Лев Толстой - ПСС. Том 05. Произведения, 1856-1859 гг.

Вдругъ Саша сталъ растягиваться, растягиваться, рости, рости, такъ что кроватка затрещала. Какія толстыя сд ѣлались руки, ноги, усы стали выходить. Саша открылъ глаза и посмотр ѣлъ на Вариньку, но и глаза и улыбка Саши были такія странныя. [185] Можно прочесть и: страшныя

— А, вотъ сюрпризъ, — сказалъ онъ потягиваясь.

Вариньк ѣстало вдругъ стыдно и страшно. У Вариньки потемн ѣло въ глазахъ, она закричала и упала навзничь. Понемногу все прошло, она открыла глаза и увидала свою кроватку, лампадку и няню, которая в платк ѣстояла подл ѣнее и крестила. Она сорвала волосокъ, перевернулась на другой бокъ и заснула.

—

Въ страстную суботу я сид ѣлъ вечеръ у пріятеля. — Мы такъ заговорились, что и не зам ѣтили, какъ пробило одинатцать.

— Чтожъ — ты р ѣшительно по ѣдешь, или н ѣтъ? — спросила, входя, молодая хозяйка дома у моего пріятеля.

— Да разв ѣнепрем ѣнно нужно ѣхать? — отв ѣчалъ онъ, улыбаясь.

Я всталъ и взялъ шапку.

— Ты куда хочешъ ѣхать? — спросилъ онъ. — И непрем ѣнно по ѣдешь?

— Еще бы! Въ университетъ, и сейчасъ иду од ѣваться. Пожалуйста по ѣдемъ! Я и Marie об ѣщалась тамъ быть. Ну на что это похоже, такой праздникъ не встр ѣтить въ церкви. — Над ѣюсь, даже и вы пойдете въ церковь? — прибавила она, обращаясь ко мн ѣ [186] Зачеркнуто: и зная. н ѣсколько насм ѣшливо.

— Н ѣтъ, я — спать, — отв ѣчалъ я, — мн ѣи нездоровится, да и……

— Ну, вы какъ хотите, вы не мой мужъ, а ты пожалуйста, Сережа….

Я пожалъ руки двумъ супругамъ, над ѣлъ пальто и вышелъ на улицу. Проходя черезъ залу и переднюю, я зам ѣтилъ, что полы были въ новь натерты, замки вычищены и лакей, подавшiй мн ѣпальто, напомаженъ и особенно гладко выбритъ. — Сапоги его блест ѣли и скрып ѣли не пообыкновенному. На [187] Зачеркнуто: двор ѣ улиц ѣбыло темно, мокро и сыро. Фонари чуть св ѣтились, осв ѣщая только свои мокрыя стеклы, — собаки лаяли за воротами, какъ и въ обыкновенные дни. Въ домахъ изъ-за сторъ видн ѣлись огни. По изрытымъ улицамъ, неровно дребезжа, изр ѣдка про ѣзжали то дрожки, то бочки. Пешеходовъ совс ѣмъ не было. Даже дворниковъ не видать было на тротуарахъ. Сверху сыпался не то таявшій сн ѣгъ, не то дождикъ. Разговоръ съ моимъ знакомымъ, который прервала его жена, сильно занималъ меня. Я шелъ скорыми шагами, механически поворачивая изъ переулка въ переулокъ, по направленію къ дому и не зам ѣчалъ происходившаго вокругъ меня. На Никитской, у перекрестка, я почти столкнулся съ двумя женщинами, также какъ и я обходившими лужу. — Это уже ко всенощной, — подумалъ я, зам ѣтилъ на полусв ѣт ѣфонаря ихъ б ѣлыя юбки изъ-подъ поднятаго платья и новые башмаки, особенно осторожно ступавшіе по глянцовитымъ мокрымъ камнямъ улицы. Пройдя еще немного, мн ѣвстр ѣтился, солдатъ писарь въ новой фуражк ѣи шинели, съ женой, шумящей юбками. Такъ и пахнуло на меня праздникомъ отъ этаго звука, и особенно вида шолковаго платка на голов ѣи другаго краснаго новаго носоваго платка въ рук ѣ, которой она равном ѣрно раскачивала.

— Вотъ что зонтикъ не взяли, Михаилъ Ефремовичъ, — сказала она.

Еще подальше встр ѣтились мн ѣдва чиновника въ шляпахъ и съ зонтикомъ, потомъ старикъ с палочкой. Дв ѣдамы съ д ѣтьми. Н ѣсколько дрожекъ протащилось, ныряя въ водяныхъ рытвинахъ, дв ѣкареты, треща рессорами и блестя фонарями, про ѣхали по улиц ѣ. Дворникъ безъ шапки вышелъ съ плошками къ столбамъ тротуара. У Никитскаго монастыря [188] Зачеркнуто: въ углу. прижался по ст ѣн ѣи на ступеняхъ народъ въ праздничныхъ одеждахъ, нищихъ попадалось много, но они не просили милостыни. Такъ и в ѣяло отъ всего готовящейся, собирающейся народной радостью. — Я прошелъ монастырь, повернулъ по глянцовитому тротуару Александр[овскаго] сада, все т ѣже торопливые радостные групы встр ѣчались мн ѣ; и вдругъ старое забытое чувство праздника живо воскресло во мн ѣ, мн ѣстало завидно этимъ людямъ, стало стыдно, что я въ шапк ѣ, въ старомъ сертук ѣиду спать, какъ этотъ мужикъ, везущій бочку, безъ участья въ общей радости. — Не отдавая себ ѣотчета зач ѣмъ, я повернулъ подъ ворота въ Кремль и, отставая и перегоняя толпы народныя, а иногда б ѣдныхъ мужиковъ, странниковъ, монаховъ, п ѣшеходовъ, вошелъ мимо гауп[т]вахты на Кремлевскую площадь. И солдаты на мокрой платформ ѣим ѣли парадный необычайный видъ. —

—

Въ 1853 году я н ѣсколько дней провелъ въ кр ѣпости Чахгири, одномъ изъ самыхъ живописныхъ и безпокойныхъ м ѣстъ Кавказа. На другой день моего прі ѣзда, передъ вечеромъ, мы сид ѣли съ знакомымъ, у котораго я остановился, на завалинк ѣпередъ его землянкой и ожидали чая. Капитанъ N, нашъ добрый знакомый, подошелъ къ намъ. —

Это было л ѣтомъ; жаръ свалилъ, б ѣлыя л ѣтнія тучи разб ѣгались по горизонту, горы видн ѣлись ясн ѣе, и быстрыя ласточки весело вились въ воздух ѣ. Два вишневыя дерева и н ѣсколько однообразныхъ подсолнечниковъ недвижимо стояли передъ нами и далеко по дорог ѣкидали свои т ѣни. Въ двухъ-аршинномъ садик ѣбыло какъ-то тихо и уютно . [189] Последнее слово подчеркнуто карандашем.

Вдругъ въ воздух ѣраздался дальній гулъ орудейнаго выстр ѣла. [190] Первоначально было: раздался дальній свистъ полета снаряда и всл ѣ дъ за нимъ орудейный выстр ѣ лъ.

— Что это? — спросилъ я.

— Не знаю. Кажется, съ башни, — отв ѣчалъ мой знакомый, — ужъ не тревога-ли?

Какой-то казакъ проскакалъ по улиц ѣ, солдатъ проб ѣжалъ по дорог ѣ, топая большими сапогами, въ сос ѣднемъ дом ѣпослышался шумъ и говоръ. Мы подошли къ забору.

— Что такое? — спросили мы у деньщика, который въ полосатыхъ штанахъ, поддерживаемыхъ одной помачею, почесывая спину, б ѣжалъ по улиц ѣ.

— Тревога! — отв ѣчалъ онъ, не останавливаясь, — барина ищу.

Капитанъ N схватилъ папаху и, застегиваясь, поб ѣжалъ домой. Его рота была дежурная. Раздался 2-й и 3-й выстр ѣлъ съ башни.

— Пойдемте на кручь, посмотримъ, в ѣрно, на водопо ѣчто-нибудь, — сказалъ мн ѣмой знакомый. — Не туши самоваръ, — прибавилъ онъ деньщику: — сейчасъ придемъ.

По улицамъ б ѣжалъ народъ: гд ѣказакъ, гд ѣофицеръ верхомъ, гд ѣсолдатъ съ ружьемъ въ одной и мундиромъ въ другой рук ѣ. Испуганныя рожи жидовъ и бабъ показывались у воротъ, въ отворенныхъ дверяхъ и окнахъ. Все было въ движеньи.

— Гд ѣ, братцы мои, тревога? гд ѣ? — спрашивалъ запыхавшійся голосъ.

— За мостомъ антирелійскихъ лошадей забираютъ, — отв ѣчалъ другой: — такая большенная партія, братцы мои, что б ѣда.

— Ахъ ты, мои батюшки! какъ они въ кр ѣпость-то ворвутся, ай-аяй-ай-ай! — говорила слезнымъ голосомъ какая-то баба.

— А, прим ѣрно, къ Шамилю въ жены не желаете, тетушка? — отв ѣчалъ, подмигивая, молодой солдатъ въ синихъ шароварахъ и [съ] попахой на бекрень.