Лев Толстой - ПСС. Том 05. Произведения, 1856-1859 гг.

— Не говорилъ и не буду говорить нав ѣрное, и на кол ѣно одно не становился и не буду, — отв ѣчалъ онъ. <���А черезъ нед ѣлю онъ мн ѣговорилъ эти слова и говорилъ невольно, изъ всей души, и были знаменья, и слова эти были эпохой въ нашей жизни. И въ словахъ этихъ было все лучшее счастье и моей, и его жизни. Ему, казалось, былъ непріятенъ разговоръ на эту тему, онъ подозвалъ Соню и сталъ ей разсказывать сказку.

— Да вы хорошенькую разскажите, чтобы и нам слушать можно было, — сказала Маша.

— Хорошо, постараюсь.

— Исторію разскажи, — сказала Соня, — чтобъ похоже было.

— Хорошо, самую похожую. Я вамъ исторію разскажу, и онъ взглянулъ на меня. Я ус ѣлась подл ѣнего и стала слушать. Соня с ѣла къ нему на кол ѣни. Онъ обращался къ ней и не смотр ѣлъ уже на меня. Вотъ что онъ разсказалъ.

— Въ н ѣкоторомъ царств ѣ, въ н ѣкоторомъ государств ѣжила была одна принцесса. [56] Переделано из: барышня.

— Какъ ее звали? — спросила Соня.

— Звали ее….. Никитой.

Соня захохотала.

— Только у барышни Никиты не было ни отца, ни матери.

— Какъ у насъ, — сказала Соня.

— Да ты не перебивай. Была только у нея волшебница, которая очень полюбила ее. Волшебница разъ пришла къ ней ночью и сказала: — Ты хорошая принцесса, я тебя люблю и хочу дать счастье. Чего ты, говоритъ, хочешь? — А Никита не знала, чего она [57] В подлиннике: онъ. хочетъ, и говоритъ: — Я не знаю. — А ежели не знаешь, такъ вотъ теб ѣдва пузырька, [58] Вписано между строк и тоже вычеркнуто: Вотъ теб ѣ скляночка. Вотъ теб ѣ пузырекъ. въ нихъ самое лучшее счастье. — Что же, говоритъ, съ ними д ѣлать? — А вотъ что. Носи ты всегда эти пузырьки при себе, подл ѣсердца, и когда теб ѣзахочется счастья, возьми голубенькой пузырекъ, выпей сама, а красненькой дай выпить какому нибудь человеку, который бы былъ не много старше тебя, и будешь счастлива.

— Отчего? — спросила Соня.

— Оттого, что будешь всю [жизнь] любить другъ друга съ этимъ челов ѣкомъ.

— И вкусно это, что въ пузырьк ѣ [59] Переделано из: пузырькахъ. было? — спросила Соня.

— Вотъ увидишь. Только вотъ что, — говоритъ волшебница, — ежели ты не сразу выпьешь свой пузырекъ и тому челов ѣку не весь отдашь, то вм ѣсто счастья будетъ теб ѣнесчастье и т ѣмъ, кому ты будешь давать пить, и еще говоритъ, ежели ты перепутаешь и сама будешь пить изъ красненькаго, тоже будетъ теб ѣнесчастье. А ежели прольешь, разобьешь или понемногу раздашь изъ пузырьковъ эту воду, то ужъ другихъ теб ѣне будетъ. — Ну хорошо. Только у принцесы былъ одинъ пріятель, тоже Принцъ, [60] Зачеркнуто: Вавило который часто къ ней ѣздилъ въ гости и очень любилъ ее.

— Она съ нимъ и выпьетъ? — спросила Соня.

— Н ѣтъ, съ нимъ нельзя, потому что онъ былъ старый, его нельзя было любить, а волшебница сказала, чтобы съ ровесникомъ выпить, котораго можно любить. Только старый Принцъ, когда узналъ про пузырекъ, [61] Переделано из: пузырьки очень обрадовался за Принцесу и сталъ учить ее, какъ принять эту воду и какъ угостить ей кого нибудь. Но принцеса отв ѣдала немножко своей водицы, изъ голубенькой, и, чтобъ попробовать и посм ѣяться, подлила потихоньку въ супъ, из красненькой, старому принцу. Принцъ былъ уже старый хр ѣнъ.

— Хр ѣнъ! — засм ѣялась Соня.

— Да, старый хр ѣнъ, и ему случалось пивать этой воды, онъ зналъ ее вкусъ, и она уже мало д ѣйствовала на него. Но это ему было ужасно пріятно. Онъ зналъ, что вредно, a съ ѣлъ целую тарелку супу. Однако ему стало немного больно.

— Животъ забол ѣлъ?

— Да, а главное — ему жалко стало Принцесу, что она такъ, изъ любопытства, потеряетъ свое счастье. Онъ не сталъ больше ѣсть супу и говоритъ ей: в ѣдь я знаю, чтò вы сд ѣлали, вы мн ѣподлили волшебной водицы, а помните, что вамъ сказала волшебница, — чтобъ пить и давать пить всю разомъ; а то будетъ худо. Вамъ худо, а не мн ѣ, я уже привыкъ и мн ѣне почемъ, а вы растратите даромъ, жал ѣть будете, потомъ не воротите. A по ѣзжайте-ка лучше въ другое государство и сыщите себ ѣхорошаго принца и все ему дайте выпить, тогда я опять буду у васъ супъ ѣсть, а то ни чаю, ни супу, ни воды, ни вишень отъ васъ ѣсть не стану. — Всталъ и у ѣхалъ.>

— Какже, неужели вы никогда не говорили: — Я васъ люблю, — спросила я см ѣясь.

— Не говорилъ и не буду говорить нав ѣрное и на кол ѣно одно не становился и не буду, — отв ѣчалъ онъ.

— Какіе вы пустяки говорите, — сказала я р ѣшительно.

— Вотъ те на, — проговорилъ онъ.

Мы съ Машей засм ѣялись.

— А знаете, что я нынче зам ѣтила, сказала я: — Вы ужасно ненатуральны. Вы самыя простыя вещи хотите сд ѣлать еще проще и отъ этаго запутываете ихъ.

— Вотъ воспитанница какъ своего учителя учитъ! — сказала Маша.

— И я знаю отчего, — сказалъ онъ.

— Отчего?

— Знаю.

— Ну разскажите.

— В ѣдь это не легко, — сказалъ онъ, не глядя на меня.

— Ну дайте понять, я, право, ничего не понимаю.

— Хорошо, постараюсь. — Онъ задумался. — Я вамъ исторію разскажу, — и онъ взглянулъ на меня.

— Разскажи, разскажи исторію, — сказала Соня и с ѣла къ нему на кол ѣни. Онъ обращался къ ней и не смотр ѣлъ на меня.

— Ну, какъ бы вамъ это разсказать, — началъ онъ. — Есть такое царство, въ которомъ вс ѣд ѣвочки родятся заряженныя разнымъ вздоромъ — плясками, тряпками, романами и главное кокет<���ствомъ и всякой дрянью>. И въ царств ѣэтомъ такъ устроено, что д ѣвочки эти не могутъ быть счастливы до т ѣхъ поръ, пока они не выпляшутъ весь зарядъ пляски, не выносятъ вс ѣтряпки и, главное, не выкокетничаютъ все кокетство.

— Что такое кокетство? — спросила Соня.

— А ты у Лизы спроси, — отв ѣчалъ онъ.

— Вздоръ, ничего, — сказала я. — Ну….

— Только въ этомъ царств ѣ, — продолжалъ онъ, — была такая д ѣвочка, славная д ѣвочка, очень заряженная вс ѣми этими штуками, и у нея былъ другъ одинъ — такъ, старичокъ, учитель, который каждый день ходилъ къ ней и старался потихоньку разряжать ее, чтобы ей легче было. Только разъ пришелъ этотъ учитель, хот ѣлъ посид ѣть съ ней, учить ее, а она какъ обернется къ нему, какъ выстр ѣлитъ въ него, такъ что ему и больно немножко сд ѣлалось, а главное онъ испугался, чтобъ она себ ѣвреда не сд ѣлала. Онъ и говоритъ: — Зач ѣмъ вы въ меня стр ѣляете, я в ѣдь съ вами не воюю, вы стр ѣляйте въ другихъ, а то ужъ я лучше у ѣду отъ васъ. — А она такъ разсердилась, что стр ѣляетъ себ ѣи ничего слышать не хочетъ и все думаетъ, что это очень просто, и что напрасно старичокъ ее учитъ. Стр ѣлять хочется, ну и стр ѣляй. Старичокъ подумалъ, подумалъ да взялъ и у ѣхалъ отъ нее. — Дай, говоритъ, вамъ Богъ счастья, а ужъ я вамъ не товарищъ, коли вы такъ хотите со мной обращаться.

Голосъ его немного дрожалъ, когда онъ кончилъ, и все время онъ изб ѣгалъ моего взгляда.