Леонид Нейман - Парижские дамы [Веселые эскизы из парижской жизни]

Г. Роже.

Ты знаешь, что я более всего думаю о твоем счастье.

Шарлотта.

Ладно. Я одеваюсь. (К нам). Итак, это решено, вы остаетесь и дожидаетесь меня.

Мы.

С удовольствием. Только ловко ли это будет?

Шарлотта.

Насчет этого не беспокойтесь — сюда никто не придет, кроме моей горничной.

Г. Роже (входя).

Как, вы еще без шляпы? Поторопитесь же, поторопитесь!

Шарлотта.

Что там такое теперь?

Г. Роже.

День твоей свадьбы, мое дорогое дитя…

Шарлотта.

Черт возьми! Уже пора, нужно идти.

Мы.

Что же, поторопитесь!

Г. Роже.

Вы должны выйти в перчатках.

Шарлотта.

Да (осматривает себя). Не прислать ли вам сюда газет?

Мы (обиженно).

О, вовсе нет!

Г. Роже почти насильно уводит ее и мы остаемся одни.

От нечего делать мы с провинциальным любопытством начали рассматривать уборную; перечитали все ярлыки на флаконах. На мгновение промелькнула у нас мысль испытать одно из этих молодящих средств на своей собственной персоне, но этот припадок тщеславия скоро прошел пред боязнью быть застигнутыми врасплох на месте преступления.

Мы вблизи рассмотрели все портреты и сняли со стены портрет m-lle Рашель для того, чтобы прочитать собственноручную надпись этой великой и знаменитой актрисы.

Мы прочли откровенные и многозначительные слова:

«Шарлотте, в знак дружбы и высокого уважения, истинной артистке, которая удостаивает меня чести называться моей ученицей. Я ее учительница. Обе мы обязаны одному только Богу.

Рашель».

В это мгновение мы увидели входящую Берту.

Берта — горничная Шарлотты — это понятливая и лукавая девушка. Она с честью продолжает и поддерживает минувшую славу знаменитых прислужников.

Я убежден, что рано или поздно, но все-таки закрадутся ей в голову честолюбивые мысли и она откажется от своей лакейской должности в виду более блестящего призвания.

Назад тому несколько месяцев, при нас, она просила у своей госпожи позволения показываться иногда на заднем плане сцены между немыми персонажами, называемыми: «приглашенные».

К несчастью, Шарлотта дала ей это позволение.

Берта.

Ах, это вы!

Мы.

Как видишь, Берта.

Берта.

Отчего вы не в театре, ведь игра уже началась?

Мы.

Я знаю это, Берта, но мне хотелось лучше остаться здесь и дождаться твоей госпожи.

Берта.

А, это совсем другое дело. (Кто-то стучится в дверь). Войдите.

Театральный Капельдинер.

Два письма госпоже Шарлотте.

Берта.

Хорошо. (Капельдинер уходит. Берта придвигает лампу, преспокойно усаживается и вскрывает письма).

Мы (с удивлением).

Что это ты делаешь?

Берта.

Как видите, читаю письма, адресованные моей барышне. Это просьбы о билетах, приглашения… (весело) ха, ха! это опять он!

Мы.

Разве она поручила тебе заботу о своей корреспонденции?

Берта.

Да, она просила меня сделать для нее это одолжение на все время, пока будет играться Розина.

Мы.

Зачем же это?

Берта.

Роль чрезвычайно истощает ее; она вся занята своей ролью. Поэтому она и просила меня по возможности не мешать ей и не отвлекать ее внимания от пьесы. Вы, конечно, знаете, что актер, — совсем не то, что писатель — тут дело идет о полноте чувства и очерках его выражения: поэтому актеру нужно остерегаться мелочного размена.

Мы.

Это правда, Берта.

Берта.

По необходимости они должны сдерживаться, чтобы сохранить в себе хоть что-нибудь — а то каждый без жалости выбросит за окно выдохшийся букет.

Мы.

Именно.

Берта.

Уже целые три месяца распечатываю я здесь или дома все письма, адресованные m-lle Шарлотте; те из них, которые ничтожны или сплошь приятны по содержанию — показываются ей, другие я задерживаю.

Мы.

Как задерживаешь?

Берта.

Да, — они сообщаются ей после, когда будет можно.

Мы.

А ведь, право, недурно придумано; но между теми-другими письмами бывают, чай, письма с таким и сяким содержанием? а?

Берта (холодно).

Да, разные бывают письма!

Мы.

Ну, а если письмо требует необходимого, немедленного ответа?

Берта.

Что же, я отвечаю.

Мы.

Ты отвечаешь!..

Берта.

M-lle облекла меня полным доверием; она знает, что то, что я сделаю — сделаю недурно.

Мы.

Ну, в этом и я так же, как она, не сомневаюсь, но…

Берта.

Есть здесь, например, один господин, который пишет нам аккуратно каждый день. Конечно, его письма лежат у меня в кармане. Но со всяким нужно обойтись с уважением, как следует, даже с мужчиной, не правда ли?

Мы.

Да, Берта, даже и с мужчиной.

Берта.

Я настрочила ему письмецо, которое, по моему мнению, вышло не дурно. Пожалуй, если хотите, я не прочь прочесть вам его; оно еще не отправлено на почту.

Мы.

Оно с тобой?

Берта.

Вот оно. Как видите, оно написано на листе гербовой бумаги — это для того, чтобы придать большую важность его содержанию.

Мы.

Посмотрим, что такое.

Театр-водевиль, Канцелярия дирекции.

Париж, 20 Марта 1870 года.

Милостивый государь.

Хотя я вообще не имею обыкновения отвечать на любовные письма, адресуемые моей госпоже, но, не в пример прочим, делаю исключение из этого правила собственно для вашей милости, так как, по слогу ваших писем, вижу, что вы искренне любите мою госпожу, милостивый государь! Эта любовь большое для вас несчастье! да, очень большое несчастье. Как точная служанка и из особенного участия к вам считаю своею обязанностью сообщить вам следующее: m-lle Шарлотта в настоящее время замужем уже в третий раз. Она мать семерых детей, для прокормления которых едва хватает получаемого ею содержания. Относительно ее моральных качеств сообщаю вам, что она страдает ревматизмом, кроме того она, раздетая, представляет из себя совершенное подобие фигурам, выставляемым напоказ в окнах бандажных магазинов.

Вместе с сим имею честь быть, с полным уважением к Вам, м. г., вашей покорной и преданной слугой.

Берта Бругикан,

Горничная m-lle Шарлотты, примадонны Императорского водевиль-театра.

Берта.

Ну?

Мы.

Написано превосходно; но содержание не отрадно.

Берта.

Ну вот еще! Если бы мы выслушивали всех, то театр скоро бы был закрыт.

Голос (издалека).

Юлиана, животное! скоро ли ты придешь?

Берта.

Ах, это значит, акт скоро кончится. М-me Лаура хочет прижигать свои волосы. Ужасно злобна эта госпожа Лаура.

Мы ничего не возражали. Возвратилась Шарлотта. Берта поднесла ей стакан сиропу из шелковичных ягод.