оживление. По узкой винтообразной лестнице спустились в нижний этаж. Здесь играл оркестр, танцевали, все было в движении. Пробирались за Имом среди танцующих пар, пока не подошли к одному из боксов. В нем уже сидели две девушки.

— Хелло, парни! — воскликнули они в один голос. «Парни» по приглашению Има присели, а ожидавший заказа официант начал подавать на стол.

— Ну как, не перестал болеть желудок? — спросил Им, потянувшись к Нетопилу с рюмкой.

— Нет, не полегчало, — ответил Нетопил, не притронувшись к своей рюмке.

— Хорошо хоть Петерка здоров, — засмеялся Им. Петерка выпил, не сводя при этом глаз с одной из девушек. От Нетопила не ускользнуло, что он постарался сесть к ней поближе.

— А что нового в Ночном клубе? — нарушила молчание вторая девушка. — Неужели коммунисты закрыли его?

Нетопил задумался. О Ночном клубе он слышал, но никогда там не был. При кратких поездках в Прагу, в большинстве своем на совещания, ему не хватало ни времени, ни денег на посещение подобных заведений.

— Почему это закрыли? — грубовато произнес он.

— А «Верхняя Лада» там еще есть? — продолжала она.

— Есть, — ответил он, хотя на самом деле посещал лишь такие заведения, где официант быстро забирал со стола то, что приносил.

Между тем девушка поведала ему свою сердечную историю о большой любви к известному политику, с которым в 1948 году она ушла на Запад в поисках свободы. А в свободном мире он бросил ее и ушел к другой.

Нетопил слушал в пол-уха; он заметил, как Петерка обнял другую девушку за талию.

— Потанцуем? — спросил Им, когда закончили ужинать. Девушки вскочили, не отстал от них и Петерка. Нетопилу ничего не оставалось, как присоединиться к ним. Девушка танцевала очень старательно, видимо, хотела как можно лучше выполнить задание.

— Пойдемте теперь ко мне, — пригласил Им, когда вернулись к столу. — Здесь слишком много людей.

Девушки сразу же согласились. У Петерки, который так и не убрал руку с талии девушки, загорелись глаза.

— Мы пойдем спать, — ответил Нетопил, хотя ему было страшно обидно, что он выглядит таким сухарем.

На следующий день пришел врач. Внимательно обследовал состояние их здоровья и объявил, что Петерка болен гриппом и будет госпитализирован. Петерка решительно заявил, что вовсе не чувствует никакого недомогания. Но его слова не приняли во внимание, и Нетопил остался один. К нему как бы пропал интерес. Когда ему принесли еду, он снова потребовал, чтобы их обоих немедленно возвратили домой. На это он ответа не получил.

В конце концов его вызвали, чтобы подготовить к возвращению. Но к чувству облегчения и радости примешивалась забота. Что с Петеркой? И когда ранним утром его разбудили и объяснили, что он будет доставлен на границу, он и задал этот вопрос.