Дмитрий Ли - Журавли покидают гнезда

Обстановка в крае усложнялась. Уссурийские казачьи войска при содействии японских военных сил перерезали все дороги на восток, стягивая кольцо к Забайкалью, где бесчинствовали отряды генерала Семенова. В эти же дни вернувшийся Ир принес весть о контрреволюционном мятеже белочехов. Почти весь состав исполкома Владивостокского Совета был арестован. Молодая республика оказалась в крайней опасности.

Сообщение потрясло Мартынова и Синдо. Они были застигнуты врасплох. Мартынов предлагал немедленно пробиваться к Иману или Спасску, чтобы соединиться с разрозненными партизанскими отрядами. Синдо же настаивала на усиленной мобилизации местных людей в отряд, чтобы здесь, на месте вести подрывную работу, любой ценой сдержать натиск врага, дать возможность сформироваться другим отрядам. Одновременно с этим попытаться установить связь со своими.

Вновь достав из стола телефонограмму с обращением Ленина, она пробежала глазами по бумаге, затем прочла вслух строчки:

— «…не задавайтесь неосуществимыми целями. Готовьте подрыв и взрыв рельсов…» Вот что мы должны делать, Петр.

Мартынов не успел ни возразить, ни согласиться с ее доводами, вошел Перфильев:

— Там вас дожидается отец погибшего Донсена.

— Попросите его войти, — сказала Синдо. И когда тот вышел, обратилась к Мартынову: — Не вернулся он к атаману.

— Разве он сможет это сделать, ежели тот бандит его сына убил, — пояснил Мартынов. — Ты бы видела, как старик за малого цеплялся.

— Зачем он пожаловал? Зло сорвать или же… — Синдо не договорила, заметив вошедшего отца Донсена.

Он остановился у входа, бросив на Синдо суровый взгляд, и положил на пол мешок:

— Возьмите.

— Что здесь? — спросила Синдо.

— Я это отнимал у богатых. У бедных такого не бывает. Мой сын за бедных стоял, за них и погиб, так раздайте им, — он повернулся и хотел отворить дверь, чтобы уйти, но Синдо удержала его за руку:

— Погодите, отец Донсена. Что вы теперь намерены делать?

— Не знаю.

— У вас есть друзья. Вспомните о них, когда вам будет трудно.

Мужчина кивнул и затворил за собой дверь.

Во двор штаба, держась за руки, вошли Юсэк и Эсуги. К ним подбежал мальчик и спросил по-корейски:

— Доммудэр, нигыл чассо? [51] Товарищи, кого ищете?

Игнат очень обрадовался, узнав, кого они ищут.

— Вас Бонсек привел, да? — закричал он и, схватив Юсэка за руку, потянул в глубь двора.

А навстречу им уже спешили.

Через мгновенье Юсэк и Эсуги оказались в крепких объятиях друзей. Ир стоял в растерянности, без очков и, щурясь на молодых людей, шептал: «Наконец-то! Слава богу, что все хорошо! — Кто-то подал ему очки, он быстро надел их и стал разглядывать одного, другого и, прижимая их к себе, выговаривал все те же слова: — Наконец-то! Наконец-то!» Побросав винтовки, сбежались сюда и другие. А Перфильев, обучавший бойцов рукопашному бою, заметив такое безобразие, метнулся в штаб доложить об этом Мартынову и Синдо.

— Ну, рассказывай: как твое здоровье? — спрашивал Ир Эсуги.

Подошли Мартынов и Синдо.

— Что тут происходит? — спросила Синдо, окидывая взглядом молодых людей.

— Пополнение пришло, товарищ комиссар, — доложил Мансик.

Лицо Синдо подобрело. Она остановилась возле Эсуги, которая, заметив ее пристальный взгляд, опустила голову.

— Это, стало быть, из-за тебя наш учитель вконец извелся? — сказала она и неожиданно спросила: — А где Бонсек?

Подняв голову, Эсуги невесело поглядела на Синдо и снова уставилась в землю. А Юсэк насупился.

— Как, вы не с ним пришли? — встревожилась Синдо.

— Мы его убитого нашли, — глядя в землю, ответил Юсэк.

— А кто его… ты не знаешь?

— Нет, — Юсэк недоверчиво поглядел на нее. — Вам, наверное, лучше знать. А нас Хагу подобрал в лесу.

— Вы жили у Хагу? У этого головореза?..

— А вы кто? — ответил Юсэк, сердито покосившись на нее. — Вы разве не убийца?

Негодующий ропот прошел по толпе. Слова обожгли Синдо — не возмутили. Сердце пронзила боль, и она боялась, что это заметят другие, особенно — Мартынов. «Стало быть, Хагу…» Она вспомнила, как целилась в него, как он упал…

— Вы хотели его смерти, — продолжал Юсэк, — а он, назло вам, выжил! Эх вы, еще сестрой ему приходитесь…

— Ты чего это разошелся? Бандиты науськали? — одернул его Ир. — Ишь ты — расчувствовался!

— Не перебивай, Ир, пусть выскажется. Со стороны, очевидно, все выглядит именно так, — неожиданно для всех Синдо заступилась за Юсэка. — И что же мой брат намеревается делать? Мстить?

Юсэк молчал. Он исподлобья смотрел на нее.

— А вы бы не мстили, если с вами поступили бы так же? — сказал он.

Снова, но уже громче заговорили люди. Синдо молчала. Может быть, ей просто не хотелось оправдываться перед наглым мальчишкой?

— Еще не поздно, еще есть время помириться, — сказал Юсэк поспешно. — Не то ваш брат приведет сюда атамана.

— Врешь, поди? Откуда ты это взял? — спросил Ир, повернув его лицом к себе.

— Он правда пошел к нему, хочет связаться и с японцами. — Синдо невольно переглянулась с Мартыновым.

Наступило общее молчание.

— А сейчас у него много людей? — внезапно спросила Синдо.

Юсэк задумался. Перед глазами выросла фигура Хагу. Он корчился от боли, прижимая ладонью рану. Сквозь пальцы сочилась кровь. И его голос: «Будь благоразумен, Юсэк…»

— Да, у него много людей, очень много, — сказал Юсэк уверенно.

— Допустим. — Синдо задумалась: — Какая же тогда надобность ему бросаться в ноги атаману?

— А вот мы спросим Эсуги. Уж она-то не позволит себе обмануть меня, — сказал учитель, заметив в поведении своего подопечного неискренность.

Эсуги растерялась и с обидой поглядела на Синдо, которая, как ей казалось, своим недоверием вконец допекла Юсэка.

Переводя виноватый взгляд на Ира, она проговорила:

— Юсэк сказал правду.

Впервые в своей жизни она осмелилась солгать. Ей было очень трудно это сделать, но она решилась, чтобы помочь Юсэку и людям Хагу, которые отнеслись к ним с большой сердечностью.

— Хорошо, мы это проверим, — сказал Ир, обращаясь к Синдо. Он хотел увести молодых людей, но Юсэк кинулся к комиссару, вцепившись в ее руку, он закричал:

— Вы не посмеете больше в него стрелять! Потому что он брат ваш! Какой же он вам враг? Ваш враг захватил Корею и идет сюда! И драться надо с ним! И я пойду с вами, если хотите. Я не боюсь их! Но я боюсь вашей вражды. Помиритесь, и мы будем жить и бороться вместе. Будем строить красивые дома, ходить друг к другу в гости. И всем будет хорошо. Разве не так?

— Нет, не так, парень, — хмурясь, сказала Синдо. — Хагу мне брат, но не друг. А враждуем мы не по пустякам, это не ссора сестры с братом, это война батрака с кулаком. Разве товарищ станет искать защиты у вековечного врага, который и эту нашу новую Родину на штыки взять хочет. И если этот Хагу убивает моего друга, он мне тоже враг, и я не стану его щадить. Вот и решай, на чьей стороне тебе быть и за кого заступаться.