Юрий Дрыгин - Десант в безвестность [Документальная повесть]

— Ну, подполковник, тебя удовлетворяет такой анализ операции опытного штабного командира? — спросил Никишин.

— Хорошо размахивать кулаками после драки, — зло ответил Солдатов. Он решил, что терять ему больше нечего. — Только интересно узнать, что сказали бы мне, если бы я выиграл эту драку?

— Если бы выиграл, как выразился ты сам, эту драку, мы порадовались бы твоей удаче и подивились бы беспечности противника, — недовольно бросил командарм, — но ты ее, к несчастью, проиграл.

— Не совсем, — вдруг не согласился Козлов. — Час назад Потапов из разведуправления мне сообщил: в 32-й армии соседнее с бригадой подразделение взяло языка — финского офицера, который участвовал в бою с десантом. По его показаниям, финны потеряли более ста пятидесяти человек.

— Это заслуга тех, кто остался на том берегу Ондозера, и никак не оправдывает его просчетов! — решительно произнес Никишин. Затем, обращаясь непосредственно к Солдатову, сказал — Еще, подполковник, вопросы будут?

Тот молчал, багровея лицом.

— Тогда поезжайте в Беломорск, в штаб фронта, там решат, что с вами делать дальше, — официально объявил командарм. — А я отстраняю вас от командования бригадой.

Ни слова не говоря, Солдатов резко развернулся и быстрым шагом направился к двери. Но вдруг остановился:

— И все же, товарищ генерал-майор, на войне без жертв не обойтись. Я по-прежнему считаю, что мои люди погибли в Ондозере не зря. Побольше таких операций — и мы быстрее разобьем врага!

Никишин разозлился и хотел грубо обругать бывшего комбрига, но в это время начали передавать очередную сводку Информбюро: «…На фронтах за истекшие сутки ничего существенного не произошло». Подобная информация звучала уже несколько дней подряд.

Солдатов ушел, в кабинете командующего наступило недолгое молчание. Видимо, и Никишин и Козлов размышляли каждый о своем. Первым заговорил начальник штаба:

— И все же Солдатов, мне кажется, смелый командир. Жаль, что не удалось как следует проверить его в наступательных боях.

— Ему дай волю, он наломал бы дров! — возразил Никишин и тут же добавил — Вся наша беда, Георгий Константинович, в том, что в армии еще, к сожалению, преобладают такие командиры, как Солдатов. Они на себе рубаху разорвут, только пусти их вперед! Но совершенно не владеют сегодняшней тактикой войны. А одним шапкозакидательством сейчас противника не одолеешь. И не грешно поучиться у него воевать! В будущем это ох как пригодится…

Да, горьки и тяжелы были уроки первых попыток вырвать инициативу у врага! Но именно они помогали советским воинам набираться опыта для будущих наступательных боев на Карельском фронте. А пока шел 1942 год — год нелегкого противостояния, год накопления мускулов, год ломки старых представлений о войне и год обновления в войсках командирских кадров. Это был еще и год глубокого осмысления пройденного этапа войны…

85-я морская бригада после двенадцатимесячного пребывания в резерве, во вторых эшелонах, включилась наконец в активные бои с противником в начале 1943 года. В составе войск 26-й армии она теснила немецкие полки дивизии СС «Север» на кестеньгском направлении. Здесь бригада провела несколько успешных операций по уничтожению опорных пунктов врага. А разведчикам в апреле того же года удалось разгромить батальон немцев — в двухдневных боях противник потерял до 400 человек убитыми и ранеными.

В марте 1944 года по приказу Верховного Главнокомандующего всех моряков бригады отозвали на флот, который к тому времени остро в них нуждался, а остальные бойцы влились в разные подразделения 31-го стрелкового корпуса.

Но героический ондозерский десант 126 краснофлотцев и красноармейцев под командованием капитана Н. Ковалева не был забыт как неудачный боевой эпизод начального периода войны. О нем всегда помнили в разведотделах. На оперативных картах войск южного крыла Карельского фронта деревни Ондозеро, Ругозеро, Тикша были помечены как район важных оборонительных полос противника. И с момента гибели десанта разведка их велась постоянно.

Данные об оборонительных сооружениях финских частей в этом районе с особой тщательностью изучались в штабе 27-й стрелковой дивизии, которой предстояло здесь наступать.

Финское командование, предполагавшее, что основной удар русские нанесут там, где они отступали в 1941 году, просчиталось. Все долговременные укрепления на ребольском направлении, возведенные здесь финнами, их не спасли. В июне 1944 года 27-я стрелковая дивизия начала наступление севернее рокадных дорог этого района и, обойдя оборону противника, устремилась не на Реболы, как предполагали финны, а к Вокнаволоку.

Финская 14-я пехотная дивизия, чтобы не оказаться в окружении, вынуждена была оставить свои укрепления и в спешном порядке отступать, так и не оказав до конца войны нашим войскам серьезного сопротивления…

Весной 1988 года в военный комиссариат Октябрьского района города Кривого Рога Днепропетровской области зашел худой старик небольшого роста и дрожащей рукой протянул военкому вчетверо сложенный тетрадный листок.

Военком усадил старика, а сам развернул листок и начал читать. «Я — Галенко Александр Борисович, 1920 года рождения, уроженец села Ивановка Онуфриевского района Кировоградской области. В 1940 году, в ноябре месяце был призван Онуфриевским РВК на действительную службу в Черноморский военно-морской флот, в г. Севастополь, где до начала войны окончил электромеханическую школу по специальности — электрик. В Севастополе в начале войны участвовал в боевых действиях с вражескими парашютистами. А затем добровольно пошел в формировавшуюся 85-ю отдельную морскую бригаду, которая потом была направлена на Карельский фронт. Будучи в рядах 85-й бригады, принимал участие в боях. С 1 на 2 сентября 1942 года в составе десантного отряда участвовал в разгроме вражеского гарнизона. В неравной схватке десант погиб. А я взрывной волной от мины был опрокинут в болото, и безоружного меня захватили в плен финны. Так как я был рядовым краснофлотцем, меня после допроса с группой других пленных отправили на остров Сантахалинна, что недалеко от Хельсинки. Там я работал на хозработах до выхода Финляндии из войны. После возвращения из плена и проверки меня направили на промышленные работы в город Прокопьевск Кемеровской области. Там работал на водокачке. В июне 1947 года прибыл в Кривой Рог, где проживаю безвыездно по настоящее время. С 1947 по 1957 годы работал в отделе капитального строительства рудоуправления имени Розы Люксембург, а с 1957 по 1980 годы — в шахтопроходческом управлении № 2. В настоящее время пенсионер по старости. Обстоятельства моего заявления может подтвердить мой сослуживец по 85-й бригаде Д. Е. Массай, проживающий в Кривом Роге по ул. Грибоедова, д. 1, кв. 2. Прошу сделать необходимые запросы в инстанции по уточнению сообщенных мною данных и согласно записи в моем военном билете об участии в боевых действиях выдать мне удостоверение участника Великой Отечественной войны и все положенные награды».