Алексей Гарри - Рассказы о Котовском

Парнишка вышел за ограду и стремглав побежал к лесу…

Кавалеристы лежали на сене, покуривали, вяло переговариваясь. Порученец комбрига окликнул их:

— Алеша спит?

— Да нет, какой тут сон, — отозвался взводный, выйдя на лунный свет, зевая и потягиваясь, — лег, да не спится…

— Все спокойно?

— Четыре поста у меня вкруговую расставлены, — сообщил Ткаченко, — пока ничего не замечают. Кричит только кто-то в лесу, выпь, пожалуй…

— Может, выпь, а может, и не выпь, — заметил Ленька рассудительно.

Взводный нервничал:

— Я говорил комбригу берите эскадрон! А он свое заладил чем меньше народу, тем лучше. Даже ручного пулемета не разрешил брать… А потом — р-раз принимай, Ткаченко, бой! А как я вас одним взводом прикрывать буду, если из лесу кто выскочит? Куда это парнишка сиганул?

— А черт его знает, — пожал Ленька плечами, — значит так надо…

— А все-таки парнишку зря одного в лес пустили!

Но внук хозяина оказался легок на помине. Он тут же вышел из лесу, ведя на недоуздке стреноженную лошадь; пустил ее пастись на лугу перед воротами, а сам юркнул, во двор.

…Ектов сообщил старику, что у него в гостях «казачий атаман Фролов», восставший против советской власти и сейчас идущий со своим войском на помощь тамбовским повстанцам.

Хозяин и вовсе заволновался. Принес из погреба жбан с хлебным квасом, накрошил мяса, луку и зеленых огурцов, достал миски, налил сметаны.

— Кушайте окрошку, гости дорогие!

Поставил он на стол и бутыль медовухи, но никто к браге не притронулся.

В горницу вошел парнишка. Под мышкой он держал подушку с веревочными стременами, обычное снаряжение бандитской кавалерии, на плечо накинута была уздечка. Мальчик вопросительно глянул на деда.

Котовский протянул ему письмо. Этот документ был заготовлен заранее, еще в Медном. Адресован он был, не без задней мысли, так.

«Командующему Тамбовскими крестьянскими войсками Ивану Сергеевичу Матюхину».

В письме за подписью атамана Фролова и начальника штаба «крестьянской армии» Ектова Матюхину предлагалось срочно назначить время и место свидания.

«…Мы Антонова и за человека не считаем, — писал Котовский. — Одна надежда на тебя, Иван Сергеевич. Ведем с собой два полка — донской и кубанский. А прочее казачье войско идет следом. Давай и ты своих орлов, красный Тамбов возьмем с ходу. Будет тебе в лесу, как волку, прятаться. Хозяина нет в Тамбовской губернии, кроме тебя. Ждут крепкой власти мужики. А там того и гляди на Москву пойдем, на весь мир прославимся. Большевиков прогоним, а народ уж нас не забудет».

Отдавая парнишке письмо, Котовский предупредил хозяина:

— Учти, дед, мы еще затемно должны отсюда сняться. А то не ровен час красные наскочут. Мы-то, даст бог, отобьемся и уйдем, да вот все дело придется сначала начинать! И тебе может влететь за то, что нас принимал…

Старик спокойно ответил:

— Не сомневайтесь, он мигом обернется, не впервое ему…

Когда мальчишка, запрятав письмо за пазуху, ушел, Михаил Матюхин заметил:

— Напрасно вы тревожитесь, господин атаман! Не наскочут красные, не таковские они! Тут у нас кто Юнкеря, по-ихнему курсанты. Они все с лопаточками ходят. Придут на место, окопаются и лежат. А Иван у них под самым носом, из лесу выходит, пройдет, куда ему надо, и так же восвояси возвращается…

Он сплюнул и добавил иронически:

— О-це-п-ле-ние называется, курам на смех! А Котовский в Медном отсиживается, отдыхает от трудов праведных. Не случится у нас непрошеных гостей!

Слушая его болтовню, Котовский соображал:

«Значит, не известно ему, как мы с Аверьяновым разделались!»

Мучительно долго тянулось время.

Заснул Ленька, уронив голову на руки, сложенные на столе.

Старый дед задремал, сидя на припечке.

«А если он, притворяется? Вдруг хитрый пасечник все же раскусил, в чем дело, и шепнул внуку такие слова, услышав которые Матюхин с лесными разбойниками уже подкрадываются к хутору»?

Котовский разбудил Леньку, и они оба вышли на крыльцо.

— Сходи к Ткаченко, — приказал комбриг, — что-то от них давно никого не было…

— Так ведь и сигнала тревоги не было, — возражал сонный порученец.

— Мало ли что? А может быть, их уже тихонько передушили, а теперь и до нас добираются?

— Таких, пожалуй, передушишь, — огрызнулся Ленька, направляясь к калитке…

В избе Котовский и Ектов сидели на лавке друг возле друга, изредка переговариваясь. Латыши и спутники Котовского по двое ходили курить на крыльцо. Старик предупреждал:

— Христом богом прошу, в избе не дымите! Пчелы очень табак не уважают! Да и сам я табаком не балуюсь, в горле у меня першит от дыма…

— Долго он что-то ездит! — вздохнул Котовский.

— Да, наверное, не близко, господин атаман, — успокаивал его Ектов.

Парнишка, наконец, вернулся. Ответ привез, адресованный Ектову. Волнуясь, тот стал читать послание вслух. Пасечник, сгорая от любопытства, все же из деликатности вышел во двор. После того как он узнал, что у него казачий атаман, старик стал особенно предупредителен…

Матюхин просил Ектова поблагодарить атамана Фролова за честь и доверие, оказанные ему, и рекомендовал атаману остерегаться Котовского.

«Я давно о нем, собаке, наслышан, — писал Матюхин, — это бессарабский цыган, хитер и смел. Шайку подобрал себе подходящую, одни головорезы…»

Котовский невольно усмехнулся. Забавно было слушать такие «лестные» отзывы о бригаде…

В общем Матюхин попался на удочку, но, будучи опытным конспиратором, не в первый год ведущим борьбу с советской властью, он на первых порах решил быть очень осторожным. Он просил Ектова передать атаману Фролову, чтобы тот прибыл со своим авангардом ровно через неделю в село Кобыленку, что в восьми километрах от хутора пчеловода. Туда он к этому времени вышлет своих представителей для переговоров с казачьими старшинами.

Комбриг был разочарован, он надеялся на более скорую развязку, а тут — новая оттяжка! Но делать было нечего, приходилось довольствоваться и этим.

Распрощавшись с гостеприимным хозяином, сели по коням. На востоке протянулась розовая полоса, из ближнего оврага поднимался туман. Светало…

С ходу Котовский пошел размашистой рысью, его маленький отряд не отставал. Километрах в двух от Медного, когда уже совсем рассвело, комбриг подозвал к себе одного из латышей и передал ему приказание. Тот, по обыкновению молча, кивнул головой.

Конвоиры помогли Ектову застегнуть брезентовый пыльник, натянуть капюшон. Потом они все трое поднялись в галоп и этим аллюром промчались через все село к штабу.

Котовский же с остальными кавалеристами поехал шагом.

В церкви зазвонили к заутрене, двое пастушат трубили в рожок, хозяйки выпускали скотину за ограду. У колодца, как всегда в деревне, собрались бабы посплетничать. Узнав Котовского, они поклонились ему.