Сергей Алымов - Нанкин-род

Зал зааплодировал.

– Мозгам Маркса, – продолжал ободренный Рейнель, – нельзя отказать в оригинальности, но эта оригинальность специфического свойства. Подобно Аттиле и Тамерлану, прусский доктор оказался гением разрушения, подарившим человечеству дьявольскую теорию, реализованную русскими большевиками с необузданностью, превосходящей чудовищные фантазии. Самое страшное в наследстве Маркса – это диктатура пролетариата – жесточайшая из тираний, когда-либо существовавших на земле! Эта тирания ужасна тем, что она уничтожает все, над чем человечество трудилось тысячи лет: религию, семью, мораль, законы. К счастью для судеб вселенной, эти дикие идеи пустили корни только в дикой стране. Русские крестьяне, привыкшие к угнетению со времен сумасшедших царей, покорно подчинились безумствам большевиков. Вы спросите: а как же другие страны? Ведь семена большевиков разбрасываются всюду? Разбрасываются, согласен, но культурная почва мало пригодна для красных зерен. Большевики носятся по свету кукушками, пытаясь подкладывать свои яйца в чужие гнезда, но эти яйца тотчас же выбрасываются вон.

Голос Рейнеля звучал победно.

– Европа обманула коммунистические надежды. Здравый смысл и бдительность правительств, – Рейнель сделал поклон в сторону консульских лож, потянув за собой внимание зала, – свели на нет отчаянные усилия коммунистов. В настоящее время не найдется ни одной европейской страны, где бы коммунистическое влияние было заметно. Коммунизм потерпел крах, но опасность еще не миновала.

Рейнель схватил графин за горло, как символического большевистского гуся, и эффектно отвернул ему хрустальную голову. В подставленный стакан хлынула прозрачная, белая кровь.

Публика с удовольствием смотрела мимическую интермедию. Дамы, вытащив туалетные ящички, принялись подрисовывать потускневшие рты.

Лю не спускал глаз с Агаты. Айя Борг из первого ряда дразнила Ворда открытой до колена шелковой ногой.

Напившись воды, Рейнель возобновил атаку.

– Разгром коммунизма в Европе и надежный барьер, воздвигнутый объединенными усилиями наций, заставил большевиков перекинуться на Восток. Почти исключительно в Китай.

– Леди и джентльмены! – Рейнель угрожающе вытянул руку, – Китай, вот где гнездится сейчас мировая опасность!

Зашевелившиеся ряды с напряженным вниманием уставились на руку докладчика, словно в ее тонком дупле скрывалось злополучное гнездо.

– Русские, – патетически продолжал Рейнель, – не вполне европейская раса. В расовом и культурном отношении они представляют любопытный тип с значительным азиатским уклоном. «Нас разбили в Европе, – сказали они себе, – перенесемся в более родственную обстановку. Будем распахивать поля, близкие нам по духу. Пойдем по путям, проторенным еще при царях, к берегам Тихого и Индийского океанов!» И вот они в Китае, открывающем, благодаря своему хаосу, блестящие возможности для коммунизма.

Рейнель понизил голос до зловещего шопота.

– Они забрались в Кантон, открыли школы в Пекине, разослали своих агентов во все порты Китая. Они проникли в Шанхай, наводнили его прокламациями… Посадили в университеты коммунистических профессоров, развращают студентов, заставляя их отказываться от великих китайских традиций… На каждой фабрике они учредили тайную, заговорщическую организацию. Они натравливают на нас кули…

Публика нервно заерзала.

– Не ограничившись городами, они устремились в деревни, разлившись по Китаю красным наводнением.

Лицо Рейнеля приняло глубокомысленное выражение.

– И еще находятся люди, не верящие в успехи коммунизма в Китае, утверждающие, что консерватизм китайских крестьян и вековые традиции – надежная защита против коммунизма! Это не довод! Зубы дракона посеяны по всему Китаю, и уже зреют всходы грядущих катастроф.

Рейнель протянул к публике скрюченные пальцы, как бы демонстрируя зловещий посев.

– Думаете ли вы, леди и джентльмены, бороться с надвигающейся бедой? Тревожит ли вас сознание, что ваша цивилизация может быть уничтожена?! Удручает ли вас вымирание славных китайских обычаев?!

Сделав паузу, он начал забрасывать зал словами.

– Мы собрались сюда, чтобы поразмыслить над способами защиты старой цивилизации, организовать отпор врагу всех народов – русской революции. Мы не только должны подумать о защите, мы должны также изыскать способы двинуть по старой дороге остановившуюся колесницу прогресса. Величайшее наше зло – апатия. Мы должны побороть это зло. Мы должны освободить себя и Китай от большевизма!

Рейнель сошел с трибуны под громкие аплодисменты. Он рассеянно погладил лоб, сложил брошюры и, откинувшись на спинку стула, усталой улыбкой встречал одобрение зала.

Непривычное умственное напряжение облагородило его приторное лицо.

«Если бы у него было больше денег, его можно было бы назвать интересным», – подумала Айя, облизывая пробку, слезящуюся духами.

Спарк страдал. Его соседка с наклеенными бровями пахла, как нагретый резиновый макинтош.

Покрытые инеем виски Ворда поднялись над столом.

– Леди и джентльмены! Вы очень красноречиво выразили одобрение блестящей характеристике коммунизма, сделанной мистером Рейнель. Я очень доволен, что он говорил так долго и высказал многое из того, что я предполагал сказать сам, конечно, не так блестяще, как сделал это наш дорогой адвокат.

– Группа шанхайских дельцов всех национальностей, – продолжал он, переходя к делу, – решила положить конец красной пропаганде. Наша Лига открывает запись волонтеров обоего пола. Должен порадовать: уже много крупных торгово-промышленных и финансовых предприятий обещали Лиге значительную поддержку! Успех нашего сегодняшнего митинга окрыляет нас! Тот факт, что я вижу перед собой много очаровательных женщин, пожертвовавших ради общественных нужд своими привычками, еще более подкрепляет веру в наши успехи. Напрасно нас упрекают в изнеженности! Мы не против отдыха и забав всякого рода, но мы сумеем сочетать их с политической активностью. Нашим девизом должно стать: «Сначала политика, потом развлечения».

Польщенные женщины устроили Ворду овацию. Они с гордостью почувствовали, что взоры гибнущей цивилизации с надеждой устремлены на них.

«Какой он чудный! – нервничала каблуками Айя. – В его автомобиле я готова на всякий подвиг!»

– С сегодняшнего дня Лига выходит на широкую дорогу. Я не сомневаюсь, что большинство присутствующих будет ее членами. Наши единомышленники разбросаны по всему свету. Цивилизация мобилизует лучших своих детей. Попросим австралийского журналиста, мистера Спарка, присоединить свой голос к нашим речам…

Спарк без сожаления расстался с прорезиненной соседкой и понес на трибуну широко раскинутые плечи.