Лев Толстой - Полное собрание сочинений. Том 8. Педагогические статьи 1860–1863 гг. О народном образовании

Стр. 23, строка 5 сн.

Вместо: но что мы чувствуем – кончая: Сознаем, наконец, тот закон, – в ркп: Перестать биться головой въ ст ѣну, а попытаться найти выходъ въ дверь. Не обвинять въ нев ѣжеств ѣнародъ, не хотящій нашего образованія, и не навязывать ему противъ воли. А себя обвинять въ нев ѣжеств ѣи гордости. Не обманывать себя въ томъ, что мы знаемъ что-нибудь полезное, и что мы можемъ предусмотр ѣть все, что нужно для образованія. Не смотр ѣть на противод ѣйствіе народа нашему образованію, какъ на враждебный элементъ педагогики, а напротивъ какъ на лучшаго ц ѣнителя 18 и пов ѣрителя нашей д ѣятельности. – Сознать тотъ законъ,

Стр. 24, строка 18 св.

Вместо: Мы не только не признаем – кончая : а не пособие образованию. – в ркп.: Мы не признаемъ этой ц ѣли, не признаемъ этики, т. е. сознанія дурнаго и хорошаго какъ науки, къ достиженію положеній которой можно бы и должно бы было сознательно д ѣйствовать на молодое покол ѣніе. Мы уб ѣждены, что этика, выраженіе сознанія челов ѣчества, независимо отъ воли челов ѣка лежитъ во всемъ челов ѣчеств ѣи развивается безсознательно вм ѣст ѣсъ исторіей, что молодому покол ѣнію также невозможно привить образованіемъ наше сознаніе, какъ невозможно лишить его этаго нашего сознанія и той ступени высшаго сознанія, на которую возведетъ его шагъ исторіи. Ибо т ѣоснованія этики, которыя мы будемъ признавать за пріобр ѣтенія науки, суть неизм ѣнныя условія жизни челов ѣчества, которыя лежатъ въ совокупности жизни молодаго покол ѣнія, сколько и въ нашемъ. Уб ѣжденіе наше въ знаніи т ѣхъ законовъ этики, на основаніи ихъ д ѣятельности на молодое покол ѣніе, есть большею частью противод ѣйствіе новымъ началамъ этики, не выработаннымъ 19 еще нашимъ покол ѣніемъ, а выработаннымъ молодымъ покол ѣніемъ – есть тормазъ, не пособіе образования.

Стр. 25, строка 12 св.

После слов: Деятельность образовывающего в ркп.: Приведенные неумолимымъ ходомъ логики къ нашему уб ѣжденію, что единственный критеріумъ образованія есть свобода его, мы далеки отъ мысли, чтобы журнальной статейкой можно было разр ѣшать в ѣковые вопросы челов ѣчества, чтобы на основаніи нашихъ выводовъ можно было тотчасъ строить и перестраивать что-нибудь. – Признавая свободу единственнымъ м ѣриломъ законности школы, мы знаемъ, что это громкое слово, для однихъ звучащее невозможностью, для другихъ избитой пошлостью, мало объясняетъ еще и кажется неприложимымъ. Мы знаемъ, что вс ѣсуществующiя школы, существующiя на основаніяхъ, противныхъ свобод ѣ, произошли не случайно, но исторически, что образовывающiй всегда им ѣетъ бол ѣе власти, ч ѣмъ обр[азовывающій]ся, и потому незам ѣтно для себя могъ насиловать об[разовывающа]гося. Мы знаемъ, что перес[т]роить все по нашей теоріи было бы точно такой же ошибкой, какъ и та, противъ которой мы возстаемъ. – Но мы знаемъ тоже, что въ наше время пора перестать строить философскія теоріи образованія, основанныя на нашихъ личныхъ воззр ѣніяхъ, принимаемыхъ нами за истину, пора перестать заставлять народъ образовываться такъ, какъ мы хотимъ, и вид ѣть образованіе только въ одной школ ѣ. Пора вид ѣть въ образованіи только отв ѣчаніе на вопросы, лежащіе въ народ ѣ, и въ выбор ѣобразованія руководствоваться однимъ – волею народа.

1) Ч ѣмъ свободн ѣе отношенія об[разовывающа]го къ образовывающемуся, т ѣмъ трудн ѣе учителю, т ѣмъ легче ученику и наоборотъ.

2) Ч ѣмъ мен ѣе принудительно образованіе, т ѣмъ оно д ѣйствительн ѣе. Ч ѣмъ свободн ѣе школа, т ѣмъ она лучше.

3) Педагогъ не долженъ быть энциклопедистъ для того, чтобы отв ѣчать на вс ѣт ѣтребованія, которыя онъ найдетъ въ учащемся покол ѣніи. Всякая односторонность будетъ гармонично ложиться въ душу учащагося, ежели только онъ не будетъ насилуемъ и будетъ им ѣть возможность отказаться отъ того отд ѣла знаній, который по инстинкту негодится ему.

4) Изученіе науки образованiя есть только изученіе вс ѣхъ т ѣхъ безсознательныхъ путей, посредствомъ которыхъ народъ двигается впередъ, изученіе зараждающейся науки – Culturgeschichte.

5) Метода для ученія и для приготовленія учителей – н ѣтъ и не можетъ быть; единственныя основанія для педагогики могутъ быть найдены лишь въ изученіи жизненнаго и вообще свободнаго образованія и въ постоянныхъ опытахъ. —

6) Образованіе и воспитаніе есть одна и та же д ѣятельность бол ѣе образованнаго на мен ѣе образованнаго съ ц ѣлью равенства. Вся разница между воспитаніемъ и образованіемъ лежитъ лишь въ большемъ или меньшемъ интерес ѣобразовывающаго передать свои знанія образовывающемуся и при большемъ перев ѣс ѣзнаній однаго передъ другимъ. Семейство, общество, правительство воспитываютъ, челов ѣчество образовываетъ. Воспитанiе есть принудительное образованіе, собственно образованіе свободно. Воспитаніе есть д ѣло семьи, образованіе д ѣло общества. —

Прилагать эти законы къ жизни, насколько достанетъ нашихъ силъ, насколько обширенъ кругъ нашей д ѣятельности и насколько мы съум ѣемъ быть в ѣрнымъ имъ – есть задача нашей педагогической д ѣятельности.

–

Статья «О народном образовании» впервые появилась в январской книжке «Ясной поляны», имеющей цензурную помету от 18 января 1862 г. Напечатанная на первом месте, открывающая журнал, она носит программный характер, и в этом смысле название передовой статьи, данное ей Толстым в одном незаконченном наброске, который печатается в этом томе, очень для нее характерно. Она напечатана анонимно, но уже для первых читателей несомненно была ее принадлежность лицу, стоящему во главе журнала. Впоследствии статья «О народном образовании» включалась во все собрания сочинений Толстого и в сборники его педагогических статей.

Статья «О народном образовании» была задумана Толстым еще во время его пребывания за границей, на юге Франции, в Гиерах, куда он приехал вместе с тяжело больным братом Николаем, вскоре умершим там на его руках 20 сентября 1860 года. Эта смерть глубоко поразила Толстого, но он не поддался овладевшему им чувству уныния и скоро нашел себе выход в усиленной умственной деятельности, смысл которой он сам выразил в своем Дневнике, в записи от 28 октября: «Одно средство жить – работать». К этому средству Толстой и прибег: с одной стороны он снова обратился к «Казакам», задуманным им еще в 1852 году, а с другой – он взялся за первую педагогическую статью для предполагаемого журнала.

Первоначальная редакция статьи «О народном образовании» не дошла до нас, но сохранилась копия, в которой между прочим говорится: «Недавно я ездил в Марсель для изучения средств образования, которые имеют жители этого города». Марсель упоминается также и в Дневнике Толстого от 25 октября: «Marseille – школы не в школах, а в журналах и кафе». Благодаря этим упоминаниям можно довольно точно определить начало работы Толстого над своей статьей и отнести ее к поздней осени 1860 года. Однако Толстой не закончил этой работы, когда в середине декабря того же года он уехал из Гиер в Италию. Текст копии, сделанной переписчиком, обрывается на словах: «как поучались греки и римляне в своих амфитеатрах» (см. стр. 20).