Владимир Шатов - Ни шагу назад!

- Ой!

Молодой мужчина засмеялся, и она тоже искренне рассмеялась. Смех застрял у него в горле, потому что когда женщина резко выпрямилась, то забыла перехватить одеяло, которое упало вниз.

- Мой Бог! – прошептал по-немецки Иоганн. - Я никогда не видел подобной красоты.

Он ошарашенно смотрел на голые плечи, пышную грудь и крепкие бёдра славянской красавицы. Острый запах чистых волос буквально сводил его с ума. Майер схватил её за руки, когда она опустила, чтобы поднять одеяло и сжал кисти так сильно, что она вскрикнула:

- Больно!

- Не закрывайся, – попросил он на своём родном языке. - Я хочу смотреть на тебя.

- Пусти! – сказала она, по-женски понимая его желание. - Я тебя боюсь.

- Не бойся.

Большие голубые глаза женщины смотрели на него умоляюще, полные пугливых слёз. У неё было узкое лицо с высоко посаженными скулами и правильными чертами.

- Ты напоминаешь мою девушку. – Признался Иоганн, а затем почти прокричал. - Пойдём!

- Подожди.

Она смущённо улыбнулась и страх в её глазах почти пропал. Женщина вдруг согласно кивнула и, все ещё улыбаясь, повторила заветное слово:

- Пойдём!

- Тебя как зовут? – спросил возбуждённый приятной перспективой солдат. - Меня Иоганн.

- Антонина. – Ответила хозяйка и взяла его за руку. - Иди ко мне…

Глубокой ночью, когда Майер нёс злополучное бельё обратно, он чувствовал себя как после трёхдневного кутежа. Тело звенело от дурманящей пустоты и ему почему-то хотелось петь. Почти всю зиму, до самой отправки на фронт, Иоганн регулярно ходил в гости к красивой прачке.

Начиная с 26 марта 1942 года, почти месяц 13-я гвардейская стрелковая дивизия вела кровопролитные бои вблизи населённого пункта Верхний Салтов. Сражаться довелось с итальянцами и третьей танковой дивизией немцев.

- С «макаронниками» биться можно! – судачили на перекурах ветераны. – Вперёд они ни за что не полезут.

- Не то, что бешеные «гансы»…

Незадолго до весны батальон старшего лейтенанта Кошевого сменил донельзя потрёпанную в боях воинскую часть, всю зиму, просидевшую на этих позициях.

- Зарылись за зиму как кроты! – комментировали предшественников прибывшие. – Видать всё войну здеся собирались пересидеть…

Бродя по первой линии бывших немецких окопов, Михаил нашёл лог, в котором навалом лежали оставленные противником патронные ящики. В них оказалось сотни тысяч боеприпасов, а у русских ротных пулемётов своих осталось в обрез.

- Вот бы пулемётов нам достать немецких, — от неожиданности он даже воскликнул вслух. - Тогда, фриц, держись!

Набрал патронов из разных ящиков. Они попались всевозможные: бронебойные, бронебойно-зажигательные, обыкновенные, разрывные с красным капсюлем. Немецкая пуля калибра 7,9 мм против 7,62 принятая на вооружении Красной Армии.

- Саданёт такая, - радовался командир роты. – Разорвёт что угодно.

Противник все ночи палил по советским позициям, высвечивая небо и все вокруг тысячами осветительных ракет. Русская сторона молчала, патронов не хватало.

- А вдруг русские двинут в атаку? Или пустят разведку? - Тишина бесила немцев.

Иногда за целую ночь не раздавалось ни звука. Явно они «давали труса»!

- На батальон у нас, например, всего два противотанковых ружья с запасом патронов «на вес золота». – Огорчался Кошевой. - Если выстрелил и промазал — пиши объяснение!

Просьбу ротного будто услышал кто-то, начальник хозвзвода привёз прямо на КП четырнадцать немецких пулемётов МГ-34. И один дюралевый станок весом не больше семи килограммов.

- Весь пулемёт с сошкой весит килограммов двенадцать. - Удивлялся один из немногих оставшихся в живых ветеранов Павел Лисинчук. - Это против «Максима» в 70 килограммов.

Пулемёт МГ-34 являлся основным у немцев. Был принят на вооружение в 1934 году и использовался как ручной, лёгкий станковый, зенитный и танковый. Темп стрельбы примерно 700–800 выстрелов в минуту. Прицельная дальность до 2000 метров.

- Пошли я покажу вам, где лежат гостинцы. – Кошевой провёл пулемётчиков к найденному складу.

Солдаты приволокли ящики с патронами из лога и занялись изучением устройства пулемёта. Михаил тоже изучил его досконально.

- Совершенство, верх военно-технической мысли. – Вывод лучшего пулемётчика военного училища был однозначным. - Гениальная простота конструкции. Подача ленты при стрельбе справа или слева, как удобней.

- Охлаждение воздушное, - поддакивал Лисинчук. - Но когда раскаляется ствол, замена его занимает три секунды. Три щелчка и новый ствол в ствольном кожухе, веди стрельбу! Лента металлическая гибкая, по пятьдесят патронов, соединяется патроном стыковкой «в гнездо», и она может быть бесконечной, только успевай, наращивай. Ни сырость, ни сушь в жару ему не помеха! Наш же — капризный. То перекос патрона, то отсырела хлопчатобумажная лента, то закипела вода в кожухе.

Безмятежная весна, несмотря ни на что, вернулась на Харьковщину внезапно и смело, не обращая внимания на реакцию людей. За это время Михаил освоил пулемёт досконально. Потом раздал по трофейное оружие по своим взводам.

- Задача такая, — инструктировал он подчинённых. - Не давать фрицу покоя, ночами с ложных огневых точек из траншеи вести ответный огонь беспощадно!

Так с середины апреля батальон усилился немецкими пулемётами. У Михаила остался станок, остальные пулемёты устанавливались на сошках.

- Я сам пристреляю опушку леса за ручьём, - решил практичный Михаил. - Самую опасную и вредную.

Из ложного дзота правее своего КП, он несколько ночей «давал жизни» пулемётчикам противника.

- Выбивал на нём настоящую чечётку…

У советского пулемёта Дегтярёва имелся общий спусковой крючок. Сам ухитряйся, когда дать одиночный выстрел, тройной или целых пять. Это не каждому дано, обычно вылетало три-четыре пули. У немецкого «зверя» два спусковых язычка. Длинный на долгую очередь, на нём короткий на одиночные. Вот и «чечётка»!

- Как ты на нём работаешь! – недоумевал Лисинчук. – Косишь фрицев, как траву.

Вдруг пулемёт после нескольких дней безупречной работы отказал. Сломался боёк затвора.

- А где взять запасной? – ломал голову ротный.

Распилил шомпол от немецкой винтовки, сделал новый стержень с бойком. И снова поломка!

- Боёк как бритвой срезает.

Никто не понимал почему. Всю ночь думали, а утром вышли со старшиной Градобоевым из блиндажа. Поставили пулемёт на приклад и прикидывали, как быть. Старшина копался в затворе, а Кошевой глянул в дуло, что категорически запрещено уставом. Отвёл ствол чуть в сторону и тут внезапно раздался выстрел над самым ухом.

- Это ещё одна моя верная смерть прошла мимо! – сказал побледневший командир. – Буквально просвистела…