Юрий Дрыгин - Десант в безвестность [Документальная повесть]

— Черт его знает! Я в приметы не верю.

— Отставить разговоры! — приказал Мочихин. — Забыли, где находитесь?

Гвасалия замолчал, произнеся напоследок:

— Начальство, понимаешь, нервничает. А начальство уважать надо.

Заняв новую позицию в придорожном кустарнике, старшина послал саперов Бренера, Суркова и Синичкина заложить взрывчатку под мост и подготовить его к взрыву. А двум другим бойцам приказал найти и порвать провода связи. Когда все это было сделано, он разрешил отдыхать, а сам лег у пулемета и стал следить за дорогой, прислушиваясь к каждому шороху.

По времени в деревне вот-вот должен начаться бой, но выстрелов почему-то не было слышно. Страшно хотелось курить, и, чтобы как-то отвлечься от этого нестерпимого желания, Мочихин начал думать о доме, о матери с отцом. Эти воспоминания всегда были приятны. Забывшись, он даже не отреагировал на толчок в бок Гвасалия. И только когда второй номер толкнул его снова, Мочихин встрепенулся.

— Вано! — прошептал Гвасалия. — Шаги по дороге слышу. Понимаешь, кто-то к нам идет!

Мочихин напрягся. И он услышал жесткие шорохи на дороге, а вскоре и увидел, как более десятка вражеских солдат вышли из-за бугра, тихо переговариваясь между собой. Они направлялись по дороге в деревню. Старшина произнес тихо:

— Не стрелять! Пропустить их за мост.

Вражеские солдаты, ничего не подозревая, прошли мимо залегших в кустарнике десантников, перешли мост и вскоре растворились в темноте.

«Не заметили, — облегченно выдохнул Мочихин. — Пусть себе идут. В деревне наши их встретят. Хорошо, что сменили позицию». Но не прошло и десяти минут, как он вновь увидел этих же самых финских солдат, спешащих обратно. Один из них, встревоженный, все показывал на озеро и говорил беспрерывно. Что именно — Мочихин понять не мог, так как по-фински не знал ни единого слова. Если туда они шли с винтовками за плечами, то обратно — в руках, наизготовку. Финны словно крались, постоянно оглядываясь по сторонам.

До Мочихина вдруг дошло, почему они, не дойдя до деревни, так быстро повернули назад: заметили лодки! Он наклонился к пулемету, развернул его, тщательно прицеливаясь, и нажал на спусковой крючок. Первая очередь зацепила сразу четверых, замертво попадавших на дорогу. Остальные финны разбежались. Но тут ударили из винтовок и автоматов другие бойцы. Вражеские солдаты заметались по дороге, не зная, куда бежать — то ли назад, то ли вперед. Мочихин вновь дал длинную очередь. Финны в панике бросились кто куда. Один из них, маленький и юркий, выскочил из-под огня и зигзагами побежал к лесу. Как ни пытался достать его из пулемета Мочихин, он, петляя между сосен, успел добежать до бугра и вскоре скрылся за ним. Другие финские солдаты остались лежать, кто на самой дороге, кто на обочине.

Когда Мочихин и его бойцы прекратили огонь, они услышали выстрелы в деревне. «Наши пошли на гарнизон!»— обрадовался старшина, прислушиваясь к редкой стрельбе.

Через полчаса или чуть больше вновь установилась тишина. Однако Мочихин приказал быть всем начеку. Он понимал, что сбежавший финский солдат наверняка сообщит своему командиру о происшедшем у моста, расскажет об увиденных лодках и враг сообразит, что русские высадили десант… Одним словом, теперь финны не оставят их в покое. «А может, пронесет? Не успеет финн добраться до своих?»— с надеждой подумал Мочихин. Но неожиданно началось такое, что старшина долго не мог прийти в себя. Он никак не ожидал, что противник откроет прицельный огонь по лодкам из полковых минометов. Когда раздались первые взрывы, Мочихин решил, что стреляют по ним. Но мины ложились далеко от них. Лишь после третьего залпа старшина забеспокоился: по лодкам стреляют из минометов! Он не хотел верить этому, ведь если враг разобьет лодки — путь назад через озеро будет отрезан!

— Сурков! — с тревогой окликнул он одного из саперов. — Неужели они по лодкам стреляют?

— Кажется, по тому месту, — неуверенно ответил тот. — Мины ложатся где-то там. Может, сбегать, посмотреть?

— Сбегай! — разрешил Мочихин. — Только аккуратно.

Сурков, пригибаясь, побежал к лодкам. Минометный обстрел продолжался более четверти часа, потом прекратился. Зато спустя некоторое время из-за бугра застрочили автоматы. «Ну вот, явились!»— подумал старшина.

— Ребята! К бою! — крикнул Мочихин и снова залег за пулемет.

Финны стреляли наугад. Они пока не обнаружили, где укрывается группа, и строчили из автоматов по мосту, по кустам. Потом толпой высыпали на дорогу и, продолжая стрелять на ходу, двинулись к мосту.

Подпустив их поближе, десантники ответили дружным огнем. Мочихин израсходовал первый диск с патронами, сбросил его с пулемета, тут же вставил второй.

— Давай, Вано, а то пройдут! — торопил старшину Гвасалия.

Пулемет Мочихина вновь заработал, выкидывая пустые гильзы.

Финны наконец засекли, где укрылись десантники и перешли на прицельный огонь по кустарнику. Пули, ударяясь о камни, завизжали угрожающе в воздухе.

Вскоре к старшине подполз Сурков. И не один. С ним был Малеванчук.

— Лодки почти все разбиты! Вдребезги! Целых осталось только три, — вытерев пот с лица, сообщил он. — Надо взрывать мост и уходить… Вот матроса, — показал он на Малеванчука, — командир прислал, чтобы мы взрывали мост.

Мочихин перевел взгляд на Малеванчука.

— Да, — подтвердил тот, — капитан велел взорвать мост и всей группе идти навстречу отряду, на нас тоже давят егеря. Но он сказал: если у вас тихо. А тут…

— Да, было тихо! — сжал зубы Мочихин. — Но что мы будем делать без лодок?

— Так отходим? — растерянно спросил самый старший среди них по возрасту сапер Кузьма Синичкин. — Они же всех нас в кольцо возьмут!

— Надо взрывать мост и уходить! — настойчиво проговорил Сурков.

Некоторое время Мочихин был в замешательстве. «Капитан, конечно, не знает, что нас атакуют финны. Не знает, что и лодок теперь нет, поэтому идет сюда! Черт возьми, вот влопались! Живыми, видимо, отсюда не выбраться».

— Всем отходить за мост! — наконец приказал он. — Ползком! Вдоль дороги, по кустам!

А сам снова опустился к пулемету.

— Вано? А ты? — тронул его за плечо Гвасалия. — Давай, дорогой, и ты. Если не пойдешь, и я останусь.

— Иди, Гвасалия. Я прикрою вас, потом следом, — ответил старшина. — Как за мост перейдете, оттуда по ним вдарьте, тем временем и я переберусь.

Бойцы стали уползать за мост, а Мочихин, прикрывая их, застрочил из пулемета. Он не видел врагов, видимо, они залегли, но все равно продолжал посылать очередь за очередью туда, где они могли быть. Стрелял, пока не опустел диск. Затем, подхватив пулемет, тоже пополз к мосту.

Пока он полз по кустам до моста, его свербила одна и та же мысль: «Как теперь выбраться отсюда? Финны за гарнизон не простят!» Пожалуй, впервые Мочихин подумал, что, может, придется умереть. Нет, над этим он думал и раньше, но как-то вообще, отвлеченно. А тут нутром почувствовал — могут убить, именно его. Здесь, на чужом берегу. И от этой мысли неприятный холодок прошел по всему телу. «Не дамся! Буду жить!»— нервно успокаивал себя, прогоняя пугающую мысль о смерти.