Валерий Жмак - Летчик Девятаев. Из фашистского ада – в небо!

Думал об этом и Михаил Девятаев. Забираясь на нары после тяжелого дня, он долго ворочался, вспоминая своих близких и друзей. «Товарищи продолжают летать, бить в небе фашистских гадов, а я тут… Матери и Фае, наверное, написали: „Пропал без вести…“ А я не пропал. Я жив. И еще поборюсь…»

Через некоторое время в лагерь смерти приехала группа офицеров СС. «Смертники» продолжали работать, а «штрафников» построили на плаце, после чего «эсэсовцы» долго ходили вдоль шеренг и придирчиво осматривали каждого заключенного.

– Zwei Schritte voraus! – командовал старший офицер тем, кто его заинтересовал.

Услышал эту команду и Девятаев. Сделав два шага вперед, он переглянулся со стоящим рядом товарищем: «Куда это нас?»

Тот недоуменно пожал плечами: «Не знаю…»

Отобранную команду построили в колонну по три и отвели к ветке железной дороги. Через двадцать минут подошел короткий состав, заключенных погрузили в вагоны, двери заперли и опечатали. Оставляя в бледно-голубом небе черный дым, паровоз потащил состав из десятка двухосных товарных вагонов куда-то на север…

В каждый вагон относительно небольшого размера гитлеровцы набили по семьдесят человек. В страшной тесноте ни присесть, ни повернуться. Да что там присесть – дышать было трудно. Но Девятаев терпел и всю дорогу думал только об одном: лишь бы рядом с новым лагерем оказался аэродром!..

Проехал эшелон не так много – всего-то километров двести. Он дольше стоял из-за ремонта разрушенных бомбардировками железнодорожных путей. За двое суток дороги заключенных ни разу не покормили, только дважды разносили воду. В итоге в том вагоне, где ехал Девятаев, скончалось от ужасных условий и голода шесть человек. Ведь раньше и в Заксенхаузене никто из них досыта не питался.

– Концлагерь «Карлсхаген», – прочитал Михаил, когда поезд наконец остановился.

Двери вагонов отъехали в стороны, охранники приказали узникам построиться на щебне узкого перрона.

Спрыгнув на насыпь, Михаил вдруг ощутил сильную влажность воздуха и запах моря. «Ехали на север, – подумал он. – Значит, мы на берегу Балтийского моря».

После проверки по головам всех живых и умерших прозвучала команда:

– В колонну по два, на территорию лагеря шагом марш!

Перестраиваясь на ходу, заключенные двинулись в сторону раскрытых ворот…

Оставшимся в живых после тяжелейшего переезда из Заксенхаузена предстояло работать в сверхсекретном ракетном центре Пенемюнде, называемом также «Заповедником Геринга». Центр располагался на западной оконечности острова Узедом, затерявшегося на побережье Балтийского моря.

Северная часть острова, где размещался секретный центр, почти полностью была покрыта густым лесом. Деревья отсутствовали лишь в площади аэродрома и на западной оконечности, выходившей на широкий пролив, отрезавший остров от материка.

В этом зловещем месте с благословения самого Гитлера работал профессор Вернер фон Браун, которому через несколько лет придется возглавить ракетную программу США. Пока же он совместно с административным руководителем Вальтером Дорнбергером трудился здесь: дорабатывал, испытывал и запускал своих монстров – ракеты «Фау-1» и «Фау-2». Также на аэродроме острова проходила часть испытательной программы первого реактивного истребителя «Ме-262».

До 1936 года на острове ютилось лишь несколько старых морских курортов да рыбацкая деревушка. Его северо-западная часть оставалась пустынной и прекрасно подходила для исследовательской работы группы майора Вальтера Дорнбергера и фон Брауна. На тот момент майор являлся основателем и фактическим главой ракетостроения – молодой и перспективной отрасли военной промышленности Третьего рейха. А фон Браун был его техническим помощником.

В 1936 году на острове закипела грандиозная стройка, и в течение всего трех лет среди дюн и вековых сосен Узедома появился современный экспериментальный ракетный центр. В общей сложности в строительство было вложено более полумиллиарда рейхсмарок.

Центр состоял из трех площадок: «Западный завод» (подчинялся люфтваффе), «Восточный завод» и «Южный завод» (подчинялись сухопутным войскам). Удивительно, но огромный комплекс долгое время удавалось скрывать от разведок всего мира. А между тем здесь осуществлялся полный цикл по изготовлению «оружия возмездия», с помощью которого Адольф Гитлер рассчитывал выиграть Вторую мировую войну.

«Заводами» эти три объекта назывались условно. На самом деле на территории центра располагалось несколько десятков объектов различной величины. Два конструкторских бюро, производственные и сборочные цеха, электростанция, аэродромный комплекс, крупнейший в мире завод по производству жидкого кислорода, крупнейшая в мире аэродинамическая труба, десяток испытательных стендов и столько же стартовых площадок, два узла связи, бункеры управления ракетными пусками, артиллерия ПВО, продуктовые склады, жилой городок специалистов-ракетчиков, казармы и, наконец, концлагерь Карлсхаген. Все объекты связывали между собой бетонные автомобильные дороги, а также пара железнодорожных веток.

За первыми успешными пусками ракетных изделий последовала длинная серия аварий и катастроф. Затем удачи чередовались с пожарами, взрывами, отказами систем управления.

Поначалу ракета и в самом деле была крайне ненадежной. Но к апрелю 1943 года инженеры фон Брауна проделали кропотливую работу над ошибками. А в мае этого же года вермахт окончательно определился с заказом ракеты: между крылатой «Фау-1» и баллистической «Фау-2» был сделан выбор в пользу последней. Причина подобного выбора заключалась в том, что английские средства ПВО научились бороться с низколетящими, медленными и шумными «Фау-1». А против «Фау-2» они пока оставались бессильны.

7 июля в своей ставке «Вольфшанце» Адольф Гитлер принял руководителей ракетной программы. Верхушке рейха показали цветной документальный фильм, посвященный запуску ракеты. Фюрер впервые увидел величественную картину оторвавшейся от стартовой площадки и быстро ушедшей в стратосферу ракеты. Стоявший возле экрана Вернер фон Браун без малейшей робости и с энтузиазмом комментировал отснятые кадры. И сумел покорить своим изобретением Гитлера.

Несомненно, фюрер находился под сильным впечатлением и с необычайной сердечностью прощался с Брауном и его инженерами. В тот роковой день было принято решение о массовом производстве «оружия будущего».

После одобрения Гитлером программы по массовому производству ракетного оружия в Пенемюнде были собраны лучшие технические умы люфтваффе и самые выдающиеся представители авиационной и инженерной мысли Германии. Конструкторы, инженеры и техники трудились круглые сутки, поскольку фюрер хотел применить новейшее оружие уже зимой 1943/44 года.