Фёдор Достоевский - Полное собрание сочинений. Том первый. Бедные люди. Повести и рассказы (1846-1847)

Толки о «Бедных людях» и о появлении в литературе «нового Гоголя» начались почти сразу же после знакомства Белинского с романом — под влиянием устных отзывов о нем самого критика, Григоровича, Некрасова и других лиц, которым роман стал известен в рукописи или авторском чтении. В письме к брату от 8 октября 1845 г. Достоевский писал: «… о „Бедных людях“ говорит уже пол-Петербурга», а в следующем письме от 16 ноября, сообщая о знакомстве с В. Ф. Одоевским, В. А. Соллогубом и И. С. Тургеневым, замечал: «… никогда, я думаю, слава моя не дойдет до такой апогеи, как теперь. Всюду почтение неимоверное, любопытство насчет меня страшное». Приведенные слова автора «Бедных людей» подтверждает и позднейшее свидетельство В. Н. Майкова: «Еще в ноябре и декабре 1845 года все литературные дилетанты ловили и перебрасывали отрадную новость о появлении нового огромного таланта» ( ОЗ, 1847, № 1, отд. V, стр. 2).

По предположению Е. И. Кийко, впечатления Белинского от чтения «Бедных людей» получили отражение (без упоминания имени Достоевского) в рецензии на стихотворения П. Штавера (Г. Г. Перетца), предвосхищающей многие положения последующих отзывов критика о романе и напечатанной в июльской книжке «Отечественных записок» 1845 г. (см.: Белинский, т. IX, стр. 170–178; ср.: Е. И. Кийко. Белинский о «Бедных людях». В кн.: Проблемы реализма русской литературы, М.—Л., 1961, стр. 356–358). Но оповестить читателей печатно о появлении в литературе нового выдающегося дарования Белинский получил возможность лишь непосредственно перед выходом романа в свет. «…Наступающий год, — мы знаем это наверное, — писал он в январе 1846 г., — должен сильно возбудить внимание публики одним новым литературным именем, которому, кажется, суждено играть в нашей литературе одну из таких ролей, какие даются слишком немногим. Что это за имя, чье оно, чем занимательно, — обо всем этом мы пока умолчим, тем более что всё это сама публика узнает на днях» (см.: Белинский, т. IX, стр. 407–408). Через месяц, в феврале 1846 г., приветствуя выход «Петербургского сборника», Белинский писал в рецензии на него: «…в „Петербургском сборнике“ напечатан роман „Бедные люди“ г. Достоевского — имя совершенно неизвестное и новое, но которому, как кажется, суждено играть значительную роль в нашей литературе». И далее, выделяя талант Достоевского из разряда «обыкновенных» (ибо «такими произведениями», как «Бедные люди» и «Двойник», «обыкновенные таланты не начинают своего поприща»), Белинский продолжал: «Разбирать подобное произведение искусства — значит выказать его сущность, значение, причем легко можно обойтись и без похвал, ибо дело слишком ясно и громко говорит за себя; но сущность и значение подобного художественного создания так глубоки и многозначительны, что в рецензии нельзя только намекнуть на них. Это заставляет нас отложить подробный критический разбор <���…> до следующей книжки „Отечественных записок“…» (см.: Белинский, т. IX, стр. 475–476).

Реакционная критика встретила роман крайне враждебно. Как установил Н. И. Мордовченко, именно в извещении о выходе «Петербургского сборника» ( СП, 1846, 26 января, № 22) Булгарин «в целях унижения новой литературной школы впервые презрительно назвал ее „натуральной“» (см.: Мордовченко, стр. 225; ср.: Белинский, т. IX, стр. 544). «Бедные люди», занимавшие в «Петербургском сборнике» по своему художественному и общественному значению центральное место, были восприняты Булгариным и его единомышленниками как произведение, программное для «натуральной школы», воплотившее в жизнь важнейшие принципы руководимого Белинским демократического направления в литературе 1840-х годов, развивающего гоголевские реалистические и социально-критические традиции. Поэтому в развернувшейся сразу же после выхода «Петербургского сборника» полемике вокруг «Бедных людей» дело шло не только об оценке романа Достоевского, но и об отношении к «натуральной школе». Этим объясняется крайняя ожесточенность борьбы вокруг романа в 1846–1847 гг.

В один день с извещением Булгарина издевательская рецензия на «Петербургский сборник» появилась в кукольниковской «Иллюстрации». Анонимный рецензент писал о «Бедных людях»: «Роман <���…> не имеет никакой формы и весь основан на подробностях утомительно однообразных, наводит такую скуку, какой нам еще испытывать не удавалось. Подробности да подробности в романе похожи на обед, в котором вместо супа сахарный горошек, вместо говядины, соуса, жаркого и десерта сахарный горошек. Оно, может быть, и сладко, может быть, и полезно, но в таком смысле, в каком подчивают сластями кондитерских учеников: чтобы поселить отвращение к сахарным произведениям». Относя «Бедных людей» к «сатирическому роду» и выражая свое недовольство его успехами в литературе 1840-х годов, рецензент отдавал предпочтение перед «Бедными людьми» вышедшим незадолго до этого «Петербургским вершинам» Я. П. Буткова ( И, 1846, 26 января, № 4, стр. 59).

Через четыре дня после «Иллюстрации» появилась рецензия на «Петербургский сборник» Я. Я. Я. (Л. В. Бранта) в «Северной пчеле», где о романе говорилось: «…уверяли, что в этом альманахе явится произведение нового, необыкновенного таланта, произведение высокое, едва ли не выше творений Гоголя и Лермонтова. Стоустая молва мигом разнесла приятную весть по „стогнам Петрограда“: любопытство, ожидание, нетерпение были ловко задеты. Душевно радуясь появлению нового дарования среди бесцветности современной литературы русской, мы с жадностию принялись за чтение романа г. Достоевского и, вместе со всеми читателями, жестоко разочаровались <���…>. Содержание романа нового автора чрезвычайно замысловато и обширно: из ничего он вздумал построить поэму, драму, и вышло ничего, несмотря на все притязания создать нечто глубокое, нечто высокопатетическое, под видом наружной, искусственной (а не искусной) простоты». Рецензент возлагал вину за неудачу романа на Белинского и его влияние: «…не скажем, — писал он, — чтоб новый автор был совершенно бездарен, но он увлекся пустыми теориями „принципиальных“ критиков, сбивающих у нас с толку молодое, возникающее поколение» ( СП, 1846, 30 января, № 25, стр. 99).

Сразу же после Л. В. Бранта его суждения повторил и сам Булгарин, который писал: «…по городу разнесли вести о новом гении, г. Достоевском (не знаем наверное, псевдоним или подлинная фамилия), и стали превозносить до небес роман „Бедные люди“. Мы прочли этот роман и сказали: бедные русские читатели!» И далее: «Г-н Достоевский — человек не без дарования, и если попадет на истинный путь в литературе, то может написать что-нибудь порядочное. Пусть он не слушает похвал натуральной партии и верит, что его хвалят только для того, чтоб унижать других. Захвалить — то же, что завалить дорогу к дальнейшим успехам» ( СП, 1846, 1 февраля, № 27, стр. 107).