Михель Гавен - Дорогая Альма

— Если там есть еще собаки, они бросятся в погоню, — предположила она тревожно. — И догонят. Не исключено, что собак несколько, а Граф — один. Они его порвут. А Пирогов собаку не бросит.

— Они же ищут нас. У них установка на нас, на наш запах, — ответил Раух резонно. — Этот пес явно прибежал со стороны шоссе. Они идут цепью. Идем навстречу, — решил он. — Пусь они почуят нас. И чтобы вокруг нас не было запаха другой собаки. Вообще посторонних запахов, кроме природных. А ну, рядом! — приказал он овчарке.

— Дай его сюда. — Маренн взяла из рук Рауха импровизированный поводок. — Это кобель? Да, кобель. Все, успокойся, успокойся. — Она погладила овчарку, прислонив ее морду к ноге. — Идем, где твой хозяин? Веди нас.

Собака сразу умолкла и перестала тянуть. Просто послушно затрусила рядом с Маренн.

— У тебя дар не только лечить раненых, — заметил Раух. — Но и успокаивать животных.

— Она же взбудоражена, не знает, что дальше делать. Вроде враг рядом, но бросаться в погоню — такого приказа не было, — ответила Маренн. — Нас она нашла. Вроде бы задача выполнена, но здесь еще опасность. Надо дать ей понять, что все хорошо. Все правильно. Идем, идем. — Она вела собаку на ремне, время от времени ласково проводя пальцами между ушами. — Спокойно. Спокойно.

— Что-то инструктора не видно, заблудился, что ли? — предположил Раух.

— Как ты думаешь, Пирогову удастся уйти? — озабоченно спросила Маренн.

— Это зависит от того, где мы их перехватим, — ответил Фриц. — Не только Пирогов сообразил, что собака куда быстрее спустится в карьер и доберется до места катастрофы, наши тоже додумались. И видимо, нашли этот старый спуск. Наши карты очень подробные, на них все досконально отмечено — немецкая дотошность. Они же явно идут к нему. Спустят собак вниз на поиски, а там уж видно будет. Я вообще не исключаю, что мы сейчас узнаем — они вызвали альпинистов из дивизии «Эдельвейс». — Он усмехнулся.

— Альпинистов? — изумилась Маренн. — Это зачем?

— Все та же дотошность. Все должны делать специалисты. И спускаться в карьер — тоже. Во всяком случае кинологов, ты же видишь, вызвали.

— Сильно болит? — Маренн прикоснулась к его руке. — Может, остановиться, перевязать?

— Нет, не надо. Терпимо.

— Викинг! Ко мне! Викинг, где ты?

Из-за деревьев на тропинку выбежал молодой унтер-шарфюрер СС. Увидев Фрица и Маренн, вскинул автомат. Собака завиляла хвостом. И когда Маренн отпустила ремень, подбежала к хозяину и села у ног.

— А вот и инструктор. Вы — инструкор собаки? — спросил Фриц и представился: — Гауптштурмфюрер Раух. Не нас ищете?

— Документы есть? — Унтершарфюрер не опускал автомат. — Предъявите.

Расстегнув верхний карман кителя, Раух достал удостоверение. Маренн показала свое, добавив сверху спецпропуск, подписанный Гиммлером.

— Да, вас. Все точно, как в ориентировке. Уф! — Лицо унтершарфюрера просияло от радости. — Молодец, Викинг! — Забыв о «находке», он присел рядом с собакой, радостно гладя ее. — Молодец, отличился! Теперь нас не отчислят.

— Документы верните, — напомнил Раух. — И доложите по форме. Ваша как фамилия? То, что он — Викинг, мы поняли. — Раух указал на собаку. — Вы-то кто? Какое подразделение?

— Виноват! — Унтершарфюрер вскочил и, одернув мундир, отрапортовал: — Унтершарфюрер Майер. Школа собаководства 6D. Виноват, господин гаутпштурмфюрер, — повторил он, возвращая документы. — Просто я испугался, что он убежал. — Он показал взглядом на собаку. — Знаете, нас все время ругают на площадке. Мол, пес неспособный, трусливый. Старший инструктор вообще, говорит, на усыпление, брак. А он вовсе не тупой и не неспособный. Он просто сложнее, чем все прочие, у него чувств больше, эмоций, чем у других собак, и соображения. Он не просто команды выполняет, он еще сам думает. Вот видите, все же к краю оврага пошли, ищут место, где спуститься. И только Викинг додумался, что вы уже сами выбрались, и бросился к тропинке. Он сразу сам сюда побежал, — рассказывал юноша увлеченно. — Старший инструктор еще мне сказал: «Струсил. В другую сторону бросился. Ищи его теперь, а потом вернемся — на списание, усыпим. Зачем зря кормить?» А он — нашел. Никто не нашел — только он. Видите, других-то нет! — искренне веселился Майер. — Они все в другую сторону идут.

— Может, это и неплохо. — Раух многозначительно посмотрел на Маренн. «Да, это хорошо, — подумала она про себя. — Не нападут на след Пирогова».

— Рад за вас и вашего воспитанника, — продолжил Фриц. — Но доложить разве не надо? — напомнил он. — У вас связь есть?

— Да, так точно. Сейчас доложу, — спохватился тот и полез в ранец за рацией.

— И ремень отдайте, — попросила Маренн. — Поводок при вас? Возьмите собаку на поводок.

— Виноват. — Инструктор быстро отцепил ремень Маренн и пристегнул Викинга на цепочку к своему ремню. — Дортмунд-6, — произнес он в микрофон, настроив рацию. — Я — Дортмунд-2. Докладываю. Искомый объект обнаружен. Все точно, документы проверил. Квадрат восемнадцать. Все живы. Движемся к шоссе. Конец связи. Что, идем? — спросил, спрятав рацию обратно в сумку. — Там, на шоссе, ждут. Наш старший инструктор с вашими охранниками, которые вас сопровождали, — сообщил он. — А еще — штандартенфюрер Олендорф. Сам приехал. На броневике.

— Понятно. — Раух рассмеялся. — Ну, Олендорф с броневика не слезет, пока ему лично находку не доставят. У него все по инструкции. Вот школу служебного собаководства подняли, альпинистов вызвали…

— Откуда вы знаете? — удивился Майер. — Вызвали. Точно.

— Вот видишь! — Раух присвистнул.

— Вообще там такое творится! — Майер махнул рукой. — Штандартенфюрер — весь белый. Ему все время звонят из Берлина. Кто только не позвонил — очень большие шишки. Когда прошло сообщение, что вы разбились, сам рейхсфюрер позвонил. Штандартенфюрер чуть с броневика не упал, все пытался доказать, что это не он все затеял, он тут ни при чем. Мол, министерство пропаганды виновато. Почему-то. — Майер пожал плечами. — Как будто министерство пропаганды засады устраивает. Но рейхсфюрер слушать его не стал. Приказал найти во что бы то ни стало и доставить в Берлин — живыми или мертвыми. Дочь ваша звонила, фрау Сэтерлэнд, — сообщил он сочувственно. — Я сам с ней разговаривал, так получилось, что на меня попала.

— Джил? — Маренн заволновалась. — Она уже знает?

— Да, фрейлейн Джил, кажется, — подтвердил Майер. — Мы с Викингом рядом со связистами стояли, а у них все руки заняты, все звонят, вот мне сунули трубку — послушай, кто там еще? Оказалось, фрейлейн Джил. Очень она переживает. — Майер покачал головой. — Чуть не плачет, голос дрожит. Начала очень официально, я даже испугался. Канцелярия бригадефюрера и все такое… Но потом не выдержала, Я — Джил Колер, говорит, дочь фрау Сэтерлэнд. Мол, мама моя разбилась, мне сказали. Но я ее утешил. Говорю, ничего толком не известно, расстраиваться рано. Да, машина сорвалась со скалы в овраг. Но мы ищем. И обязательно найдем. Мы с Викингом обещаем. — Он ласково потрепал собаку между ушами. — И вот мы нашли, — добавил с гордостью. — Обещали фрейлейн Джил — и нашли. Он мне щенком достался, подростком. Самый слабенький был, — обернувшись к Маренн, Майер снова перешел на собаку. — С самого начала говорили не справится. Но мы занимались, вот вес набрали, подросли. И выполнили задачу. А вообще, — он сам заметил, что отвлекся, — сначала много техники нагнали, но там этот известняк сыпучий, еще одна машина чуть не рухнула в пропасть, еле удержали. Благо знали уже, меры заранее предприняли. Вот тогда от техники решили отказаться и нас с собаками вызвали.