Збигнев Домино - Блуждающие огни

Бандиты заняли свои места. Рейтар, рядом с которым находился Ураган, присел на корточки за стоявшим посреди двора бетонным колодцем, и как раз вовремя: между конюшней и овином сверкнул луч света от мотоцикла, осветив колодец, овин, и застыл напротив крыльца. Мотоцикл остановился недалеко от колодца. На нем приехали двое. Первым слез тот, кто сидел на заднем сиденье. Мотор продолжал работать на малых оборотах.

— Ну и дорога, черт побери! Наконец-то дотряслись. Спасибо вам, а то пешком я бы добрался только к утру.

— Пустяки, товарищ Борыньский.

— Глушите мотор. Зайдите на минутку, горячего чаю выпьете, отдохнете немного.

— Большое спасибо, может, как-нибудь в другой раз. Поздно уже, а мне нужно еще заглянуть к Ледеровичу.

— Успеете, товарищ…

Вдруг с треском распахнулось окно и раздался отчаянный женский крик:

— Спасайтесь, банда!

По окну ударила очередь из автомата. Послышался звон разбитого стекла. Рейтар направил луч фонарика в сторону мотоцикла.

— Руки вверх!

Сидевший на мотоцикле мужчина стремительно выхватил из-за пазухи пистолет и выстрелил на свет фонарика. Пуля попала в Урагана, и тот рухнул к ногам Рейтара. Прежде чем погасить фонарик, тот успел заметить, как Борыньский бросился бежать. Один из бандитов устремился за ним. Мотоциклист выстрелил, и догонявший Борыньского бандит полетел кувырком. Попытка спасти жизнь Борыньскому оказалась роковой для мотоциклиста. Когда он на какое-то мгновение отвернулся, Рейтар выпустил в него в упор всю обойму «бергмана». Загорелся бензин. Борыньского, успевшего каким-то чудом вбежать в избу, на глазах у его семьи застрелили Зигмунт и Пантера. Рейтар подошел к горящему мотоциклу. Тигр оттащил убитого, обыскал его, нашел какое-то удостоверение и молча передал Рейтару. Тот посветил фонариком, усмехнулся и прочитал вслух:

— «Влодарский Тадеуш, сотрудник повятового отделения госбезопасности в Ляске». Ну и отчаянный, сукин сын. Что с Ураганом?

— Убит, пан командир, а Голый ранен. Ногу ему прошил.

— Этот, из органов, оказался не из пугливых, да и стрелял по-снайперски. Голый, сможешь идти?

— Так точно, пан командир.

— Хорошо. Ураган, кажется, родом не из этих мест?

— Так точно, пан командир, дезертир, уроженец Варшавского воеводства.

— Заберите у него оружие, а труп оставьте.

— Кого, Урагана?

— У нас нет времени хоронить его. Надо поскорее сматываться!

…Сразу же за деревней, чтобы запутать возможную погоню, Рейтар разделил свою группу. К тому же, учитывая предстоящий длительный переход, он не хотел обременять себя раненым Голым, который, правда, кое-как ковылял с помощью других, но значительно задерживал темп движения. Группу Литвина, более многочисленную, Рейтар направил вдоль берега Буга на восток, где она должна была укрыться в лесах у реки Ментна, между Островом и Мельником. Если рана у Голого не заживет, они должны переправить его в Забужье и оставить у надежного человека. Чтобы не создавать лишних трудностей Литвину, Рейтар забрал у него Пантеру и включил его в группу Зигмунта, в которой кроме Рейтара находились еще Здисек и Моряк. Эту четверку Рейтар, не давая им передышки, повел в логово в Нужецких болотах, которое они покинули два дня назад.

На первых километрах пути, пройденных форсированным маршем, они время от времени обрызгивали следы керосином, чтобы собака не могла их взять. На рассвете группа Рейтара была уже далеко от Заенче и расположилась в зарослях у Черной реки, недалеко от деревни Корочины, чтобы переждать там до вечера. Погони не было.

С наступлением сумерек бандиты, просидев весь день и не имея маковой росинки во рту, вновь тронулись в путь. Ночь была теплая, с неба, затянутого плотными облаками, пробивался иногда бледный свет луны. Шли молча, голодные, усталые и злые. Шагавший впереди Рейтар не снижал темпа, а временами даже прибавлял шаг. Двигались вдоль берега реки, обходя близлежащие деревни и одинокие хутора. Миновали Чае, Радзишево и Лемпице, где располагалась их конспиративная сеть и где можно было подкрепиться, напиться молока. Но никто даже не осмелился и заикнуться об этом — все прекрасно знали, что такого рода подсказки их главарь не выносит. В душе они проклинали напрасную, по их мнению, спешку, но шли покорно, как стадо баранов за пастухом, не пытаясь возражать. Они не догадывались, куда так торопится Рейтар. Все прояснилось, когда, миновав село Корце, в котором, как они знали, Угрюмый в июне ликвидировал семью Годзялко, Рейтар резко свернул направо, где на пригорке у самого леса стоял на отшибе единственный во всей деревне, недавно построенный, кирпичный дом.

…Дом казался двухэтажным, под высоким первым этажом размещались конюшня и кладовая, с крутой лестницей и застекленным крыльцом. Стройка еще не закончилась — были вставлены только два окна, в одном из которых, находившемся ближе к крыльцу, тускло горел свет. Рейтар взглянул на часы — было около двадцати трех. Для гостей поздновато, а к другу можно… Он ухмыльнулся и жестом подозвал остальных.

— Заглянем. Если все будет нормально, то подкрепимся и немного отдохнем. Когда подам знак, выйдете из дома, мне надо поговорить с хозяином с глазу на глаз. Язык не распускайте и ведите себя прилично, как подобает настоящим бойцам. Это касается особенно тебя, Пантера, смотри не выкинь опять чего-нибудь. Первым, пожалуй, войду в дом я с Зигмунтом и Моряком, а вы, Здисек и Пантера, останетесь во дворе для охраны. Потом вас кто-нибудь сменит или вынесет чего-нибудь поесть. Все ясно?

— Так точно, пан командир.

Рейтар с Зигмунтом и Моряком направились к крыльцу. В этот момент из-под лестницы выскочила привязанная собака и начала лаять. Рейтар ослепил ее лучом фонарика, и непривыкшая к такому обращению дворняга испуганно заскулила. Окно засветилось ярче — кто-то, наверное, подкрутил лампу, затем открылась дверь и на освещенном крыльце появился Кевлакис. Минуту он всматривался в темноту, потом спросил:

— Кто там?

— Свои.

По голосу опешивший Кевлакис узнал Рейтара. Прежде чем он успел что-то сказать, Рейтар, освещая ступеньки фонариком, быстро взбежал на крыльцо, а вслед за ним остальные двое. Он протянул Кевлакису руку, чтобы поздороваться, и, словно они расстались только вчера, сказал:

— Прости за столь поздний визит без предупреждения, но время сейчас выбирать не приходится. Ты ведь сам служил в армии, знаешь не хуже меня, как бывает. Познакомьтесь: пан Кевлакис, а это из моей бригады — старший сержант Зигмунт и сержант Моряк.

Кевлакис лихорадочно обдумывал, что могло привести сюда Рейтара и чем все это закончится. Был даже момент, когда он хотел бежать и чуть было не бросился с крыльца вниз, но передумал — не столько из-за того, что побег может не удаться, сколько из-за жены. Положение было безвыходным. Поэтому, взяв себя в руки, он спросил: