Георгий Свиридов - Победа достается нелегко

— Так ты здоров? — Тюбиков пропустил мимо ушей колкий ответ Зарыки. — Здоров?

Тюбиков обхватил Евгения за плечи своими ручищами и повел к командирской палатке, на ходу торопливо и сбивчиво рассказывая о своей девушке, о свидании, которое для него важно, о предстоящем ночном патрулировании. Зарыка недовольно постукивал веточкой по пыльным сапогам, он не любил, когда его уговаривали.

— Будь человеком! — умолял Тюбиков. — Ты сегодня за меня, а потом я за тебя отбарабаню.

— Сравнил субботу со вторником!

— Ну, мы сейчас просто поменяемся, а когда тебе выпадет суббота, я подменю. Слово! Топаем к лейтенанту.

Зарыка сочувственно посмотрел на товарища. Почему бы и не оказать ему услугу? Евгений прикинул в уме: все равно сегодня пропащая суббота, идти некуда, Коржавин уехал на тренировочный сбор, а одному шляться нет охоты. К тому же со дня на день должна приехать Раиса. Может, она уже где-то в пути. Зарыка давно готовится к встрече, ждет не дождется ее приезда.

— Ладно. — Евгений протянул руку Тюбикову.

Через полчаса рядовой Зарыка, получив автомат и красную нарукавную повязку, вместе с другими патрульными слушал наставления офицера. Пройдет еще несколько минут, и автобус доставит их к управлению милиции, там к ним присоединятся милицейские наряды и комсомольцы-дружинники.

— Зарыка! — К палатке подбежал дневальный. — Скорее! Там у проходной тебя дамочка спрашивает. Симпатичная!

У Евгения шевельнулось предчувствие, но он сдержался, смешливо усмехнулся. Последние дни его часто разыгрывали, вызывая к проходной.

— Пусть подождет.

— Так и передать? — Дневальный недоуменно уставился на Зарыку. — Она говорит, приезжая.

— Ладно, сейчас, — ответил Евгений и подумал: «Кто же это? Раиса телеграмму еще не прислала», — повернулся к офицеру: — Разрешите?

— Три минуты. Сейчас подойдет машина.

В проходной никого не было. Евгений мысленно чертыхнулся: опять купили. В который раз! Он представил, как над ним будут смеяться, когда он вернется, и насупился. Хотел было уже повернуть назад, но тут его окликнули:

— Женя!..

Знакомый родной голос. У него перехватило дыхание. Не может быть! Зарыка осмотрелся по сторонам, ища ту, которой принадлежал голос. Она здесь, рядом!

— Женя!.. Это я… Не узнаешь?..

В стороне от проходной в тени акации стояла Раиса. У Зарыки дрогнули брови, сердце толчками погнало кровь по жилам.

— Раиса? Ты!..

Он не помнил, как подбежал к ней, обнял, прижал к себе. Поцеловал. Первый раз. В губы. Потом подхватил и закружил. Он ощущал ее щеки рядом со своими, теплое кольцо ее рук на своей шее.

— Женя, отпусти, — одними губами шептала она, — на нас смотрят. Отпусти, милый… Потом.

У Евгения кружилась голова, он опьянел от радости. Держал Раису за руки и смотрел, смотрел в черные, полные света глаза. Слова, которые давно приготовил и носил в груди, куда-то улетучились. Раиса тоже молчала, не отрывая взгляда от Зарыки.

За спиной раздался протяжный автомобильный гудок, Из кабины вездехода высунулся офицер.

— Рядовой Зарыка! Задерживаете наряд…

Только теперь Евгений очнулся. Он закрыл и снова открыл глаза. Нет, он не спал. Раиса действительно приехала, она стоит перед ним. Эх, сержант Тюбиков, что ты наделал! Надо же так случиться! Но отказываться уже поздно. Служба есть служба, нужно отправляться в наряд.

— Женя, ты уезжаешь? — В голосе Раисы растерянность и страх. — Да?

— Нет, нет… сегодня я в наряде… Патрулировать буду. Всю ночь до утра.

— Я с тобой. Возьми меня!

— Со мной нельзя. Это служба… Завтра, завтра встретимся, Раечка.

— Обязательно! Теперь я знаю, где ты, Женя.

— Рядовой Зарыка! — В голосе офицера звучало раздражение. — Задерживаете наряд!

Евгений недовольно дернул плечом. Зачем он согласился? Надо ехать. Он разжал пальцы, отпустил ее руку. Сделал несколько шагов, не сводя с Раисы взгляда, потом повернулся, побежал к вездеходу. К нему потянулись руки. Едва он вскочил в кузов, машина тронулась.

— До завтра! — Евгений снял выжженную на солнце солдатскую панаму и помахал. — Жду!

— До завтра! — кричала Раиса вслед машине. — Я остановилась за городом, где город-спутник строят! Сергели называется. Бригада строителей!..

Майская ночь, по-летнему теплая и душная, укутала город. Давно погасли электрические лампочки в палаточных городках, смолкли приемники, затихли разговоры, влюбленные разошлись по домам. Только в центре города, освещенном лучами прожекторов, продолжала трудиться третья смена. Ни на минуту не прекращалась работа по расчистке строительных площадок. Гудят экскаваторы, бульдозеры, снуют самосвалы.

Ночь проходила спокойно. Сильных подземных толчков не было, а два легких, силою до трех баллов, многие ташкентцы и не заметили. А кто и проснулся, не вставая с постели, ждал некоторое время — повторится или нет? Ташкентцы, можно сказать, привыкли к колебаниям почвы, на легкие толчки не обращали внимания.

Чем дальше от центра, тем глуше гул машин. За сквером их почти не слышно. Ночь властвует над сонными кварталами. Зарыка, поправив ремень автомата, ровным неторопливым шагом идет вниз по Пушкинской. Слева шагает старшина милиции Кудрат Иноятханов, грузный и пожилой узбек, с пышными буденновскими усами; рядом с ним Иван Семенов, худенький веснушчатый парень в очках, студент с филфака университета. Иван рассказывал забавные истории, читал на память стихи современных поэтов. Евгению особенно понравились лирические, о любви, мудрые и нежные.

— Кто написал? — спросил он.

— Василий Федоров, — ответил Иван.

Обгоняя их, промчались две милицейские машины. Старшине Иноятханову достаточно было взглянуть на них, чтобы определить:

— Оперативники… Спецгруппа. И машина Садыкова, — старшина рассуждал вслух. — Обычно и одной хватало. А тут Садыков… Вай-йе! Там серьезное дело. Может, наша помощь нужна. А? Надо быстро шагать.

— У Асакинской свернули, — сказал Семенов, выбежавший на середину улицы.

— Асакинская совсем рядом. — Иноятханов открыл кобуру, вынул пистолет. — Тезрок! Раз-два, быстро! Там какая-то операция, большой операция…

Волнение старшины передалось всему патрулю. Евгений на ходу проверил свой автомат, положил палец на предохранитель. Неведомый доселе охотничий азарт захватил его. Иван торопливо шагал рядом, сосредоточенный и молчаливый.

Вдруг где-то впереди гулко прогремел выстрел. Вслед за ним прозвучали три одиночных.

— Бегом! — скомандовал старшина. — За мной!

Перепрыгнув через арык, что пролегал вдоль тротуара, Иноятханов побежал в переулок. Он хорошо знал запутанные лабиринты узких улочек и тупиков. «Только бы не опоздать!»